Закон суров, но это есть закон. Законы же войны безжалостны. Скажем, у солдата в соседнем с фронтом, но оккупированном районе жена-инвалид и двое маленьких детей. Вот он воткнул штык в землю и бегом через лес за линию фронта. Можно его понять? Разумеется! Можно простить? Нет! Иначе конец армии, конец России.
Почему же мы думаем, что прокуроры и особисты по ночам подушки не кусали после осуждения таких перебежчиков? Почему считаем, что прокуроры и особисты не плакали, не пили горькую? Это же были не инопланетяне, а РУССКИЕ ОФИЦЕРЫ.
Повторюсь, именно поэтому война в молве народной самое страшное – не из-за бомб и снарядов, а из-за того, что оправданными и логичными становятся бесчеловечные вещи, а судьбы трещат как щепки. Такова дикая суть тотальной войны. Поражение в ней – смерть для всех, поэтому цена победы – жизнь многих.
Фашистская пропаганда неустанно твердила нашим бойцам: в ваших бедах, в несчастьях ваших родных виноваты советская власть и Сталин, продукты съели евреи, войну и смерть можно остановить, только сдавшись в плен германской армии.
Сегодня в России находятся такие, кто пытается выкопать какую-то «новую» или «полную» правду о войне, приписать страдания нашего народа жестокости Сталина, грубости Жукова, преступному промыслу НКВД или извращениям коммунизма. Такие личности прямо продолжают пропагандистское дело фашистов.
Государственная безопасность, борьба со шпионажем, дисциплина в армии актуальны для России при любой власти. Если при поступлении на службу в Федеральную службу безопасности нынешней демократической России написать в анкете, что дед с 1941-го по 1945-й был в плену, а бабка с 1941-го по 1944-й на оккупированной территории, то службы не видать как своих собственных ушей. Понятно, что Сталин, да и вообще советская власть тут ни при чем.Показательно, что в плену оказался и старший сын Сталина Яков Иосифович Джугашвили. Якову пришлось пройти не только через муки и унижения, но и через искушения, а своей героической смертью он безусловно смыл позор плена, как и другие замученные фашистами наши люди. Вечная им память.
Взятие Берлина
За время войны ГКО принял более 10 000 постановлений, половина из которых была написана или продиктована Сталиным. Постановления ГКО охватывали вопросы проведения войсковых операций, отношений с союзниками и нейтральными странами, конструирования и выпуска военной продукции, транспорта, кадров, госбезопасности, науки и культуры. Это были также и вопросы послевоенного строительства. При этом Сталин никогда не принимал бессмысленных или расплывчатых, декларативных директив, с особой тщательностью определял пути к безусловному их исполнению.
К горькому сожалению, взятие Берлина обросло огромным количеством мифов, призванных опорочить и очернить всех подряд – от Сталина и Жукова до рядового солдата. Хочу лишь подчеркнуть, что мифы эти на руку наследникам тех, кого громили в Берлине наши войска.
Так, приходилось не раз слышать, что Сталин не любил начальника Генерального штаба Антонова, а потому тот не стал маршалом Советского Союза. Полная ахинея! Антонов никогда не командовал фронтом и не мог получить маршальских погон по определению. Свое отношение же Сталин выразил к Антонову тем, что тот единственный из генералов армии получил орден Победы.
Между прочим, сам Сталин был крайне щепетилен в подобных вопросах: получив звание Героя Советского Союза, он категорически отказался носить Золотую звезду, заявив, что эту награду получают те, кто совершил подвиг на поле боя. До конца жизни Сталина его звезда Героя хранилась в наградном отделе Аппарата Верховного Совета СССР. Строгость Сталина к себе, к сыновьям, к генералам и наркомам, приверженность традициям и закону порождали у нашего народа доверие к власти, нерушимую веру в Россию. Вспомните возмущение простого московского парнишки В. Высоцкого по поводу присвоения Хрущевым звания Героя Советского Союза президенту Египта Насеру:
Потеряю истинную веру,
До чего дошел СССР!
