Мы говорили о жизни, прижимаясь друг к другу, прячась от предрассветного холода в объятиях. Ира говорила о том, что хотела быть мужчиной, поступать так, как они должны поступать с женщинами. Марина созналась, что завидует геям и хочет быть, столь же открытой в своих желаниях, как они. Влад, по большей степени, молчал. Не знаю, о чем он думал, но понимал своим телом, что он хотел.

Из спокойного, идиллического состояния, нас выбросила в реальную жизнь, тренькнувшая на телефоне смс. Я потянулся к нему и прочел: «Комната Иры и Оли свободна. Таню забрал муж. Ключи в дверях». Я смотрел молча, с сильно бьющимся сердцем. Потом озвучил.

Уходили из беседки отдельно. Не сговариваясь. Они в первую - Ирину комнату. Мы - в Танину. Шли тихо, крадучись, словно преступники. Проходя мимо комнаты Оксаны, услышали смех и веселые крики народа, игравшего в бутылочку.

В те короткие часы, что у нас остались, я отдал Владу все свое внимание, заботу и получил несравненно больше, чем до этого рассчитывал. Я открывал в нем, те потаенные точки - струны страсти, которых до меня не касался никто. Показывал, насколько мужчина может доставить удовольствие другому мужчине, лишь потому, что мы - одинаковые! Мы знаем, чего мы хотим и знаем, как!

Там, за стеной, тихо поскуливала Марина, отдаваясь во власть столь же опытных, женских рук.

Утром мы были смущенные и чужие. С головной болью: от алкоголя, а возможно страха, смущения и сожаления. Держались в стороне друг от друга, словно совсем не знакомые люди. Будь это со мной впервые, я бы переживал. Только, для меня, это не первый парень, которого я изменил, которому открыл его потаенное желание. Утром я был готов к такому повороту.

Влад же опасался огласки. Боялся, что на него станут показывать пальцем и будут над ним смеяться. А больше боялся себя. Того, что он о себе узнал. Сложно сказать, что было для него более болезненным.

Улучив момент, уже днем, я подошел к нему и прошептал:

- Не бойся. Об этом никто не узнает. Они будут молчать.

- Я не... - на его лице, смешалась, целая гамма эмоций: испуг, отвращение, злость. - Уйди. Не хочу тебя видеть.

- Я это знаю.

- Ненавижу тебя.

Нет, мой мальчик. Ты не меня сейчас ненавидишь, а себя. Свою слабость и свою глупость, то, что поддался на это из-за выпитого алкоголя. Что обнажил то потаенное, которое до этого так сильно, не хотел замечать. Только, я не скажу тебе этих слов. Я буду и дальше заботиться о тебе. Не как о своей собственности, не как о том, кого я трахнул, и потому чувствую за это ответственность. А как о том, кто мне интересен и с кем мне было хорошо. И с кем, я хочу повторить это, и не единожды, в дальнейшем.

Ни Жека, ни Ксюха никому не сказали, и не скажут. Как, не скажет и Ира, находящаяся в столь же неоднозначном положении, как и я. Мы с ней знали, на что шли. И это, не ради одной ночи. Во всяком случае, относительно себя и Влада, я в этом уверен.

Спрос рождает предложение. В данном случае, очень специфический спрос. Поставить себя на место другого, увидеть его глазами мир. Этого, еще никто не придумал. Хотя, даже если это и стало бы возможным, такая технология, была бы быстро запрещена минздравом и комиссией по морали. Увидеть мир глазами другого — значит, нанести своему мировоззрению непоправимый вред. Этот шрам останется на всю жизнь. И только в наших силах, превратить его в красивую тату, украшающую душу. Или провести повторную операцию, удаляющую последствия столь необычного опыта со своим сознанием.