С приходом к власти Гитлера выделяемые абверу бюджетные средства существенно увеличились; вместе с тем усилились и его позиции после того, как Гитлер решил начать перевооружение и когда вермахт в конце концов встал на ноги и начал принимать все меры для своей защиты и прежде всего для борьбы со шпионажем и диверсиями. С тех пор абвер начал предусмотрительно принимать разнообразные меры по обеспечению безопасности на всей территории рейха, в связи с чем начал расти и его штатный состав. С созданием теперь уже не корпусных, а армейских округов быстро и планомерно расширялся и абвер. При каждом таком военном округе формировался отдел абвера, подчинявшийся начальнику разведки армейского округа. Кроме того, при абверштелле[22] на Балтике и в Северном море, в Киле и Вильгельмсхафене, были созданы аналогичные подразделения тайной разведслужбы. Строительство абвера как таковое осуществлялось в Третьем рейхе в преобладающей мере силами офицеров-запасников, которые по преимуществу внесли с собой в работу тайных служб новую кровь, инициативу и хорошие внешние связи. Они стали разведчиками-профессионалами и уже не стремились в другие ведомства. Это вело к известному отчуждению их от остального корпуса кадровых офицеров, и то, что офицеры-разведчики номинально являлись строевыми офицерами, в этом ничего не меняло. Теперь начальниками секторов, а позже – отделов были в основном кадровые генштабисты – сухопутчики и моряки, а также прикомандированные войсковые офицеры. Благодаря Патцигу центральное управление абвера и его отделы и группы на местах превратились в одну большую семью и оставались такой до самого конца. Это, в свою очередь, способствовало единению людей и выработке определенного иммунитета против доносительства, слежки друг за другом, попыток развала аппарата и внедрения нацистских элементов.
Захват власти Гитлером давал военной разведке немалый шанс. В своем восхищении перед английской военной традицией и институтами британской мировой державы Гитлер тоже думал о создании всеохватывающей тайной службы по образцу британской Сикрет Сервис. Подобный замысел должен был рано или поздно активизировать СД – службу безопасности СС, но в то время, в 1933–1934 гг., там практически не было еще никого, кто мог бы всерьез оспаривать приоритет абвера. Человек, который в первую очередь подходил для этого, а именно – шеф СД Рейнхард Гейдрих, пока еще должен был осторожничать, прежде чем осуществлять свои честолюбивые амбиции.
Капитан I ранга Патциг очень скоро понял, какая опасность грозит ему с этой стороны, и постарался создать в вопросах тайной внешней разведки единый фронт абвера с министерством иностранных дел против различных партийных организаций. Однако его деловое предложение на этот счет встретило недоверчиво ревнивое отношение статс-секретаря фон Бюлова. Этот чиновник упорно отстаивал «непререкаемую компетенцию» своего министерства в сфере сбора внешнеполитической информации и рассматривал стремление абвера составлять внешнеполитические донесения как вмешательство в священные права своего ведомства. Но когда монополии на тайную политическую разведку, которая, кстати, велась шефами германских дипломатических миссий, потребовала служба СД, влиятельным лицам в министерстве иностранных дел пришлось уступить. Тем самым СД официально получила возможность контролировать дипломатические доклады министерства и фальсифицировать их по своему усмотрению, дозировать их огласку или вовсе замалчивать.
Новый министр рейхсвера генерал-лейтенант фон Бломберг не только имел приятную внешность, но и был весьма находчивым человеком, обладавшим некоторыми дипломатическими способностями, которые он успешно продемонстрировал на Женевской конференции по разоружению. Однако он совершенно не умел защищать интересы вермахта, а тем самым и отечества, перед Гитлером с той решительностью, которая была необходима в изменившихся условиях. У него было прозвище «Резиновый лев», которое ему дал Патциг. Оно очень точно определяло неустойчивый характер этого человека, с течением времени все больше склонявшегося к полному повиновению Гитлеру. Это можно проиллюстрировать целым рядом случаев, имевших место в эпоху Патцига. Однажды шефу СД Гейдриху пришло в голову потребовать от абвера список всех объектов в Германии, производивших запрещенное Версалем вооружение. Как и следовало ожидать, Бломберг согласился и приказал Патцигу дать ему такой список. Тот недвусмысленно ответил: «Такого списка не существует, и его не будут составлять, так как это слишком опасно. Кроме того, охрана этих объектов является исключительно задачей вермахта»[23].
