Кот, оттянув веки, посмотрел ему зрачки, проверил пульс на сонной артерии, удивился:

— Надо же!

— Может, пустим их по течению? Это же Вуокса — течение тут приличное, хотя с виду вроде как озеро. За ночь далеко отнесет.

— Тут же рыбаки по утрянке и наткнутся: «Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца»! Была бы лодка… Тогда простая работа: мешки с камнями и песком привязать к ногам и затопить на глубине. Вода тут черная, ни фига в глубину не видно.

Трупы отволокли в яму метров за сто от стоянки, забросали там еловыми ветками. Вернулись в лагерь, чтобы отдышаться, оба в поту. Вымыли руки, лица, сели на раскладные стулья, налили в миски ухи.

— Ты зачем его убил? — спросил Ванечка.

— Я не знаю. Последнее время будто кто-то во мне сидит и подначивает. Тебе не кажется, что кто-то нами управляет?.. Я так думаю, что это тот самый Михаэль…

Тут Кот вдруг замолчал и застыл, не донеся ложку до рта и уставившись за Ванечкину спину. Ванечка, предчувствуя дурное, повернулся. Оказалось, из леса вышли еще двое молодых парней, причем точно такого же мерзкого вида, как и предыдущая троица. Один был с сигаретой, постоянно поплевывал, разболтанной походочкой подошел к ребятам. Второй пытался заглянуть в палатку к Броне.

— Эй, рыбаки, вы троих парней тут не видали? — спросил подошедший, алчно осматривая лагерь.

— Не, парней мы не видали! — помотал головой Кот с набитым ртом.

— Хоть давай нам по медали! — добавил ему в рифму Ванечка, не поднимая головы, а пытаясь в это время открыть ножом консервную банку с зеленым горошком.

Парень явно что-то хотел сказать что-нибудь типа «чё вы, блядь, залупаетесь?», но, однако же, не рискнул, стал думать, что делать. Соображал он явно туго, но вполне мог, попросив стошку водки, отвалить с миром. И налили бы ему Кот с Ванечкой без вопросов.

Однако он так не сделал, а все же начал наезжать:

— Давай пузырь за постой!

Тут уже взорвался Кот:

— Хули тебе тут надо, ёпт? Мудила! Иди на хуй отсюда!

Тот сразу же взъярился и попер, как бык на красную тряпку.

— А че ты, блядь! Чё? Щас пацанов пригоню, быстро такой пизды огребете — мало не покажется! — и он, уже не думая, вдруг схватил сидевшего ближе всего к нему Ванечку за плечо.

И в этот момент Ванечка, все еще ковырявшийся с консервной банкой, тут же воткнул нож ему в живот снизу вверх — точнехонько в печень. Тот сразу же и упал, причем на то же самое место, куда и ранее зарезанный Котом грабитель. Второго парня, однако, в этот раз пришлось догонять. Впрочем, бегал он плохо и к тому же поздно среагировал на опасность. Кот в прыжке со всей силы ударил его обухом топора по затылку. Тот сразу и зарылся лицом в землю. Из пробитого затылка забулькало. Зарезанный же снова никак не умирал, трясся, что-то мычал и затих лишь минут через пять.

В сумерках светлой ночи, подсвечивая фонариком, Кот рассматривал трупы.

— Одна банда. Вон, гляди, перстеньки наколоты у обоих. Ворье. Всех надо в одну кучу. Чую, вторая наша специальность будет могильщики. Давай их в ту же яму, засыплем еловыми ветками, а сверху навалим мусора, камней, рыбьих потрохов еще накидаем. Там и без того воняет так, что не поймешь отчего… Кто туда полезет? Считаешь, не круто мы с ними?

— А у нас не было выбора. Либо они нас избили и забрали бы все, либо мы сделали то, что сделали. Если бы мы их просто избили, они бы пошли, взяли бы ружье и убили бы нас позже. Чего с ними было делать? У другого кастет был в кармане, видел?

— Которого ты убил с одного удара в нос? Смотреть было страшно! Но впечатляет! С одного-то удара!

— Случайно получилось, — засмущался Ванечка.

— А в печень тоже не идет — мгновенно не свалишь!

Потом после паузы:

— Жалко, что тепло. Знаешь, какая вонь тут будет через неделю?

Ванечка ничего не это не ответил: он, чертыхаясь, копал яму, периодически вытирая со лба пот.

На каком-то трупе внезапно запиликал телефон. Навязчивая мелодия никак не прекращалась.

