Вы хотели со мной поговорить, инспектор?

Нет, сэр, я пришел просто из любопытства.

Не самое удачное начало разговора, верно? Уотсон не раз его предостерегал, чтобы он не шел на поводу у своей… своего… врожденного недостатка, что ли? Вечная его потребность находиться в центре событий, во все влезать, все выяснять самому, а не полагаться на чье-то мнение, не важно чье.

Я у вас просто проездом, решил, так сказать, засвидетельствовать свое почтение. Господи Иисусе, а ну как Джек его узнает? Они же виделись – в борделе. Когда Джек сидел на кровати, а женщина лежала рядом, дрыгая ногами и надрываясь от смеха. Нет, вряд ли он вспомнит. Тогда его мысли были заняты другим.

– Меня зовут Иэн Эркарт, помощник Грегора по избирательному округу. – Теперь, когда рядом не было репортеров, он согнал ухмылку с лица. Осталась смесь беспокойства и недоумения. – Вчера вечером мы узнали, что нас ожидает. С тех пор я здесь неотлучно.

Ребус кивнул. Эркарт был плотно сложен – хорошо тренированные мускулы под хорошо сшитым костюмом. Ростом чуть меньше, чем член парламента, и чуть менее привлекательный. Иными словами, для помощника то что надо. К тому же на вид он был дельный малый, а этим, по мнению Ребуса, далеко не всякий помощник мог похвастаться.

– Это Хелен Грейг, секретарь Грегора. – Эркарт кивнул в сторону молодой женщины. Та вежливо улыбнулась Ребусу.

– Вообще-то, насчет чая это я придумала, – сказала она.

Эркарт метнул на нее быстрый взгляд.

– Это была идея Грегора, Хелен, – предостерегающе проговорил он.

– Да-да, конечно, – сказала она, покраснев.

«Дельный и преданный», – подумал Ребус. Редкие качества в наши дни. Хелен Грейг, как и Эркарт, говорила как все образованные шотландцы, и определить, откуда она родом, было невозможно. Ребус рискнул бы предположить, что они оба с восточного побережья, но точнее сказать бы не смог. Глядя на Хелен, можно было подумать, что она побывала в церкви на утренней службе или собиралась к обедне. На ней был светлый костюм-двойка и белая блузка, простота которой подчеркивалась золотой цепочкой на шее. На ногах практичные черные туфли и плотные черные колготки. Ростом она не уступала Эркарту – не меньше пяти футов и пяти-семи дюймов, – да и сложена была на его манер. Красивой ее назвать было трудно, скорее привлекательной, как и Нелл Стэплтон, хотя две эти женщины мало походили друг на друга.

Они шли мимо «сааба», Эркарт впереди.

– У вас какой-то конкретный вопрос, инспектор? Только хочу предупредить, но вы наверняка и сами понимаете, что Грегор вряд ли в состоянии…

– Я ненадолго, мистер Эркарт.

– Что ж, прошу.

Дверь открылась, и Эркарт пропустил вперед Ребуса и Хелен Грейг. Ребус изумился, увидев модный современный интерьер. Полированный сосновый пол, разбросанные по нему пестрые половички, стулья и низкие столики в стиле шотландского модерна. Они прошли по коридору в большую комнату, мебель в которой выглядела еще современнее. Главной достопримечательностью здесь был угловой диван из кожи и хрома. На нем в той же позе, в какой Ребус впервые увидел его, сидел Грегор Джек. Член парламента рассеянно почесывал палец и смотрел в пол. Эркарт откашлялся.

– У нас посетитель, Грегор.

На глазах у Ребуса произошло превращение, будто талантливый актер сменил роль с трагической на комедийную. Грегор Джек поднялся, изобразил улыбку. В глазах блеснули искры, засветился интерес к гостю, и все его лицо свидетельствовало о неподдельной искренности. Ребуса поразила такая легкость трансформации.

– Инспектор уголовной полиции Ребус, – сказал он, пожимая протянутую ему руку.

– Чем могу быть вам полезен, инспектор? Прошу, садитесь. – Джек показал на солидное черное кресло в том же стиле, что и диван. Ребус сел, словно погрузился в мармелад. – Хотите выпить? – Джек, словно вдруг вспомнив что-то, повернулся к Хелен Грейг: – Хелен, ты отнесла чай нашим друзьям?

Она кивнула.

– Отлично. Не могут же господа из прессы торчать здесь без второго завтрака. – Он улыбнулся Ребусу, потом опустился на край дивана, положив на колени руки так, что кисти остались подвижны. – А теперь слушаю вас, инспектор.

