— Послушай, Петро, да он действительно ученый! — с удивлением проговорил Моргун. — Может, не хуже твоего Буруна окажется?
— Может и так, — ответил Климок. — Посмотрим главное.
Климок смело подошел к собаке и прикрепил к ошейнику свой брючный ремень.
— Глядите, — позвал он солдат. — Ваш Казбек уже побывал в переделке.
Край уха у собаки был надрезан чем-то острым, на голове виднелись два белых шрама, темный от времени ошейник тоже был в нескольких местах посечен и поцарапан.
— Осколки! Вот он и не любит бомбежку.
— А кто ее любит? Казбек не дурак, знает, что к чему…
— Ну, кто хочет за нарушителя сыграть? — обратился Климок к солдатам. — Жалко, ватного тренировочного халата нет.
— Нет уж, сам играй!
— Зубы у него — руку перекусит!
— А мне от него и в халате бегать что-то не хочется, — отшучивались солдаты.
— Значит, нет желающих? — усмехнулся Климок.
— Я сыграю, — вышел вперед Моргун. — Говори, что делать.
На лице Моргуна была написана некоторая настороженность, смотрел он недоверчиво, как будто ждал, что Климок сейчас покажет фокус и обманет его.
— А ничего не делать, — ответил Климок. — Ступай за свою кухню, пройди по кустам, ну и спрячься там где-нибудь. Стой, дай-ка мне свою пилотку.
Моргун ушел, а Климок, привязав к ремню кусок телефонного кабеля, удлинил поводок. Казбек вскакивал, садился, нетерпеливо повизгивая и настораживая уши, смотрел в ту сторону, куда ушел Моргун.
Вокруг собралось уже больше взвода солдат.
— Ну, посмотрим, какой ты Казбек, — сказал Климок и дал собаке понюхать пилотку Моргуна. — След, ищи след! — Он отпустил поводок на всю длину.
Казбек словно только и ждал эту команду. Вскочив на ноги, он побежал, делая широкие зигзаги между кустами и окопами, направляясь к замаскированной зеленью походной кухне. Здесь он остановился и, принюхиваясь к траве, бросился напрямик через кусты по следу Моргуна, который и привел его к артиллерийским окопам, укрытым в зарослях березняка. Климок бежал за ним, позади спешили солдаты.
Неожиданно Казбек, подняв морду, с шумом втянул воздух.
— Фас! — рассмеявшись, крикнул Климок.
На суку невысокой корявой березы сидел Моргун и с любопытством посматривал на Климка и Казбека.
Казбек с разбегу прыгнул, лязгнув зубами, едва не достал сапоги Моргуна. Тот подобрал ноги и под громкий хохот солдат подтянулся на руках, забираясь выше.
— Фу, Казбек! — крикнул разгоряченный погоней Климок.
Казбек остановился под деревом.
— Вот это здорово! — возмутился Моргун. — Я его от смерти спасал, кормил, поил, а он с меня сапоги тащит! Скотина неблагодарная!
— Хорошо, Казбек, хорошо! — поглаживая тощие бока собаки, приговаривал Климок, улыбаясь и отворачиваясь, чтобы не видеть осуждающий взгляд Моргуна.
— А собаку ты загнал, — спрыгнув на землю, сказал Моргун. — Одно дело дрессировать, а другое — накормить да выходить. Пойди сюда, Казбек! — ласково позвал он. — На вот, у меня еще сухарь есть. Пойди, пес, пойди…
Казбек дернулся было, но, глянув на Климка, сел у его ног и посматривал на своего нового хозяина умными живыми глазами, словно только за Климком признавал право распоряжаться собой.
— Иди ко мне, Казбек, на вот, возьми! — уже сердясь, повторил Моргун и бросил сухарь на траву.
— Фу! — негромко произнес Климок.
Потянувшийся к сухарю Казбек, сейчас же зарычав, сел на место с таким видом, будто наконец-то услышал справедливые слова.
— Да он и в самом деле меня признавать не хочет! — сказал Моргун.
— А ты попробуй возьми свою пилотку, — усмехнулся Климок. — Охраняй, Казбек!
Пес, показывая клыки, стал над пилоткой.
— Смотри-ка, хозяина не признает!
— Сколько волка ни корми…
— Хозяин, да не тот! Казбек дело знает, его щами не купишь! — посыпались замечания.
Климок стоял перед Моргуном, уперев сильные руки в бока, сияя белозубой улыбкой на лоснящемся от пота лице. Климок торжествовал. Это совсем доконало Моргуна.
