- То есть, тому черту, которому ты услугу оказываешь, от меня что-то надо? - сообразила я.
- Ну вот видишь, как все просто! - повар чуть в ладоши не хлопал. Он был в восторге от меня, себя и собственного веселья. Впервые мне попался столь самодостаточный адовец. Ему вообще компания нужна?
- Если только для тебя. А что? - спросила. Чувствую, самой этот ребус не решить.
- Хмм... да кто ж таким поделится?! - воскликнул мужчина. - Ты бы еще сразу предложила всю накопленную энергию отдать!
- Ууу... Как у все все запущено! Партизаны вы недобитые, - вынесла вердикт. - И когда командир пожалует?
Черт вскинул вверх руку. Прислушался к чему-то, выбрался из-за стола и процокал к входной двери. Он распахнул ее рывком, заставив стоящего за ней рогатого потерять равновесие и упасть на грудь хозяина дома.
- Раджеберт! - рявкнул искуситель.
- И я рад тебя видеть, Даггертон, - хлопком по плечу повар закинул старого знакомого в квартиру. - Ты долго.
- Я спал.
- Необязательный ты черт. Я тебе сразу сообщение отправил, а ты спал! Кто же в такое время неспокойное дрыхнет? - перед гостем появилась стопка. У меня из кармана исчезла бутылочка. Впрочем, она вскоре вернулась на место.
- Я.
Рогатый опрокинул стопку. Осмотрел пустой стол и с надеждой взглянул на хозяина. Его взгляд умолял о корочке хлеба. Желательно трех. Кусках. И мяса, а не хлеба. Раджеберт закатил глаза, но к булькающей на плите кастрюле поплелся. Через пару минут перед гостем дымилось обжигающее варево. Запах, надо сказать, от него исходил обалделый. Несмотря на сытость он будто шептал на ухо: попробуй меня, съешь меня, всего одну ложечку... Я сглотнула набежавшую слюну.
Ведь недавно ела! На местных харчах и растолстеть недолго, а мне еще на Землю возвращаться и...
А что меня ждет там?
И впервые я об этом задумалась.
Усмехнулась.
Почему-то в голове все это время в голове была картинка: подъезд, дверь, звонок, вопрос - кто там?
Пауза перед тем, как ответить.
Очень просто - я.
Дверь открывается.
И лицо. Настороженное. Собранные в недоверие морщинки на лбу. Хмурый взгляд.
Он смотрит, сперва не узнавая, затем вспоминая, а следом - объятия. Сильные. До хруста в ребрах. Круг по воздуху. И выдох в заключенное ладони лицо ты...
Но это выдумка. Реальность... А меня там ждет кто-нибудь?
И чтобы выяснить надо вернуться.
- Маша?
- Отстань, рогатый, и без тебя тошно, - я всхлипнула.
- Ого... - повар собрал глаза в кучку, потер их кулаками и выдал: - Мне не кажется.
- Угу, - прозвучало с досадой со стороны Даггертона. - Вот такие пироги с бесятами.
- А как?
А они о чем?!
Не успевшая разрастись до масштабов квартиры истерика свернулась и ушла в тень. Что такого странного в слезах? Видимо, что-то есть, раз у чертей глаза размером с Луну на юге летом.
- Что уставились? - я шмыгнула носом. - Никогда слез не видели?
- Он нет, - это про Раджеберта.
- Да, - склонил голову на бок рогатый. - Демоны, они знаешь ли, не плачут. То есть в теории могут в человеческом теле, но не плачут. Да. Угу... Я думал, ты просто неправильный демон, а ты...
- Она правильный человек. Верно? Ты же каким-то образом вернула себя?
- Вернула, - в памяти всплыли огненные языки Бездны, ее обжигающий жар и желание смотреть на огненные узоры вечно.
Почему?
Ведь она равнодушна.
Ей все равно, кто будет гореть в ней.
Гореть?
А кто сказал, что я грешница?
Не ангел, конечно, но...
- Так что ты от меня хочешь, Даггертон?
- Прощение, - сказал он. - Мне нужно, чтобы ты кое-кого простила.
- Но за что? - я пока слабо понимала задачу.
- Это очень долгая история...
