Идея написать данную книгу родилась давно, еще после первого прочтения, – в распечатке! – рассказов Александра Покровского, привезенные другом-подводником с севера. Я понимала, что в ней много выдуманного, абсолютно не связанного с армией и все же… Человек видел комичное в нашей не легкой жизни!

Постепенно накапливался материал в отдельной папке, на которой заранее написала название «ЖИЗНЬ МОЯ – АРМИЯ». Моя жизнь и судьба связана с армией. Среди моих друзей, если кому-то интересно, одни военнослужащие. Те, с кем сталкивала и разводила жизнь. Они все из разных родов войск, но всех объединяет одно – АРМИЯ.

Моими друзьями почему-то в большей степени всегда были мужчины. Те, к кому я бросалась за помощью, кому могла рассказать о бедах, не боясь смакования и трепотни. И они подставляли плечо, когда было плохо. Их жены давно не ревнуют меня к мужьям.

Сама я тоже когда-то прошла армейскую школу. Конечно, она была значительно легче, чем у солдат, но я до сих помню слова командира, сказанные на прощанье: «Не будь ты девчонка, сидела бы ты у меня на «губе» большую часть службы, а оставшуюся – туалеты с коридорами драила, да в патрулях парилась». Как вы понимаете, образцом для подражания я не являлась. Скорее была чирьем на одном месте у майора. Прости меня, командир! Не без моего деятельного участия проводились эксперименты над тобой, но ведь мы были тогда так молоды, по сравнению с тобой, тридцатидвухлетним. Это сейчас я понимаю, что ты был замечательным командиром, Анатолий Александрович…

Эти рассказы основаны на реальных историях, хотя я «свела» всех героев из разных родов войск на территорию одной ракетной части. Кое-какие эпизоды взяты из того, что пережито лично, что-то из наблюдений и случайно услышанного от совсем посторонних людей, но большая часть рассказана друзьями.

К какому бы роду войск часть не принадлежала, огромное количество происшествий и выданных на «ура» – когда все кипит внутри от ярости! – афоризмов, весьма похожа. Многие мои приятели и девчонки, узнают себя, но я верю, что не обидятся. Нас было пять подруг и мы тогда шли в армию не «за мужем», как считалось многими, мы шли служить РОДИНЕ и искренне верили в это! И не наша вина, что мужьями нашими все равно стали военные, с которыми мы, все пять, живем по много-много лет. Жена офицера – это тоже профессия…

Мужики, вы же знаете, армия состоит не только из войны и ее ужасов, но и того, что называют «армейский быт». Случается ведь не мало смешного. Не обижайтесь! Шутки над собой всегда самые лучшие. Я вас всех уважаю, в каком бы звании вы не были, за то, что продолжаете служить. Униженные и оскорбленные политиками, преданные и проданные неоднократно, но не покинувшие чеченских позиций от многочисленных обид…

Всем тем, кто посвятил свою жизнь не легкой армейской службе, моим воевавшим в Афгане и Чечне друзьям, настоящим Мужчинам, посвящается…

Прапорщику Васину, начальнику подсобного хозяйства ракетной части, взбрело в голову перевести поросят в другой хлев посреди зимы. Никто из подчиненных ему солдат целесообразности этого решения понять не мог. Старый хлев, на взгляд подчиненных, был не так уж плох. Правда с одной стороны крыша несколько прогнулась от снега и ее пришлось подпереть несколькими брусками, но тут ничего нельзя было поделать. Свалять снег не представлялось возможным. Доски на крыше были старыми и никто не дал бы никакой гарантии, что потолок не обрушится под солдатом. А Васин смотрел на усиливающиеся снегопады, слушал потрескивание балок-подпорок и побаивался, что бруски сломаются и все его горячо любимые «свинтусы», как он называл поросячье стадо, погибнут.

Начальник подсобного хозяйства влез в подсобную часть во второй половине дня и уставился на работавших подчиненных так, словно спрашивал – «а что это вы не выполняете то, что я думаю?».

Солдаты спокойно отнеслись к его приходу. Утром виделись, так что приветствовать повторно не стали, занятые работой. Прапорщик был мужик нормальный и напрасно никогда не придирался. Иногда даже помогал в уходе за свиньями. Наравне с солдатами переводил из клетки в клетку, чтоб хорошо вычистить тесное помещение. Свинтусы к этому переселению привыкли и эксцессов не возникало.