— Н-ну, Петро, — вполголоса сказал он, — по-моему, ты меня конфузишь…
— Да что ты, Вань, ей-богу же, нет. Это все Казбек, — явно вышучивая Моргуна, ответил тот.
— Нет, конфузишь! — Моргун решительно направился к своей пилотке.
— Осторожнее! — предупредил Климок.
— Ну уж, извини-подвинься! — разозлился Моргун. — Чтоб я всякого шелудивого пса боялся!..
Неизвестно, чем бы все кончилось, но в это мгновение над головами с воем пронеслись снаряды, ахнули разрывы, посыпались сучья, комья земли. Солдаты попадали на землю. А когда, отряхиваясь и поругивая немцев, снова поднялись на ноги, Казбека возле пилотки уже не было.
— Ох-хо-хо! Своя-то шкура дороже!
— Вот тебе и «охраняй, Казбек», а Казбека и след простыл!
Неожиданно смех оборвался. Между деревьями мелькала высокая, сутуловатая фигура Моргуна, направлявшегося к своей полевой кухне. Гимнастерка у него собралась складками под поясным ремнем, отдувалась пузырем на спине, в руке он держал пилотку, отмахивая ею каждый шаг. Солдаты переглянулись; оказывается, под разрывами снарядов Моргун не ложился.
— Иван! — окликнул его Климок. — Слышь, Иван!
Но Моргун, не оборачиваясь, скрылся в высоком кустарнике, только по движению веток было видно, где он прошел.
Перепрыгивая через траншеи и противовоздушные щели, Климок бросился догонять своего друга. Когда он прибежал на знакомую поляну, к палатке связистов, Моргун сидел у своей полевой кухни и курил.
Вечернее солнце пробивалось в просветы листвы столбиками лучей, разбрасывало по темному ковру прошлогодних листьев золотые монеты; островки молодой зелени вспыхивали там, где их касался солнечный свет. За кустами виднелся замаскированный ветками бруствер только что вырытого артиллерийского окопа, из него выглядывало круглым глазом жерло дальнобойной пушки.
Климок подошел к Моргуну, молча сел рядом на подножку.
Моргун продолжал курить, не обращая на него внимания.
— Иван, слышь? — позвал Климок. — Ты на меня не сердись. Я ведь в шутку, ребят немного подвеселить… А собака — дрянь! Плюнь ты на нее! Небось уж за километр убежала.
— А я и не сержусь, — сказал Моргун. — Думаю вот, может, Казбек и правда ценная собака и раз ты это дело знаешь, пригодится тебе, когда за «языком» пойдешь.
— Да что ты! — искренне удивился Климок. Он ожидал, что Моргун поссорится с ним: все-таки высмеял его Климок перед всеми, тренировкой своей пограничной хвастался, а Моргун, оказывается, не только зла не таил — о его боевой задаче думал.
— Не знаю, Ваня, — сказал Климок, — такого еще не бывало: собаку за «языком» брать. Была бы собака, ну, например, как Бурун. А то ведь горе одно: где-нибудь стрельнут — сразу убегает. Да она тебя в беде запросто бросит!
Моргун, не отвечая, смотрел мимо Климка в сторону кустов, прикрывавших артиллерийский окоп.
Из кустов бесшумно выскользнул Казбек, замедляя шаги, подошел к Климку и лег слева от него, вздрагивая при каждом доносившемся разрыве.
Снова над головами со свистом пронеслись мины, разорвались где-то в лесу. Казбек припал к земле, но не ушел. Выждав некоторое время, он поднялся, постоял, расставив уши, не отрывая глаз от Климка, и осторожно положил голову ему на колени.
Климок машинально почесал у него между ушами, как раз в том месте, где виднелись белые шрамы. Казбек продвинулся вперед, подтолкнул Климка носом, зажмурился и, вздохнув, сунул свою морду ему под руку.
Он как будто хотел сказать, что наконец-то нашел себе хозяина в этих страшных, пропитанных запахом железа и гари лесах, где воющая смерть каждую минуту проносится над головой, рвет землю, корежит деревья, сечет все живое осколками. За последние долгие месяцы, скитаясь по всей округе, находя пищу неизвестно где, неизвестно как скрываясь от ненавистного запаха врагов, одичалый и худой, он впервые встретил человека, который знал такие слова, как «След!», «Ищи!», «Фас!» или даже неприятное, всегда словно дергающее за ошейник слово «Фу». Неважно, что называли его теперь совсем другой кличкой, не той, к которой привык он, — перед ним был наконец человек, знающий сложную пограничную науку, и только ему он мог доверить свою жизнь, только для него сделал бы все, что тот прикажет.
