Запиликал в кармане чудом уцелевший в ходе разборки телефон. Это звонил Спичечная Голова.

— Говорить можешь?

— С трудом, — задыхаясь, прохрипел Ванечка. Все у него разом начало болеть.

— Чего там у тебя? — заинтересовался Спичечная Голова.

— Все нормально.

— Что-то ты темнишь, — подозрительно заметил Спичечная Голова. — Ладно, освободишься — позвони, есть дело.

После этого на Ванечку навалилась страшная слабость. Связать обоих бандитов потребовало от него огромных усилий. Ни скотча, ни веревок под рукой не было, поэтому вязать пришлось проводом от торшера.

Кира тоже вылезла из-под дивана, принюхалась и лизнула каплю крови на полу.

Допрос занял минут пятнадцать. Один лежал с пакетом на голове, другой в это время отвечал.

— Кто-нибудь еще есть в машине?

— Нет.

— Ладно. Марка машины, номер?

— Бэха. 606. Тут напротив.

— Ключи?

— В правом кармане.

— Кто послал?

— Пошел ты!

— В партизана играешь? Что, утюг достать? — вздыбился Ванечка.

— Ладно, ладно. Тит. Ему нужна телка, — ответил бандит.

— Где Тит живет? — заорал Ванечка прямо ему в ухо.

— На Савушкина.

— На хуявушкина, ёпт! Точный адрес давай!

— Савушкина, одиннадцать.

Это соответствовало данным регистрации машины. Не врет.

— А где база?

— На Стачек.

— На хуячек, епт! Адрес!

Бандит назвал и этот адрес.

Узнал Ванечка и то, что были они вовсе не на даче Титаренкова, а у Хоря. То-то она показалась для Титеренкова бедноватой. Хорь был второй фигурой в группировке, отвечал за безопасность. Титаренковская же дача находилась относительно недалеко — в соседнем поселке Кусково.

Оказалось, Хорь лежит в коме в институте нейрохирургии Поленова — утром его привезли туда прямиком из Выборга. С охранником тоже плохо — что-то типа сердечного приступа, вероятно, инфаркт, находится в реанимации Выборгской районной больницы. Тит приказал привезти телку, чтобы через нее найти нападавших на дачу. Бандит сообщил также, что действующих бойцов в группировке всего-то человек пятнадцать. Последнее время команду из экономии сильно сократили.

Ванечка заклеил ему рот и надел на голову пакет. Воздух проходил под пакет свободно, хотя пакет при дыхании хрустел.

Потом Ванечка позвонил Коту, коротко осветил ситуацию.

Кот приехал уже через полтора часа, позвонил с площадки на мобильный:

— Я у двери!

На пороге его встретил Ванечка, впрочем, несколько более бледный, чем обычно да ее и с огромной гематомой на левой скуле. Всегдашний румянец его несколько поблек. Сам Кот был в синей униформе с надписью «Скорая помощь» и даже со стетоскопом на шее и чемоданчиком в руке.

Войдя, Кот осмотрелся.

— В этой ситуации только одно хорошее: первый этаж, а то тут лифта нет.

— И куда?

— В дамбу.

— Может, лучше в кислоту? — засомневался Ванечка. Цистерна с кислотой была гораздо ближе.

— Я думаю, в дамбу. Чего с кислотой заморачиваться! Надо переодеваться, противогаз напяливать. А тут за два часа обернемся.

Пакеты зашуршали, задергались и замычали. Кот достал шприцы и ампулы, отломил кончик на двух ампулах, набрал какую-то жидкость, чертыхаясь, начал ковыряться у парней в венах. Смотреть на это было невыносимо, и Ванечка, сидя у лежащего на голове, чтобы тот не дергался, отвернулся. Через минуту всякое дерганье прекратилось.

— Гуманная смерть! — сказал Кот, убирая шприцы.

Потом одного положили на носилки, надели ему на лицо кислородную маску, понесли в санитарную машину. Там свалили с носилок прямо на пол и отправились за вторым. Когда несли второго, наткнулись на старушку, которая как раз входила в подъезд. Та придержала дверь, спросила:

— Что это с ним?

— Водкой паленой отравился!

— Вот она, зараза! Нечего было жрать! — высказалась старушка без особых эмоций и жалости.

— Откачаем! — пообещал Кот.

— Да лучше бы сдох!