– Видите ли, сэр, я просто проезжал мимо, увидел этих ребят у ворот и решил зайти.

– Но вы ведь знаете, почему они здесь?

Ребус был вынужден кивнуть. Эркарт снова откашлялся.

– После ланча мы собираемся выйти к ним с заявлением, – сказал он. – Вероятно, этого будет недостаточно, чтобы они уехали, но все же лучше, чем ничего.

– Вы, разумеется, знаете, – сказал Ребус, стараясь подбирать слова осторожно, – что не совершили ничего предосудительного. То есть, я хотел сказать, ничего противозаконного.

Джек снова улыбнулся и пожал плечами:

– Необязательно делать что-то противозаконное. Им достаточно просто новости. – Пальцы его подрагивали, как веки и голова. Словно мыслями он был совсем в другом месте. Потом в нем будто что-то щелкнуло. – Вы не сказали, инспектор, вам чай или кофе? – встрепенулся Джек. – Может быть, чего-нибудь покрепче?

Ребус отрицательно покачал головой. Похмелье давало о себе знать. Пусть уж оно проходит своим чередом. Джек поднял свои выразительные, проникновенные глаза на Хелен Грейг:

– Хелен, я с удовольствием выпил бы чаю. Инспектор, вы и в самом деле?..

– Нет, спасибо.

– Иэн?

Эркарт кивнул Хелен Грейг.

– Пожалуйста, Хелен, – сказал Грегор Джек.

«Какая женщина могла бы ему отказать?» – подумал Ребус. Это напомнило ему…

– Вашей жены здесь нет, мистер Джек?

– Уехала отдохнуть, – быстро сказал Джек. – У нас домик в горах. Ничего особенного, но нам нравится. Вероятно, она там.

– Вероятно? То есть наверняка вы не знаете?

– Она не составляла план поездки, инспектор.

– Но ей известно?..

Джек пожал плечами:

– Понятия не имею, инспектор. Может быть, известно. Она всегда читает газеты. А «Санди геральд» там продается в ближней деревне.

– Но вы с ней не разговаривали в последние дни?

На сей раз Эркарт даже не откашлялся, прежде чем вмешаться.

– В доме нет телефона.

– Именно это нам и нравится, – добавил Джек. – Мы там отрезаны от мира.

– Но если бы она знала, то, конечно, попыталась бы связаться с вами, – не отступал Ребус.

Джек вздохнул и принялся снова почесывать палец. Потом поймал себя на этом и остановился.

– Экзема, – пояснил он. – На одном пальце, но все равно действует на нервы. – Он помолчал. – Лиз… моя жена… она сама себе хозяйка, инспектор. Она может связаться со мной, а может и не связаться. Вполне вероятно, что она просто не захочет об этом говорить. Вы меня понимаете? – Еще одна улыбка, на сей раз не такая лучезарная – скорее попытка заручиться сочувствием избирателя. Джек провел пятерней по густым темным волосам. Ребус ни с того ни с сего подумал: эти идеальные зубы у него свои или коронки? Может, волосы тоже искусственные? Рубашка с открытым воротом не похожа на вещь из рядового магазина.

Эркарт продолжал стоять. Вернее, все время пребывал в движении. Подошел к окну, посмотрел сквозь тюль. Перешел к столу со стеклянной столешницей, просмотрел лежавшие там газеты. Потом к маленькому столику, на котором стоял телефон, выключенный из розетки. Даже если бы миссис Джек и попыталась позвонить… Похоже, ни Эркарту, ни Джеку это не пришло в голову. Любопытно. Между тем Ребусу подумалось, что эта комната, вся атмосфера в ней были созданы не Джеком, а его женой. Судя по всему, Джек предпочитал старую мебель – привычные, удобные кресла и большие диваны. У него консервативные вкусы. Достаточно посмотреть на его машину, ее-то он точно сам выбирал…

Да, машина и натолкнула Ребуса на эту мысль, точнее, послужила предлогом – предлогом для визита к Джеку Грегору.

– Грегор, было бы лучше, если бы текст заявления у нас появился до ланча, – сказал Эркарт. – Чем скорее разрядить ситуацию, тем лучше.

Не слишком деликатно, подумал Ребус. Смысл сказанного был очевиден: выкладывай, зачем пришел, и до свиданья. Ребус знал, о чем он хочет спросить: по-вашему, вас нарочно подставили? Да, он хотел задать этот вопрос, но не решался. Он приехал не как официальное лицо, так что он тут на правах туриста.