На противоположной стороне Садового кольца Тавернье и Шарль упивались исключительно удобным расположением своего корпункта. Прочие сотрудники им не мешали - Тавернье по телефону приказал всем оставаться дома. С балкона было видно все, что происходило на перекрестке улицы, впадавшей в Центр с юга, и Садового кольца. С противоположной стороны, с другого балкона, можно было видеть суету офицеров, прибытие и убытие более высокого начальства, оценивавшего обстановку на месте, и маневры бронетехники, часть которой, найдя параллельные проезды, втянулась в них и по ним вышла на Садовое кольцо. Через некоторое время наступило затишье, нарушаемое лишь рокотом двигателей. Журналисты успели сварить кофе, сделали бутерброды и сидели в комнате на стульях возле открытого балкона, болтая о всяких пустяках - гадать о том, пойдут ли войска на штурм, начнутся ли переговоры и как долго они продлятся,им уже надоело.
Вдруг внизу послышалось какое-то движение, возгласы,взревели двигатели. Оба журналиста, отставив чашки и расплескав при этом кофе, ринулись к балкону. Внешне ничего как будто не изменилось,но бронеколонна,еще пять минут назад напоминавшая безвольно распластавшуюся спящую змею, теперь словно наполнилась внутренней силой и приготовилась к броску. Однако уловили это, видимо, и на другой стороне Садового кольца - над перекрестком загремел голос из динамика:"Внимание! Мы обращаемся к командованию войск, введенных в Москву! Мы знаем, что вы получили приказ о штурме Центра и готовы передать его своим частям. Однако предупреждаем: попытка штурма обернется огромными потерями среди вверенных вам солдат и офицеров и страшными разрушениями исторической части города. Мы имеем достаточно сил и средств, чтобы оказать эффективное сопротивление любому противнику и не собираемся сдаваться в плен. Мы призываем вас одуматься, не выполнять преступных приказов и воспользоваться своим влиянием для начала переговоров. Солдаты и офицеры, находящиеся на рубеже центра Москвы! Не верьте тем, кто хочет представить нас террористами! Среди нас нет уголовных преступников, и мы не выдвинули никаких корыстных требований. Мы хотим лишь смены руководства страной, потому что нынешнее руководство, по нашему твердому убеждению, не стремится к социальной справедливости и к величию России. Солдаты и офицеры! Подумайте, стоит ли проливать свою кровь и кровь своих братьев, таких же русских людей, только ради того, чтобы те, кто правит вами сейчас, оставались у власти? Подумайте о своих и наших семьях, не стреляйте в своих братьев, оставайтесь на месте и требуйте начала переговоров!"
Динамик смолк. Послышались команды, забегали офицеры, но динамик загремел снова, и когда он умолк во второй раз, то французам показалось, будто звучавший над округой голос разрядил электричество, витавшее в воздухе. Ощущение того, что разлегшаяся внизу зеленая махина приготовилась к броску, исчезло. Шли минуты, но ни одна машина не двигалась с места. И тут журналисты увидели джип, мчавшийся на бешеной скорости по свободной части проезжей полосы откуда-то от хвоста колонны. В джипе кроме шофера был лишь один пассажир - грузный человек в камуфляжной форме и в армейском кепи, из-под которого виднелись седые волосы. Джип затормозил у головного танка, человек в кепи ловко перепрыгнул с джипа на броню, вскарабкался на башню и постучал по люку рукояткой пистолета. Из люка показался танкист. До журналистов долетели раскаты энергичной речи человека в кепи. Он говорил всего с минуту, после чего командир танка нырнул обратно в люк. Взревел танковый двигатель, человек в кепи ловко прыгнул обратно в джип, и тот, лихо развернувшись, помчал его к хвосту колонны, а танк, лязгая гусеницами, двинулся через Садовое кольцо.
Впрочем, двинулся он не один - в облаках дизельной гари Тавернье не заметил сначала две цепочки солдат в голубых беретах, по обе стороны улицы бегом двинувшиеся за танком. Они поравнялись с танком, который полз на самой малой скорости, и на открытом пространстве Кольца начали было его обгонять, но тут до слуха журналистов донесся сухой стук сразу нескольких пулеметов, заработавших одновременно. Солдаты остановились, потом попятились под прикрытие корпуса танка, но танк продолжал двигаться вперед, и они, оставшись без защиты под кинжальным огнем, вновь начали пятиться на свою сторону Кольца. Мимо них прогромыхал второй танк, затем третий, и ободренные этим солдаты, сбившись в кучку и пригнувшись за громадой третьего танка, вновь засеменили вперед. Тем временем те машины, которые стали теперь в колонне головными, оставаясь на месте, открыли огонь, видимо, заметив некоторые из пулеметных точек. Раздался резкий стук крупнокалиберного пулемета одной из БМП, и на фасаде здания, стоявшего напротив через Кольцо, заплясали дымки вокруг одного из окон. Журналисты вздрогнули и присели - это звонко, с оттяжкой ахнул выстрел из танковой пушки, и от фасада того же здания, но уже в другом месте, у самой крыши, брызнули камни, взлетел, блеснув, лист новенького кровельного железа, заклубилась пыль.
- Он попал в него, попал!- возбужденно заговорил Шарль, на миг оторвав глаз от окуляра, чтобы посмотреть на Тавернье.- Пулемет стрелял оттуда, я видел вспышки! Попал с первого выстрела!
Танк выстрелил вновь, качнувшись и окутавшись пылью и пороховыми газами. Выстрел пробил дыру в стене фасада у того самого окна, в которое целился пулеметчик БМП. Из окна вышвырнуло какие-то клочья - в клубах повалившего дыма ясно рассмотреть их было невозможно. Из всех прочих окон на тротуар, поблескивая, стекли стекла и усеяли отблесками асфальт. Тем временем три танка и группа солдат уже почти пересекли Кольцо и находились у начала улицы, которая вела вглубь Центра. Десантники рассеялись в разные стороны и залегли кто за углом дома, кто за парапетом подземного перехода, кто за ларьком. Впрочем, создавалось впечатление, что по ним никто не стрелял. Вновь раздался характерный звук выстрела танкового орудия - словно звонко, с оттяжкой, выбили пробку. Стрелял самый первый танк - Тавернье видел его корму, видел, как он присел и окутался облаком газов и пыли, но куда он стрелял, наблюдателю определить не удалось. Но Тавернье заметил другое и толкнул Шарля в бок:"Вон там!" На балкон углового дома на пересечении Кольца с той улицей, куда углублялись танки, выскочила человеческая фигурка. Тавернье отчетливо видел в бинокль, как человек припал на одно колено, положил на плечо трубу гранатомета, не спеша прицелился и покачнулся от отдачи, окутавшись облачком газов, выброшенных реактивной струей. Заряд был послан в корму второго танка, где броня поверху наиболее слаба, но под ней расположены моторное и трансмиссионное отделения. Танк содрогнулся, над ним взлетел клуб темного дыма. Несколько секунд он еще продолжал движение по инерции, затем остановился. На корме сквозь дым блеснуло пламя, открылся башенный люк, из него один за другим вылезли трое танкистов и покатились по броне в разные стороны. Из-за танка метнулся к стене дома механик-водитель, выскочивший из переднего люка. Задняя машина, объезжая подбитую, взгромоздилась на тротуар, вдребезги сокрушив троллейбусную остановку и повалив фонарный столб, который рухнул на башню и по ней скатился на мостовую. Оборванные провода брызнули облаками искр, а танк правым бортом вломился сквозь застекленную стену в какой-то офис и продолжал двигаться вперед, обходя подбитого собрата. На него водопадом осыпалось битое стекло, валились буквы объемной надписи. Он уже начал поворачивать на мостовую, как вдруг следивший за ним Тавернье увидел на его месте огромную вспышку, все заколебалось, раздался страшный скрежещущий грохот, и над тем домом, в который врезался танк, взлетела, кувыркаясь, как игрушечная, танковая башня. Весь фасад дома разом осел вниз, погребая под собой блеснувшее было пламя и заволакивая огромными клубами пыли всю улицу. Башня рухнула в эту мглу и исчезла. Темную взвихренную толщу прокалывали иглы трассирующих пуль - это десантники, отстреливаясь, начали перебегать назад через Садовое кольцо.