Отберите орден у Насера —
Не подходит к ордену Насер.
Вот и потеряли люди веру, когда наследники Сталина превратили ее в фикцию.
Болтают, будто бы Сталин сам хотел принимать Парад Победы, но упал с лошади, а потом не мог простить триумфа Жукову. Жалкие измышления! Военные парады, начиная с 1918 года, проводились в Москве трижды в год и во всех случаях командовали парадами и принимали парады наши военачальники.
Между прочим, если на Параде Победы и был вопрос с лошадью, то что помешало Сталину принимать в Берлине безоговорочную капитуляцию Германии, исторический эффект которой для всего мира был, конечно же, выше, чем Парад Победы? Ответ один: Сталину было некогда, у Сталина были дела: страна лежала в руинах, внешнеполитическая ситуация усложнялась с каждым днем. А в Берлине требовалось выполнять представительские функции, праздновать. Когда капитуляция была подписана и немецкую делегацию удалили из зала, Жуков приказал привести гармониста и так принялся отплясывать «русскую», что американцы с англичанами смотрели на него квадратными глазами.
О каких обидах, о какой зависти мы говорим?! Конечно, когда титанов вроде Жукова или Сталина берутся судить по своей мерке ничтожества, нищие духом, то и оценки все получаются у них убогие.
Бытует мнение, что Сталин перед Берлинской операцией ликвидировал институт представителей Ставки для того, чтобы все лавры великого полководца присвоить себе. Получалось так, что Жуков вместо координации действий 1-го, 2-го Белорусских фронтов и 1-го Украинского фронта переводился на командную работу, рокируясь с Рокоссовским. В результате Жуков оказался командующим 1-м Белорусским фронтом, нацеленным на Берлин, а Рокоссовский – 2-м, нацеленным в Восточную Пруссию.
– За что же такая немилость? – спросил обиженный К.К. Рокоссовский у Сталина. Однако нам-то с вами понятно, что Жуков больше других заслужил честь брать Берлин. Кроме того, вести русскую армию на Берлин должен был русский, ибо русский народ тоже заслужил это право.
Представители Ставки действительно больше не требовались – поскольку ранее координировали действия группы фронтов на одном стратегическом направлении, а перед штурмом Берлина стратегическое направление одно и осталось. И, возможно, Сталин отказался бы от использования представителей Ставки еще раньше, еще раньше поставил бы Жукова на главное направление, если политические приоритеты не требовали бы иметь там командующим во время освобождения Польши поляка К.К. Рокоссовского.
Поэтому слава победителей Берлина досталась заслужившему ее великому тандему – Верховному главнокомандующему Сталину и командующему 1-м Белорусским фронтом Жукову. Представители Ставки не требовались более и по той причине, что командующие фронтами не нуждались более в опеке – они набрали достаточно опыта, причем не только военного, но и политического. По воспоминаниям И.С. Конева, достаточно Сталину было постучать трубкой по карте Силезии и сказать: «Это золото», чтобы Конев принял к исполнению приказ сохранить для СССР предприятия Силезского промышленного района.
На примере Берлинской операции Сталина часто обвиняют в необоснованном давлении на военачальников, стремлении решить те или иные задачи к «красным датам», любой ценой и т. д. Чуть ли не укоренившимся является мнение о том, что Берлин-де можно было вообще не штурмовать – война заканчивалась и т. п.
Такая трактовка является насквозь гнилой. Война – это политика, политика – это война. Воевать, не преследуя политических целей, – обрекать себя на поражение. Поэтому любому главнокомандующему приходилось приносить в жертву солдат, добиваясь политических результатов. Тем более что в 1945 году, как уже говорилось, союзники воевали не только, а англичане и не столько с фашистами, сколько с вопросом, каким быть миру и Европе после войны.
Именно определяя послевоенные позиции СССР и США, Трумэн отдал приказ бомбить Японию атомными бомбами.