Особенно любил Васин возиться с малышами, да и они к нему относились не равнодушно. Узнавали по голосу и дружно поднимали пятачки, хрюкая в ответ на грубоватые слова. Иногда он брал кого-то из свинтусов на руки и они засыпали у него на мощных сильных руках. На этот раз начальник выглядел обеспокоенным. Стащил шапку. Покрутил круглой, словно шар, коротко подстриженной под ежик головой и басисто рыкнул:

– Ну, это самое… Поросят сейчас перетаскивать в другой хлев станем. В коровник. Там тепло и место уже приготовлено. Первогодки все разгородили, как я приказал. У этого хлева вот-вот крыша обрушится. Подпорки с каждым днем все сильнее трещат. Надо так сделать, чтоб командир не слышал и не видел. У Савицкого комиссия нарисовалась. Придется по снегу нести. Напрямик, так сказать. Тут всего-то метров триста будет…

У отделения солдат, постоянно прикрепленных убирать и ухаживать за свиньями, челюсти отвисли. Коля Ваганов, прослуживший уже полтора года, спросил:

– Товарищ прапорщик, как вы себе это представляете? На улице мороз минус пятнадцать. Простынут. Четыре свиньи больше центнера весят. По снегу-то их не погонишь. Да шестнадцать подсвинков, килограммов по сорок пять каждый и поросят больше двух десятков. Тут всей ротой таскать надо…

Васин кивнул:

– Знаю! Только где я вам роту возьму? Капитан Ласкин навряд ли согласится в таком деле участвовать. Проявим армейскую смекалку. Свиньям ноги свяжем и по охотничьему способу на шесте перенесем.

Коля не унимался и глупо спросил:

– А пасти кляпом забьем или завяжем? Ведь они орать будут.

Солдаты фыркнули. Прапорщик насупился, побагровел и погрозил огромным кулачищем перед носом Ваганова:

– Пошуткуй мне тут! Сказано – сделано! Понял, ефрейтор? Чтоб не простыли и не сильно копыта вытянуло, придется ватниками обвязать и что-то придумать. Пасти не завязывать, как бы не задохнулись или еще чего не случилось…

Смешливый Витек Рогов, опиравшийся на вилы у двери, покачнулся при этих словах. Силясь сдержать смешок, предложил:

– Тогда может лучше одеть и застегнуть? Все теплее будет. А к шесту дополнительно примотать веревками под спину.

Васин неожиданно согласился:

– Дело говоришь. Так и поступим. Я сейчас старые ватники принесу и веревки. Кацуба еще не успел ваше рванье в автопарк отдать.

У Витька рот остался открытым – он предложил все в шутку, а прапорщик принял всерьез. Остальные тихонько показывали Рогову кулаки, чтоб помалкивал со своим рационализаторством. Начальник подсобного хозяйства с самым озабоченным видом исчез за дверью. Солдаты захохотали, поглядывая на подопечных через загородки и пытаясь представить свиней в ватниках. Один Ваганов что-то стал слишком серьезным. Игорь Гулькин заметил мрачное лицо друга и спросил:

– Колян, ты чего?

Парень потер висок и посмотрел на всех ярко-синими глазами:

– А то, вы хоть знаете глубину снега на этом поле? И еще: свиноматка Марфа весит сто пятьдесят кило. Это какой шест нужен? Которые у нас имеются, не выдержат. Да и Михалыч не меньше весит. К тому же надо учесть то, что они живые и им не объяснишь, чтоб спокойно висели. Ломик короток…

Витек Рогов, поскреб вилами пол и тут же предложил:

– Так давайте в спортзале перекладину от штанги заберем? Она железная. Потом вернем. А снег надо бы померять…

Ваганов буркнул:

– Вот ты и меряй иди. Умник! Сунулся со своим дурацким предложением. Заодно за перекладиной сгоняешь и подумаешь, как свиней наряжать станешь. Выполнять!

Первогодку ничего не оставалось делать, как сказать:

– Есть!

Схватить с гвоздя на стене ватник с шапкой, ремень и исчезнуть. Минут через двадцать он появился в скотном дворе по пояс в снегу, с раскрасневшимися щеками и со здоровенным металлическим шестом метра в три длиной. Радостно сообщил: