Соответственно, совершив в качестве бога неба первый половой акт с Матерью-Землей и образовав с ней первую в мире брачную пару, Сварог уже в силу одного этого должен был считаться покровителем союза между мужчиной и женщиной. Данное представление также нашло свое отражение в данных языках. Так, В.И. Даль отмечал, что слово «сварить» (кого с кем) в русском языке означало «помирить», «сдружить», «сделать товарищами» и, что весьма показательно в свете нашего исследования, «свести и обвенчать», «сладить свадьбу». Более того: в Новгородской губернии вместо «свадьба» и «свадебный» традиционно говорили «сварьба» и «сваребный». То, что это не случайное искажение произношения этих слов, говорит и нижнесорбское swarba – свадьба. Этот же корень фиксируется и на Рюгене, в еще одной земле поморских славян: «В ранском уложении 1530 г. встречается также слово czwor, т. е. общее имение супругов, и составитель уложения, М. Норман, сам называет это слово славянским, т. е. «свор» (чеш.) или «свора» (польск.) – связь, союз, пара» (Первольф И. Германизация балтийских славян, СПб., 1876, с. 209). Все эти примеры указывают нам на то, что значение свары, ссоры в корне имени изучаемого нами бога было, по всей видимости, явлением вторичным и первоначально этот корень означал согласие и единение, что гораздо лучше согласуется с характером Сварога как бога человеческой культуры.

Следует отметить, что данный корень связывался с браком также в эпоху индоевропейской общности. С русским глаголом «сварить» в контексте свадьбы перекликается и имя скандинавской богини Вар, точно так же связанной со свадебным ритуалом. Она упоминается достаточно редко, и одним из таких мест является «Песня о Трюме» в «Старшей Эдде». Буквально имя богини Вар означает «договор», и вместе с молотом она призвана скреплять брачный союз:

В Индии, на противоположном конце индоевропейского мира, мы также встречаем мифологического персонажа, имеющего в своем имени корень «свар-», что вновь указывает на его существование еще во время индоевропейского единства. В сороковом гимне «У мандалы» из «Ригведы», собрания священных гимнов индийских ариев, созданного в XI столетии до н. э., рассказывается миф об Атри, спасшем Солнце-Сурью, проглоченное Сварбхану:

Понятно, что в основе этого мифа лежит воспоминание о реальном солнечном затмении, которое было воспринято древними ариями (как и многими другими народами) как проглатывание дневного светила каким-то чудовищем. Традиционно все исследователи воспринимали Сварбхану в этом мифе как некоего злокозненного демона, названного к тому же в этом гимне асуром. Однако асурами в «Ригведе» называется старшее поколение богов, часть из которых, как, например, Варуна, перешли на сторону нового поколения богов и вошли в состав индийского пантеона, а часть – противостоят ему и воспринимаются, как правило, в негативном аспекте. Однозначно считать Сварбхану демоном не позволяет и его имя, которое буквально означает «обладающий солнечным светом» и принадлежит, скорее, положительному персонажу. Примирить это противоречие позволяет гипотеза С. Джемисон, согласно которой имя Сварбхану является эпитетом ведийского бога огня Агни в его грозном аспекте, который от имени богов наказывает бога солнца Сурью за инцест с собственной дочерью Ушас, пронзив и скрыв его мраком (Jamison S.W. The Ravenous Hyenas and the Wounded Sun. Myth and Ritual in Ancient India, Ithaca and London, 1991). Данная версия подкрепляется тем, что женой ведийского бога солнца является Шакти, родная дочь Сварбхану, известная также под именем Прабха (буквально «свет», «сияние»). Наказание неверного небесного супруга встречается нам в литовском и латышском фольклоре: там разгневанный громовержец Перкунас разрубает мечом месяц, изменяющий своей жене-солнцу с утренней зарей, от чего и происходит регулярное убывание ночного светила. Мы видим, что мотив наказания небесных светил за неверность восходит своими корнями к эпохе индоевропейской общности, а Сварбхану в таком контексте превращается из злокозненного демона в тестя бога солнца. Вне зависимости от интерпретации ведийского гимна, в нем присутствует сюжетная связь между Сварбхану и Солнцем, что соотносится с тем, что Сварог был отцом Солнца-Дажьбога в славянском мифе, а если теория С. Джемисон верна, то мы можем констатировать, что представление об установлении Сварогом сексуальных табу, о которых уже говорилось во вступлении, может быть отнесено к эпохе индоевропейской общности. Кроме того, отождествление Сварбхану с богом огня Агни заставляет нас вспомнить и огонь-Сварожича древнерусских поучений против язычества, что косвенно подкрепляет теорию С. Джемисон.

Возвращаясь к отечественной традиции, отметим, что совершивший в качестве бога неба первый половой акт с Матерью-Землей и образовавший с ней первую в мире брачную пару, Сварог уже в силу одного этого должен был считаться покровителем союза между мужчиной и женщиной. Небо (или замещающие его элементы типа дождя или снега) подобно мужчине покрывает Землю, и этот образ глубоко запечатлелся в народном сознании. После принятия христианства он по созвучию названий был приурочен к празднику Покрова св. Богородицы, который в данном эротическом контексте иногда воспринимался как мужское начало: «Батюшка Покров, покрой сыру землю и меня молоду (голова покроется платком – символом замужества)». То, что первоначально здесь имелся в виду отнюдь не платок, указывает другое, более древнее заклинание-молитва. Желавшие выйти замуж девушки, переступая в день Покрова порог церкви, просили: «Мати Пресвятая Богородица, покрой землю снежком, а меня женишком». Поскольку к этому христианскому празднику приурочивались свадьбы, то возникли поговорки типа «Придет Покров, девке голову покроет» или приметы «Если снег землю покрывает на Покров – счастливое предзнаменование для обрученных». Именно к небу в поисках мужа обращается женщина в галицкой песне: