Сразу замечу, что ряд историков оспаривают эту версию, но, увы, не приводят исчерпывающих доказательств. А поскольку дела церковные выходят за рамки нашего повествования, мы здесь и далее будем касаться их вскользь.

Результатом крещения Владимира стало то, что русская церковь попала в полную зависимость от византийской. Правда, хитроумные греки поначалу решили не перегибать палку, и большая часть попов, присланных на Русь, была не этническими греками, а болгарами. Есть сведения, что даже первый русский митрополит Михаил, присланный из Константинополя, был этническим болгарином. Однако все последующие митрополиты, присылаемые в Киев, были этническими греками – Иоанн, Феопемпт, Илларион, Ефрем и т. д. Любопытно, что и киевские князья по отношению к церкви решили действовать на византийский манер. Власть князя существенно превышала власть митрополита, как власть императора – власть константинопольского патриарха.

После принятия Киевской Русью христианства мирные отношения с Византией сохранялись до начала 40-х гг. XI века[30]. Отчасти это объясняется длительной усобицей между сыновьями Владимира Святославича.

Первый поход христианской Руси против Византии состоялся в 1043 г., он же стал и последней войной Киевской Руси с греками.

По версии византийского хрониста Иоанна Скилицы, поводом к войне стала драка на константинопольском рынке, в которой был убит знатный русский. Князь Владимир Ярославич (внук Владимира Святославича) отверг извинения прибывших от василевса Константина Мономаха послов, собрал союзное стотысячное войско и двинулся на Царьград. Другой византийский хронист XI века, Михаил Атталиат, говорит, что в русском войске начитывалось 400 военных судов. Уже в Константинополе, по словам Иоанна Скилицы, византийцы первыми решили пойти на переговоры. От своих послов, прибывших от Владимира Ярославича, они узнали о требовании выплатить по три литры золота на каждого русского воина.

Русские воеводы предложили князю разделить войско. Часть его должна была идти по суше, а часть – морем. Но наемные варяги убедили Владимира Ярославича посадить все войско на 400 судов. Эти суда благополучно дошли до берегов Византии и вошли в Босфор.

Битва в проливе хорошо описана византийским историком Михаилом Пселлом: «Скрытно проникнув в Пропонтиду, они [русские] прежде всего предложили нам мир, если мы согласимся заплатить за него большой выкуп, назвали при этом и цену: по тысяче статеров на судно с условием, чтобы отсчитывались эти деньги не иначе, как на одном из кораблей… Когда послов не удостоили никакого ответа, варвары сплотились и снарядились к битве; они настолько уповали на свои силы, что рассчитывали захватить город со все его жителями…

…Самодержец стянул в одно место остатки прежнего флота… он торжественно возвестил варварам о морском сражении и с рассветом установил корабли в боевой порядок…

И не было среди нас человека, смотревшего на происходящее без сильного душевного беспокойства. Сам я, стоя около самодержца (он сидел на холме, покато спускавшемся к морю), издали наблюдал за событиями.

Так построились противники, но ни те, ни другие боя не начинали, и обе стороны стояли без движения, сомкнутым строем. Прошла уже большая часть дня, когда царь, подав сигнал, приказал двум нашим крупным судам потихоньку продвигаться к варварским челнам; те легко и стройно поплыли вперед…

В тот момент последовал второй сигнал, и в море вышло множество триер, а вместе с ними и другие суда, одни позади, другие рядом. Тут уж наши приободрились, а враги в ужасе застыли на месте. Когда триеры пересекли море и оказались у самых челнов, варварский строй рассыпался, цепь разорвалась, некоторые корабли дерзнули остаться на месте, но большая часть их обратилась в бегство…

И устроили тогда варварам истинное кровопускание, казалось, будто излившийся из рек поток крови окрасил море»[31].

В русских летописях есть сведения, что император послал 14 греческих судов преследовать уцелевшие русские суда. Но где-то в Черном море русские повернули обратно, дали им бой, часть судов потопили, четыре галеры захватили и убили командующего византийским флотом Феодоракана. Но возможно, это лишь утешительная выдумка.

Так или иначе, в 1046 г. между Русью и Византией был заключен мир, скрепленный браком великого князя киевского Всеволода Ярославича с дочерью византийского царевича Константина Мономаха Анной. Вскоре у них родился сын Владимир, впоследствии великий князь Владимир Мономах.

Говоря об отношениях с Византией и присутствии русских на Черном море, нельзя обойти вниманием таинственное Тмутараканское княжество. О нем до нас дошло куда меньше сведений, чем о любом другом княжестве Древней Руси. Поэтому нам придется по крупицам собирать сведения о Тмутаракани и анализировать их, чтобы составить примерную историю княжества.

Большинство царских и советских историков сводили территорию Тмутараканского княжества Х-XI веков к восточной части Керченского полуострова и куску Кубанского побережья с удалением от моря на 100–140 км. Вопрос о том, как и когда русские появились в Тмутаракани, мэтры истории обходят молчанием, что позволяет разгуляться вовсю фантазиям писателей исторических романов.

Столица княжества Тмутаракань (Тмуторокань, Матар-ха) отождествляется с современной станицей Тамань на Таманском полуострове. В том месте еще в VI веке до н. э. греки основали город-колонию Гермонассу.

В III–VIII веках там было небольшое византийское поселение. А примерно в VIII веке на короткое время город захватили хазары и переименовали его в Таматарха. Затем русские изгоняют хазар, и Таматарха становится русской Тмутараканью.

В ходе первых серьезных раскопок средневековых слоев на Таманском городище в 1955 г. экспедицией под руководством Б.А. Рыбакова открыли фундамент русской церкви, обнаружили славянскую керамику X–XI веков.

А сейчас обратимся к географическому положению современной станицы Тамань, чуть позже нам это очень пригодится.

«Высокий прибрежный холм Таманского городища даже в наши дни после многочисленных постепенно уничтожающих его разрушений – обвалов берегового обрыва, строительства крупных объектов, в частности суворовской крепости, с последующим их разрушением, представляет собой весьма заметное и на ряде участков просто недоступное естественное укрепление. Восточный обрывистый край городища обрамлял ручей. С запада холм „отрезан“ от основного массива берега глубокими и широкими оврагами. С юга городище омывалось водами озера, сейчас совершенно высохшего. Размеры городища более 160 000 кв. м»[32].

Да и сейчас станица Тамань находится на маленьком полуострове с перешейком шириной 7 км, причем на нем множество озер и болот. Риторический вопрос, что мог сказать купец, прибывший в этот город в VIII–IX веках? Топографических планов местности не было. Купцу было недосуг да и неинтересно обследовать окрестности города. Наконец, поймав его за таким занятием, местные власти, естественно, приняли бы купца за лазутчика и в лучшем случае повесили бы. Понятно, что, вернувшись домой, он рассказывал, что был в городе на острове. Так и было: арабские купцы рассказывали, что город находился на острове, и прибавляли «русов»!

Впервые об «острове русов» написал арабский историк Ибн Русте в седьмом томе энциклопедического труда «Дорогие ценности», составленном в 903–913 гг.

«О русах Ибн Русте сообщает, что они живут на острове, окруженном озером. Правитель русов носит титул хакан и выполняет функции судьи. Русы плохие наездники и передвигаются на кораблях, совершая набеги на другие народы… В земле русов нет деревень, но зато много городов, где чужеземцев встречают гостеприимно»[33].

Похожий рассказ об «острове русов» есть и в труде персидского историка XI века Гардизи «Краса повествований» («Зайн ал-ахбар»), составленном при дворе Газневидов (на территории современного Афганистана) в начале 50-х гг. XI века.