Потом Ванечка еще один раз поднялся, чтобы внимательно осмотреть квартиру и минут пять никак не мог найти Киру, которая где-то спряталось и затихарилась. Наконец вытащил ее за шкирку из-за холодильника, кошка при этом еще царапалась и кусалась. Киру пришлось забрать с собой. Всю дорогу она мяукала. Кот предлагал ее за такое поведение выбросить из машины на ходу. Ванечка с ним не соглашался: что он тогда скажет Марине?

— Не фиг с ней разговаривать — судя по всему, все Марины — круглые дуры! Никогда нельзя жениться на Маринах! — высказался в раздражении Кот.

Съездили на дамбу. Потом Ванечка сел в Ориниенбауме на паром и, несмотря на позднее время, из Кронштадта на маршрутке поехал в Лисий Нос.

Ася шла от станции к даче. Рядом с ней вдруг остановился большой черный внедорожник. Ася продолжала идти, не поворачивая головы. Машина ехала рядом почти бесшумно, толчками: проедет, подождет. Опустилось затонированное стекло, оттуда блеснули зубы.

— Дэвушка, красавица, хочешь щастья? Садысь, будэшь все иметь!

— Отстаньте от меня! — бросила Ася чуть ли не со слезами.

— Вай-вай, какой сердитый дэвушка!

Внезапно потемнело, где-то громыхнуло, на разгоряченный лоб упала первая крупная капля. Ася шла быстро, почти бежала, ее вдруг охватил ужас. И тут она, как в столб, буквально врезалась в Ванечку, который мял в руках изрядно привядший букет и мямлил:

— Прости меня, я, это самое, виноват и все такое…

Ася кинулась ему на шею. Холодным носом уткнулась в шею, прошептала:

— Ва-а-анечка!

Черная машина, на которую Ванечка видимого внимания вроде бы не обращал, постояла еще несколько секунд, будто в раздумье, потом, взревев мотором, унеслась прочь.

Асю трясло. Ванечка осторожно обнял ее:

— Чего это ты? Кто это?

— Я не знаю, — все еще тряслась Ася. — Едут за мной и едут от самой станции. Мне стало страшно.

По скрипучей лестнице поднялись в ее комнату в мансарде. В комнате стоял полумрак. Сели на диван рядом, касаясь бедрами. Тикали часы, шуршал по крыше дождь.

— В прошлом году дождь лил целую неделю, и весь Лисий Нос превратился в Венецию: канавы вышли из берегов, а что самое страшное — затопило туалет! Кошки целыми днями сидели дома. И мы тоже, — стала рассказывать Ася.

— Чайник вскипел! — закричала снизу тетя Вера.

По улице, хохоча во всю глотку, прямо под проливным дождем, брызгая по лужам, пробежала парочка.

«Сейчас прибегут домой, тут же разденутся и с удовольствием улягутся в постель, согревая друг друга», — хотел, было, прокомментировать Ванечка, но при Асе осекся. Она могла воспринять это как намек.

— Сейчас принесу чай сюда, — сказала Ася.

— Помогать тебе надо?

— Нет.

Пока Ася ходила за чаем, Ванечка позвонил Корабельникову:

— Саня, пробей номерок. Черный внедорожник «Шевроле-Тахо». Записывай…

— Тебе это срочно? — спросил Корабельников, который явно что-то там жевал и будто даже хлюпнул чаем или другим напитком.

— Не очень.

— Ладно, через полчаса перезвоню. «Тахо», говоришь? Типовая бандитская машина.

Перезвонил он ровно через полчаса — точность была неотъемлемой чертой его натуры. Данные о владельце машины Ванечке ничего не сказали. Это был некий Сулейманов Закир Мамосербович, житель Петербурга. Зарегистрирован Гражданский проспект, дом такой-то. Ну и что?

Между тем, передний пассажир внедорожника «Тахо» тоже сразу позвонил по некоему номеру, вначале произнес дежурный вопрос про здоровье, потом сообщил:

— У десятого дома, оказалось, есть «крыша»… Какая? Что значит «какая»? Обалденная!.. Можно, конечно, забить стрелку, но… Понял…

Закончив разговор и убрав телефон, он спросил водителя, у которого свободной от щетины была только узкая полоска хмурого лба над сросшимися густыми и очень черными бровями:

— Думаешь, он наш номер срисовал?

— Вряд ли. У него же там такая дэ-эвушка! — прокаркал бровастый. — Как бы я ее пялил во все дырки! Ум-м-м!