Сталин сунул внутрь руку и извлек толстенный том размером в четыре обычных книги. На обложке значилось: «Геологический атлас СССР», 1988 года издания. С трудом донес до стола и открыл первую страницу. В книгу был вложен не заклеенный почтовый конверт, подписанный: «тов. Иванову. Лично в руки. «Воздух». Хмыкнув в усы, Сталин вытащил два сложенных вдвое листка, развернул первый и начал читать машинописный текст.

Одно из писем было от контр-адмирала Ларионова.

В четкой и ясной форме командующий эскадры пришельцев из будущего рассказывал о предыстории похода к берегам Сирии, подробно описывал момент появления эскадры в 1942 году. В письме был перечислен полный состав эскадры, наличие военной техники, средств материально-технического обеспечения, топлива и боеприпасов. Был также указан радиус действия боевой авиации.

В конце письма была аккуратно выражена надежда, что помощь потомков в этой войне будет совсем не лишней, и, несмотря на то что свой СССР у них бессовестно украли, за этот потомки будут воевать с кем угодно – хоть с Гитлером, хоть с Черчиллем, хоть с Рузвельтом. Письмо было датировано полуднем пятого числа.

Сталин подошел к карте и провел циркулем радиус в тысячу двести километров, хмыкнул. Можно использовать и против немцев под Москвой, только надо соответствующим образом подобрать цели, чтоб не получилась пальба из пушек по воробьям.

Второе письмо, с изложением сил и средств, задействованных в Евпаторийской операции, было от полковника Бережного.

К удовлетворению товарища Сталина, полковник Бережной подтвердил, что командующий 11-й армией вермахта, генерал Эрих фон Манштейн, уже больше суток находится «в гостях» у потомков.

Сталин задумался, потом сделал на полях письма пометку – наградить участников захвата вражеского командарма. Вообще же все окончательно выяснится лишь после установления надежной связи с Василевским и Ларионовым, а пока…

Верховный Главнокомандующий, усмехнувшись в усы, убрал оба письма в личный сейф, где он хранил документы с грифом «особой важности».

Дав себе слово «не откладывать кота в долгий ящик», Сталин вернулся к атласу, нашел по оглавлению карту полезных ископаемых и перелистнул на разворот семьдесят седьмой – семьдесят восьмой страниц. Вгляделся. Перехватило дух от обилия значков полезных ископаемых на карте СССР. Оказывается, в наших недрах есть все, даже алмазы! Выдохнув, Верховный захлопнул том: этой книге надо будет уделить отдельное время, это по-настоящему царский подарок. Сколько денег и времени смогут сэкономить геологи, даже страшно подумать. Но пока отложим. Потом подумаем, кому все это поручить…

Хотя известно кому. Лаврентию – кому же еще. Но все потом, завтра. Сегодня у них другие вопросы. Хотя почему бы и нет? Коротко обрисовать задачу – пусть от моего имени поставит вопрос перед Вознесенским.

В первую очередь обращать внимание на нефть, алмазы и золото. Особенно точные данные по месторождениям нефти в Татарстане и на Севере. Нефть нужна фронту, нужна каждый день, и чем больше – тем лучше. Особенно если ее не надо будет возить из Баку.

А вот золото и алмазы, до которых так жадны капиталисты, можно безо всякого ленд-лиза превратить в новейшие машины и оборудование для заводов и фабрик.

Настроение у Сталина сразу улучшилось. Но все равно, скакнула мысль, проблему с Никиткой надо решать немедленно. Киев ему простили – тогда все хороши были. А тут, оказывается, дело куда как серьезнее. Дело жизни и смерти всего СССР.

Резким движением ладони Сталин смахнул в пепельницу рассыпанный табак и останки безвинно погибшей папиросы. Уже не спеша, спокойно, набил трубку и закурил, размышляя над проблемой.

Никитка ведь тоже не просто так. Большинство его назначило, оно же его, в конце концов, и сняло. Значит, думал Сталин, это было неправильное большинство, не наше, не советское. Вопрос Никитки можно решить одним движением пальца. Вопрос большинства так не решишь, пальцев не хватит. Спасибо, проходили в тридцать седьмом. Сколько потом Лаврентий за Ежовым разгребал! И, кажется, так до конца и не разгреб. Тут только кадровая работа нужна, кропотливая, ежедневная и ежечасная.

