Альбина умолкла и шагнула к Корсакову, который, услышав четкий стук высоких каблуков по кафельному полу, машинально перевел взгляд на ее красивые сильные ноги. Было удивительно, как она умудряется на таких каблуках заниматься уборкой. В следующий момент Корсаков увидел прямо перед собой испытующе смотревшие зеленые глаза и полуоткрытые влажные губы. Прохладная ладонь, расстегнув военную рубашку, поползла по его груди. Кровь ударила Корсакову в голову, и он не сразу дал себе отчет в том, что сотовый телефон в комнате заходится в призывном писке. Затем титаническим усилием воли он все же пришел в себя, снял с груди руку Альбины и пошел к телефону.

  - Командир, звонили с Садового кольца,- услышал он в трубке голос Неустроева. - К вам на прием просится руководитель думской фракции "Народ", Фигуряк его фамилия. Он на машине, за рулем его помощник, фамилия Гамырка. Говорит, что уполномочен начать переговорный процесс.

  - Дайте машину сопровождения и пропустите, я их приму,- приказал Корсаков. Он отключил связь и нащупал под столешницей пусковую кнопку сконструированного начальником связи Мечниковым специального устройства, в нужный момент включавшего видеозапись всего происходящего в комнате. "Так и знал, что депутаты как самые большие жулики явятся первыми",- подумал он и прошел на кухню к Альбине. Она стояла у окна и нервно курила. Глаза ее были полны слез.

  - Ты как будто обрадовался, когда позвонил телефон,- с упреком сказала она. Не отвечая на ее слова, Корсаков распорядился:

  - Сейчас придут гости. Уборку закончишь потом, а сейчас приведи себя в порядок, приготовь чай и подай нам, когда я попрошу. Все ясно?

      Альбина пристально посмотрела на Корсакова и затем улыбнулась.

  - Так точно, командир,- ответила она.

   Через полчаса Корсакову снизу сообщили по телефону о прибытии гостей. Охранники провели их в комнату, где Корсаков сидел за столом с потайной кнопкой, усадили за кофейный столик и удалились в другую комнату. Депутат Фигуряк оказался рыхлым мужчиной с сальной кожей и такими же волосами, с беспокойными глазами навыкате, в мятом сером костюме очень скверного покроя и в безвкусно подобранном галстуке. Его клеврет Гамырка имел такие же рачьи глаза неопределенного цвета, но, в отличие от своего шефа, не стрелял ими с предмета на предмет,- напротив, его взгляд отличался пугающей пристальностью, так что временами могло показаться, будто помощник депутата незаметно впал в ступор. Гамырка был худ, с тонкими губами, нечистой кожей, красными веками и красными костистыми руками. Внешность обоих визитеров не имела ни запоминающихся черт, ни даже национальных или расовых признаков, однако солгал бы тот, кто назвал бы ее невыразительной. Облик гостей, у каждого на свой лад, выражал одно - неугасимую, вечно настороженную алчность.

  - Чем могу служить?- осведомился Корсаков. - Должен заметить, что ваш приезд сюда является весьма ответственным шагом, поскольку благодаря телевизионным и газетным сообщениям мы имеем устойчивую репутацию свирепых и корыстных террористов. Какие же дела заставили вас пренебречь всеми опасностями?

  - Из-за ваших действий в стране создалась очень нестабильная ситуация,- заявил в ответ Фигуряк. - Основные телеканалы и многие крупнейшие газеты вас критикуют, но народ прислушивается больше к тем, кто вас защищает. Больше того, во многих городах проходят забастовки в вашу поддержку или с требованиями объективного освещения событий в Москве. В последнее время дело дошло кое-где до крупных беспорядков. Думаю, что правительство в скором времени будет вынуждено пойти на переговоры с вами. На днях состоится заседание Думы, и наша фракция определяется    со своей позицией по поводу московских событий...

  - А что тут определяться?- притворно удивился Корсаков. С самого начала разговора он понял, куда клонит гость, и включил видеокамеру. Теперь следовало заставить народного избранника как можно доходчивей растолковать для будущих зрителей свои предложения. - Я полагаю, что вы как депутат парламента должны осуждать насильственные методы политической борьбы. К тому же средства массовой информации постоянно повторяют, будто мы требуем у правительства денег, а вымогательство - это уж совсем нехорошо. Или вы в это не верите?