Изикэль улыбался. Он растекся по удобному креслу, задрал голову вверх и смотрел на текущий образами потолок. Острые вершины бесконечных гор сменялись узкими залитыми холодным голубым солнцем долинами. Застывшие ленты рек стекали к бесконечной пустыне - неподвижному тяжелому синему океану с осколками белоснежных зубов вдоль берега. Хищник был стар и почти беззуб. Он устал и спал.
И все же... Несмотря на мертвенную холодность этого мира, он был болезненно любим.
Картина сменилась. По бело-голубым краскам поползли зеленые ростки, они сменились желтым покровом с голубыми вкраплениями. На светло-серое небо плеснули голубую краску. Луга расчертили полосы звериных троп.
Изображение будто стерли рукой.
Сверкающий город. Мириады острых граней. Больно смотреть, когда короткое солнце этого мира стоит в зените, расцвечивая город нестерпимым сиянием. Потерявшийся ветер плачет среди высоких шпилей зданий, а с их вершин то и дело срываются вниз крылатые фигурки.
Красиво.
И тут же...
Медленно текущие по стенам густые бордовые и розовые капли. Усыпанные перьями коридоры. Трещины и сколы на стенах. Опустевшие улицы и плачущее небо, сгоняющее в лужи кровь.
Больно.
А когда-то казалось правильным.
Уничтожить.
Отнять. Отобрать. Стереть...
Демон вздохнул.
Он устал. Он слишком долго живет в этом мире.
- Все готово, - в комнате появился Дазэл. Младший вытирал красные до локтя руки. - Я поставил общую и индивидуальную защиту. Пора выдвигаться.
- Ты предупредил?
- Да. Не бойся, ее никто не тронет. Самое вкусное оставят для тебя, гурман, - усмехнулся черноволосый.
- А ты? - лениво выдохнул блондин.
- Я? С каких пор тебя стало интересоваться мое мнение? - настороженно зыркнул из-под бровей мужчина.
Изикэль промолчал.
Когда они перестали понимать друг друга?
А понимали вообще?
Сложный вопрос для демонов.
Кого-то устраивает роль первого. Кого-то второго. Кто-то ведет, а другие предпочитают вести. Но третьи всегда все делают по своему. И еще... те, кто просто устал, но не могут воспользоваться заслуженной наградой.
Смешно: столько лет считать высшей ценностью жизнь и мечтать о ее полной противоположности. Всегда мечтаешь о недоступном. И почему никому не нужно то, что лежит под ногами, находится под рукой или в шаговой доступности Идиотский вопрос. Почти такой же, как задал Дазэл.
Демон вздохнул.
- Мне не все равно, - прозвучало жестко.
Младший дернулся и ощетинился недоверием.
- Да? Надеюсь, воспитывать не собираешься? - мужчина спрятался за ехидством.
Безумно давно у него был выбор: остаться одному иди пойти с Изикэлем. Он пошел. Потому что старший мудрее. Больше знает. И умеет хорошо убеждать. Жаль не обладает талантом провидца.
Дазэл перестал злиться через пару тысячелетий - осознал бесполезность холодной войны с единственным родственником по ту же сторону баррикад, что и он.
Простить же... Старший никогда не просил. А стоило бы. Младший готов к откровенному разговору, но он же не сам с собой собрался разговаривать! Изикэль вряд ли сможет признать свои ошибки. Наедине. Для себя - да. Рассказать об этом другим, пусть и брату? Вряд ли.
И желание ворошить прошлое тут ни при чем.
Беловолосый демон так и не смог смириться.
Не с тем, что проиграл - с тем, что играл не с теми и не на той стороне.
- Тебя? Поздно, - отмахнулся старший. - Я тебя от необдуманных поступков удержать не могу, куда уж прививать хорошие манеры такому закоренелому балаганщику, как ты! - усмешка и нотка доброты.
- Еще циркачом назови! - облокотился на спинку кресла Дазэл.
- А колесом пройдешься? - в голосе блондина прорезалось веселье.
- Если хорошо попросишь и пообещаешь ватрушек, то подумаю. При любом ином варианте лети, дорогой братец, дорогой дальней и без дозаправки! Кстати, шутки шутками, но нам пора кое-кому нервы потрепать, - сладко потянулся демон. - Идешь или без тебя начинать?