В дверь постучали, заглянул Поскребышев.

– Товарищ Сталин, товарищ Берия.

– Пригласи! – кивнул Сталин.

– Здравствуйте, товарищ Сталин, – блеснули известные всему миру стекла пенсне.

– Здравствуй, Лаврентий, здравствуй, – Сталин дождался, пока Поскребышев плотно закроет дверь. – Долго тебя ждать приходится. Что много, дел? Хочешь, еще добавлю? Помолчи пока, Лаврентий, дело серьезное, дальше некуда. Просто так я тебя от работы бы отрывать не стал. Помнишь, я попросил у тебя надежного доверенного человека для одного важного дела?

Берия кивнул:

– Помню, товарищ Сталин, майор госбезопасности Санаев…

– Хорошо, что помнишь, – Сталин прошелся туда-сюда по кабинету, обвел рукой царящий вокруг беспорядок, – ты, наверное, думаешь, что товарищ Сталин собрался переезжать? Ты ошибаешься. Это все привез твой майор ГБ из одного интересного места.

– Насколько мне известно, – Берия протер платком запотевшие стеклышки пенсне, – вы, товарищ Сталин послали майора Санаева в Крым?

– Тебе правильно доложили, Лаврентий, – произнес Сталин, – и это все оттуда, из-под Евпатории.

– Так подтвердилось? – Берия снова водрузил пенсне на нос.

– Более чем, Лаврентий, более чем: 2012 год, восемнадцать боевых и вспомогательных кораблей, в том числе один авианосец и две подлодки, причем одна из них новейшая даже по тому времени. Почти пять тысяч человек личного состава, из них тысяча отборных головорезов, а остальные – высококлассные специалисты. – Сталин обвел рукой кабинет: – Это все дар советскому правительству от благодарных потомков, или, если хочешь, вступительный взнос в советское гражданство.

Это если не считать почти разгромленной одиннадцатой армии. Теперь слушай, что я хочу тебе поручить, – Сталин сунул в руки Берии «Историю СССР», – читай внимательно, Лаврентий. Как сказал твой майор: «У меня язык не поворачивается сказать это». Храбрый человек, другой, узнав такое, застрелился бы…

Сталин уже будто разговаривал сам с собой, не обращая внимания на быстро читающего Берию.

– Но только мы с тобой, Лаврентий, стреляться не будем, а вот насчет кое-кого – стоит подумать.

– Товарищ Сталин, – Берия поднял голову от книги. По лицу наркома пошли красные пятна. – Лысого клоуна исполнить?

Сталин взял со стола трубку.

– Лаврентий, Никитка тут не главный! Хотя стоит подумать насчет несчастного случая, в котором он может погибнуть. Только вот что – пусть это будет действительно несчастный случай, троцкисты с немецкими и британскими шпионами нам сейчас не нужны.

Главное – то, что мы сами допустили в ЦК и Политбюро столько троцкистской мрази. Присмотрись ко всем, кто в 1953–1956 годах состоял в списках ЦК. Чтобы никто из них не пошел на повышение. В случае малейших нарушений социалистической законности – карай их по всей строгости. Военных привлекать только с моей санкции, особенно Жукова. Победим – он сам тебе повод даст, вполне уголовный, хоть под высшую меру подводи. По партийным бюрократам – вопрос жизни и смерти. Понятно?

– Так точно, товарищ Сталин, – Берия кивнул на книгу, – разрешите еще раз перечитать? Надо запомнить особо избранные фамилии…

Сталин посмотрел на часы.

– Скоро ко мне придет твой майор Санаев со связистами оттуда, делать мне прямую связь с Крымом. Для дела будет лучше, если он не будет знать, что ты в курсе операции. У тебя есть еще десять минут…

6 января 1942 года, 18:25.

Москва. Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего

Поскребышев открыл дверь, и майор госбезопасности Санаев, сделав знак двум связистам следовать за собой, набрался мужества и шагнул через порог. В каком настроении будет сейчас Верховный? Ведь за последний час ему пришлось узнать много крайне неприятных вещей.