Кот достал светящийся мигающий мобильник. Там на дисплее горела надпись «Машка блядь». Звонок был тоже в виде песенки гнусным, действительно блядским голоском: «Возьми скорее трубку, звонит твоя шалава!»

Спохватились проверить карманы еще раз. Телефон у разбойников оказался только один.

Тут же забросили его подальше в воду.

Затем Кот с Ванечкой, оба мокрые от пота, отправились купаться. Потом, трясясь и стуча зубами, сели поближе к костру, включили и газовую плитку, поставили чай.

— У тебя выпить нету? Я так устал — жуть! — выдохнул Ванечка.

— Взял, конечно, бутылку водки. На всякий случай: вдруг простужусь!

— Давай, тащи. Сейчас самое время!

— А как же правило: на работе не пить? Петрович чего сказал? — ухмыльнулся Кот.

— Давай по чуть-чуть. Особые обстоятельства.

Водку разлили по кружкам, чокнулись, выпили, закусили тушенкой из банки. Тут и чай вскипел. На острове в темной полосе берега мерцал костер.

— Он там сетку, я так думаю, поставил, и теперь караулит.

Долго пили чай, потом собрались спать. Броня все еще дрых в палатке, подергивая во сне лапками.

— На Броню надежды нет. Дежурим по очереди. Кидаем жребий. Орел или решка? — Кот потряс монетку в ковшике из ладоней.

В армии считалось лучше дежурить первому, потому что просыпаться среди ночи очень уж тяжело. Первому выпало дежурить Ванечке. Ночь была светлая, тихая. Ванечка сидел на раскладном стуле, отмахивался от комаров. На острове видел мерцающий огонек костра. Полчетвертого Ванечка растолкал Кота. В палатке было надышано, тепло, уютно, Ванечка завалился на надувной матрац. Кот сел, высунул ноги из палатки, поставил подошвы на прохладную хвою, долго почесывался, зевал.

— Закрывай, комаров напустишь! — пробурчал, застегивая спальный мешок, Ванечка, с наслаждением закрывая глаза и мгновенно засыпая. Броня тут же перебрался спать к нему на голову.

Кот потянулся. Дежурить было противно, но они оба были бывшие солдаты, и это их не раздражало. Надо так надо. Кот сел на раскладной стул, натянул на плечи одеяло. Ему было зябко, он закурил. Костер на острове уже не горел. Там тоже спали.

Кот задремал, но порыв утреннего ветра с озера охладил ему лицо. Он пошел к воде и умылся. Тишина и благодать царили в мире в этот час. Часов в шесть утра должен быть начаться клев.

Неожиданно Кот встал на колени, перекрестился, поклонился, уткнувшись лбом в песок, заплакал:

— Господи, прости меня грешного!

Потом поднялся, шмыгнул носом, утерся рукавом бушлата, вернулся к палаткам, сел на раскладной стул, откинулся, прикрыл глаза.

Его, всего в сонных слюнях, растолкал бодрый, в одних плавках, Ванечка, переступая голыми ногами по сосновым иголкам:

— Не спи, замерзнешь! Наш бы командир тебя кровью харкать заставил за сон в карауле!

Сам он ёжился, но решительно намеревался искупаться.

— Ты чего, больной? Холодно же! — дрожа со сна, прохрипел Кот.

— Вода-то теплая.

Рыбаки приплыли с острова только к вечеру. Зажужжал мотор, появилась лодка, быстро домчавшая от острова всю семью.

Рыбы привезли много. Начали чистить для и ухи, и для коптильни, еще и собой собирались взять. Пока чистили, Вадик заснул сидя.

Кот понес целую кучу рыбьих потрохов, навалил их прямо на место захоронения. Сразу зажужжали мухи. Там же он сходил в туалет и по малому, и по большому, навалив кучу прямо на виду, тут же специально разбросал говенные бумажки. Известно, в таких местах туристы гулять не любят.

Ванечка, однако, осмотрев местность, остался недоволен.

— Найдут их так. По запаху. Надо будет приехать завтра или во вторник, пока они не провоняли, и все тут зачистить.

На костер поставили коптильню, которую тоже была в кузове «Навары». Вскоре из-под крышки повалил вкусный пар. Коту с Ванечкой выделили по большому лещу каждому. Обжигая пальцы, снимали золотистую кожу с чешуей. Хозяин вытащил и бутылку водки. Выпили. Опустились сумерки, искры от костра полетели в светлое летнее небо. Луна стала яркой. Скоро все начали клевать носами. Ребенка отправили спать, а потом и жена хозяина пошла в палатку вместе с Броней на руках: