Лев решил не думать. Пусть другие решают. Не так обидно будет, если Лунные решат умыть руки и не рисковать без того шатким положением всех оборотней. Поймут или нет, что отказавшись раз, второе предложение возможно придется ждать вечность?

   - Это не шутка? - отец встал.

   Мать сжимала в руке нетронутый чай. Ленька сидел не шевелясь на стуле и большими круглыми глазами восхищенно смотрел на старшего брата. Он знал: любой оборотень может воззвать к мудрости Лунных, но если те сочтут, что потревожили их напрасно, то определят соразмерное вине наказание.

   - Нет настроения шутить, - решительно дернул упрямым подбородком Лев. - Зови.

   Глава семейства Толстых сам был Лунным. В этот круг избранных допускались только те, кто много сделал для сообщества оборотней и пользовался непререкаемым авторитетом среди своих. Впрочем, связи среди чужих тоже приветствовались. Но и этого было мало: Лунным мог стать только тот оборотень, кто являлся носителем гена истинного химеризма, а этим геном в четырехкомнатной квартире обладали все...

   Я спала очень плохо. Всю ночь меня преследовали разнообразные ангелы, разбавленные чутком демонов. Первые предлагали мне честный и справедливый суд, точнее просто под решением подписаться, и принять наказание, что конечно же зачтется мне когда-нибудь потом. Вторые же были пьяны, хватали меня за разные части тела и предлагали предаться греху в их будуарах: котел с кипящей водой, раскаленная сковорода, ложе йога с острыми шипами...

   Проснулась я в таком состоянии, будто вторые меня таки уломали на пару-тройку сеансов расслабляющего массажа. Чугунную голову было невозможно оторвать от подушки, гранитное тело поставить на неожиданно мармеладные ноги. Делать ничего не хотелось. При одной мысли о поездке за сто восемьдесят километров от Москвы я ощущала себя самым больным человеком в мире.

   Тетя лень в платочке в горошек неустанно шептала на ухо: кому ты нужна, кто полезет тебя выковыривать из квартиры, зачем тратить на тебя силы... Обещанный вчера куратором экшен казался не принятым сценарием плохого фильма. Он выглядел бумажным, нереальным и очень далеким от того, чем требовал заняться организм. А организм хотел спать.

   И я было убедила себя в том, что подушка и одеяло одной со мной крови на это утро, как кто-то отчаянный решил воспользоваться советом любезного Винни-Пуха и прийти в гости утром. Не знаю, рассчитывал ли он на мед, но пчелы ему будут!

   - Открывай, Манька, у меня от звонка жабры резонируют. Знаешь, как неприятно? - из ванной хрипло заорал фамилиар. Значит, Семион его вчера устроил на ночевку. Я-то совершенно про Дормидонта забыла!

   - Меньше пить надо, - привычно отозвалась я.

   - Я в Аду фигову тучу лет провел, нервы ни к ангелу, ни к черту, надо же их чем-то лечить, - рыб не остался в долгу. В дверь опять позвонили. Протяжная звонка трель на самом деле неприятно ввинтилась в уши, вызывая желания заткнуть их берушами, но, увы, дистанционно отправить посетителя кататься по Москве-реке я не могла. - пришлось подниматься, натягивать на себя домашнюю одежду и плестись открывать. Надеюсь, я похожа на пугало, а у ранней пташки сердце слабое...

   В глазке маячила медовая голова вчерашнего оборотня. Пока я раздумывала открывать или нет, в квартире начался стандартный утренний бардак: черт направился в туалет, откуда немедля донеслись вопли Дормидонта требующего выдать ему подводный противогаз. Ангел дожидался своей очереди, разминая затекшие за ночь крылья и косил серыми глазами в мою сторону.

   Его взгляд не предвещал ничего хорошего. Если искуситель производил впечатление и, собственно, являлся существом метко плюющим на любые события, то посланец небес явно обладал неплохими аналитическими способностями. Думаю, рано или поздно он решит вчерашнее уравнение и обязательно начнет задавать вопросы. Или сразу сообщит кому следует, а те уже примут меры по наведению порядка.