У шефа абвера была достаточно веская причина для такой реакции, поскольку в условиях напряженности, с самого начала существовавшей в отношениях между абвером и СД, он со всей очевидностью был настроен решительно отразить любую попытку Гейдриха вторгнуться в специфическую сферу тайной военной службы. Ему очень важно было избежать непосредственных контактов с Гиммлером и Гейдрихом как шефами СС и СД и ограничиться связями со своим непосредственным начальством – министром рейхсвера. Однако и Бломберг и Рейхенау соглашались напрямую сотрудничать с Гиммлером и Гейдрихом, потому что они в принципе пытались добиться равновесия в сфере секретной службы, т. е. в самой чувствительной точке соприкосновения вермахта и СС/СД. Вероятно, Патциг раньше многих других и даже раньше Канариса понял абсолютную необходимость бороться с тоталитарными претензиями СД. Чем закончится эта борьба, никто не мог знать. Можно было действительно стать пессимистом, однако не следовало сдавать позиции военной разведки без всякого сопротивления. До прихода Гитлера к власти все соображения и намерения абвера, переданные руководству непосредственно или по инстанции, неизменно встречали понимание. Они тщательно проверялись, однако мнение шефа абвера уважалось. В 1933 г. это положение резко изменилось, однако в первые годы Гитлер еще не мог согнуть рейхсвер, поскольку он оставался основным силовым фактором в государстве.
Событиями 30 июня 1934 г. капитан I ранга Патциг отнюдь не был удивлен[24]. Еще примерно 25 июня абверу стало известно о встрече высших офицеров СА на частной квартире Рёма в Берлине. На ней, по видимому, должны были обсуждаться детали, конечно, еще неблизкой силовой разборки между СА и рейхсвером. Копию плана путча, подготавливаемого Рёмом, абвер получил через одного из «фюреров» СА некоего Герта. Это был герой-летчик Первой мировой войны, кавалер высокого ордена, который уже готовился возглавить новые военно-воздушные силы. Эта лояльность Герта не спасла его (а, возможно, послужила причиной) от «ошибочного» внесения его в расстрельные списки Гейдриха, и 30 июня он был казнен. Гейдрих знал о замыслах Рёма и действовал решительно. Как шеф СД он нередко отмечал у Гитлера тогда еще сохранявшееся уважение к военным. Знал он и то, с каким раздражением воспринимал фюрер закулисные планы и амбиции своего начальника штаба Рёма, и шеф СД верно угадал три крупных и уникальных шанса для себя и одновременно для Гиммлера. Во-первых, он мог разом упразднить собственную зависимость по службе от начальника штаба СА и прекратить подчинение СС командованию СА. Во-вторых, он мог бы заменить самого Рёма рейхсфюрером СС, а его «пролетарскую» армию как противовес рейхсверу и преторианскую гвардию Гитлера заменить эсэсовской элитой и, в-третьих, сделать себя абсолютно необходимым для фюрера. Тем самым расчищался путь для реализации его собственных далеко идущих замыслов.
Тактика, которую применил Гейдрих, была очень проста. Он сконструировал из предполагаемого рёмовского путча «угрожающее восстание» против фюрера и дополнил это разговорами о предательских связях заговорщиков с иностранными державами. Это всегда было хорошей наживкой для Гитлера, и он тут же свалил своего начальника штаба, а заодно и всю организацию штурмовиков СА. В результате Гейдрих получал почти неограниченные полномочия. Он составил расстрельные списки и поручил провести одобренные Гитлером мероприятия группе своих эсдэковцев, срочно сформированной в ночь на 30 июня. С этого и начался кровавый день расправы с СА.