  - Да кто сейчас верит телевидению?- пожал плечами гость. - Им платят, вот они и болтают всякую ерунду. Но дело даже не в том, верю я им или не верю. Наша фракция на предстоящем заседании Думы может выйти с инициативой - принять ваши требования насчет отставки президента и роспуска парламента. Мы также можем внести предложение об амнистии участникам вашего выступления и о предоставлении вам эфирного времени на государственных телеканалах...

  - Я так понимаю, что в мире большой политики просто так ничего не делается,- улыбнулся Корсаков. - Итак, какие ответные услуги я вам могу оказать? Говорите прямо, не стесняйтесь.

  - А чего мне стесняться?- удивился визитер. - Если мы выступим в вашу поддержку, то будем. так сказать, рубить сук, на котором сидим. Для многих членов фракции депутатское жалованье - единственный источник дохода, так что после роспуска парламента они окажутся в очень затруднительном материальном положении. У многих жилищные проблемы, ну и так далее. Думаю, было бы справедливо, если бы вы оказали нашим депутатам материальную помощь в размере, скажем, пятидесяти тысяч долларов на человека. Часть этих денег я обязуюсь использовать на работу с депутатами других фракций.

  - Понятно,- кивнул Корсаков и притворился, будто погрузился в раздумье. Он заметил, как заволновался Гамырка: кадык на его шее заходил вверх-   вниз, пальцы вцепились в колени. Помощник депутата заерзал на стуле и, казалось, хотел было вмешаться в разговор, даже облизнул губы, но в последний момент промолчал. Депутат добавил:

  - У меня есть знакомые в банковских структурах. Они очень обеспокоены приостановкой платежей и прочих банковских операций и согласны простимулировать изменение положения, так что с моей помощью, возможно, вы вернете свои деньги.

  - Но это лишь в том случае, если мы прекратим свою акцию,- уточнил Корсаков. Его собеседник утвердительно кивнул. Корсаков поинтересовался: - Интересно, а почему вы думаете, что мы вообще располагаем какими-то деньгами?

  - Ну, в центре Москвы много банков, а в банках много наличных денег,- просто ответил депутат. - Да и не только в банках. Что тут хитрого?

  - То есть вы считаете,что мы должны эти деньги взять?-спросил Корсаков.

  - Ну а как же?- хмыкнул Фигуряк. - Организовать такую акцию, как ваша, стоит огромных денег, и все это понимают. Вы же не на производстве эти деньги заработали, правильно? А сейчас у вас хорошие шансы получить самую большую власть в стране. Когда вы ее получите, никто не потребует с вас отчета ни в каких деньгах. Кроме того, если вы договоритесь через меня с заинтересованными банками, вы сможете вернуть все то, что потратите на финансирование нашей фракции.

  - Мне хотелось бы знать, о каких банковских структурах идет речь, достаточно ли они серьезны,- сказал Корсаков, помня о работающей камере. - Не могли бы вы мне их перечислить?

   Депутат, похоже, не имел никакого понятия о конспирации или же отличался редким нахальством - он спокойно перечислил с дюжину названий банков, совершенно не принимая в расчет возможности подслушивания. Пара названий уже была знакома Корсакову по его разговорам с Хмырем - тот упоминал эти банки как находящиеся под полным контролем бандитских группировок. Когда же Фигуряк дошел в своем перечислении до "Интеграл-   банка", Корсаков невольно усмехнулся, вспомнив нашумевший визит капитана Ищенко к своему крестнику Андрюше Аракелову. Появилась возможность вступить с Андрюшей в партнерские отношения и слупить с него еще денег. Корсаков даже слегка пожалел о том, что эта возможность не воплотится в действительность. Депутат между тем продолжал:

  - Есть ряд банков и фирм, которые готовы хорошо заплатить лично вам, если вы организуете охрану их офисов и другого имущества в центре Москвы, доставку их сотрудников на работу и вывоз за пределы Садового кольца. Деньги должны работать, крутиться, а сейчас возник простой, и люди несут убытки, причем не только бизнесмены, но и простые рабочие - на счета их предприятий невозможно перевести деньги. Вот такие у меня к вам политические и экономические предложения. Что скажете?