   Вспомнив, зачем я стою у двери, открыла замок и застыла на пороге, изображая мученика. Я настолько была занята игрой, что не сразу обратила внимание на одежду оборотня. Возможно в том виновато замутненное сознание или поползший из ванной сероводород, или громыхание кастрюлями на кухне, но сознание не сразу связало воедино форму, лицо и приставленную к голове руку.

   Я медленно скользила взглядом по вылепленным точно рукой Микелянджело бедрам, обозначенной узкой талии, широкой грудной клетке, при виде которой пульмонолог бы забился во врачебном экстазе, гладко выбритым щекам, внимательным глазам с вертикальным зрачком... Споткнулась я о фуражку. Она-то и расставила все по местам. Одновременно с озарением отрапортовал Лев:

   - Капитан дежурной части Римская московского метрополитена Лев Николаевич Толстой. Разрешите войти, гражданка Нефедова?

   Кто?!

   Я этого оборотня вчера голым видела. Он на бюст моего куратора весь вечер бесстыже пялился, а сегодня гражданкой обзывается? Мне бы с подобной легкостью личную жизнь и работу разделять!

   - А если не разрешу возьмете штурмом? - сложила на груди руки и протяжно зевнула. Рот не стала намеренно прикрывать. Пусть не воображает себя желанным гостем.

   - Нет. Положу повестку в почтовый ящик и в течение трех дней вы будете обязаны явиться для дачи показаний. В случае не явки, вас объявят в федеральный розыск, как главную подозреваемую в деле о краже ведьминского артефакта.

   Я смерила оборотня шалым взглядом и молча отступила с дороги. Он перешагнул порог, разулся в прихожей и одел тапочки. Надо же, запомнил откуда я их в прошлый раз доставала. Прошел он на кухню и расположился за столом. Его лицо ничего не выражало.

   Всегда завидовала способности людей обращаться в камень подобно троллям на солнечном свету. Мое лицо живет собственной жизнью и показывает черте-что, чего ни в мыслях, ни на языке нет!

   - О! - почесывая правое полупопие на кухне появился рогатый. На его шее висело синее махровое полотенце. Мои глаза налились кровью: я-то думала почему мое полотенце колется! Черт моего состояния не заметил, потер шею, хлестнул себя по бокам. - Явился! - он сел рядом с оборотнем.

   Я, мурлыча себе под нос подцепленную по радио песенку, будто случайно рылась в ящике со столовыми приборами. За нож хвататься грубо и неэстетично. Я - девушка, а не пират или разбойник, но оставить преступление без наказания не могу. Если копытному все в рук спускать, то он так вопросом задастся: тварь он дрожащая или право имеет. Дальнейший сюжет знаком девяноста процентами взрослого населения нашей страны.

   В конце концов мой взгляд упал на кружку. Я налила в нее холодной воды, подошла к черту и медленно вылила жидкость на выходца из Ада.

   - Обалдела?! - выскочил из-за стола искуситель. - Ты что?!

   - Я просила не трогать мое полотенце. Я три раза просила не трогать мое полотенце, а ты все равно его трогаешь. Это единственное, что я просила, но ты все равно его трогаешь! - стянув с шеи черта вышеуказанный предмет, я огрела им его по голове, оттянула назад, намотала на руку и, сердито топнув ногой, скрылась в комнате немного остыть и отправить полотенце в стирку.

   Терпеть не могу, когда используют мои личные вещи: расческу, полотенца, кружки, ложки и все остальное, что я выбирала лично для себя. Если увижу у кого в руках мою вещь, аж озноб пробирает. Я потом больше не могу ей пользоваться. И вроде не брезгливая, но в данном случае... полотенце придется выбросить. Да куда там полотенце - я сантехнику в ванной поменять хочу и дом с хлоркой отмыть!

   - Я могу задать вам пару вопросов? - от разглядывания корзины с грязным бельем меня отвлек оборотень.

   - Вы же все равно не уйдете без ответов? - я села на диван и попробовала пригладить волосы. Растрепанные пряди на мгновение подчинились, но после снова встали колом. Мда, воевать с ними без фена и расчески в руках бесполезное занятие. Первоначальная идея испугать гостя внешностью сейчас показалась мне по-детски глупой. Неумытая, не причесанная рядом с отполированным до блеска мужчиной я ощущала себя исследователем подземелий, который из канализации вылез не в том месте и не в то время. Но отступать было поздно - полицейский перешел к допросу: