Борьбу, которую Золя вел с клерикалами и монархистами в своих очерках и корреспонденциях, он продолжал и на страницах своего нового романа — «Завоевание Плассана». Это произведение тесно связано со всей публицистической деятельностью писателя начала 70-х годов. Социальное звучание романа не только в изображении того факта, что Вторая Империя пользовалась поддержкой духовенства, но и в показе политики клерикальных кругов, угрожавших в 1873 году существованию республики. Золя перенес в обстановку Империи свой политический опыт.
Действие романа «Завоевание Плассана» отнесено писателем к 1858 году.
Обе сюжетные линии — политические происки аббата Фожа и гибель семьи Муре — тесно связаны друг с другом и служат раскрытию реакционной сущности клерикализма. Антиклерикальная тема романа найдет свое дальнейшее развитие в цикле романов Золя «Три города».
В нарушение обычного построения романов цикла «Ругон-Маккары» главный герой произведения — аббат Фожа — не имеет непосредственного отношения ни к семье Ругонов, ни к семье Маккаров. С этим образом поэтому не связаны никакие натуралистические проблемы наследственности, физиологической предопределенности и т. д.
Вначале Золя хотел сделать аббата Фожа человеком тщеславным и чувственным. «Глупым и грубым образом он становится любовником Марты, а потом в этом раскаивается», — писал Золя в «Наброске». Затем писатель отказывается от такой трактовки образа аббата Фожа. Он отмечает: «Фожа не чувственный человек, он стремится только повелевать, Марта и ее дом нужны ему лишь как средство к достижению намеченной цели» («Набросок»).
Аббат Фожа — священник-палач, воплощающий в себе все лицемерие и жестокость католической церкви, ее антигуманистическую сущность. Золя отмечал в «Наброске»: «Фожа олицетворяет стремление повелевать, воинствующий характер духовенства». Говоря о Фожа, Золя называет его современным Тартюфом, прикрывающим благочестием и набожностью свое честолюбие и желание разбогатеть.
Приступая к работе над романом, Золя, как обычно, составил «Набросок», раскрывающий замысел произведения, подробный план глав (вначале он хотел написать 27 глав, затем сократил их число до 23-х), написал характеристику основных персонажей. Прототипом образа Франсуа Муре послужил, очевидно, отец художника Сезанна. Семью Сезаннов Золя хорошо знал в детстве. Он записал: «Взять черты отца С…, насмешника, республиканца, холодного, расчетливого, педантичного буржуа». В «Наброске» к роману Золя отмечал, что в истории Франсуа Муре он хочет показать, как «нормальное может стать ненормальная в глазах некоторых провинциальных буржуа». Рассказывая историю Муре, Золя еще раз подчеркнул свою глубокую неприязнь к сытой и тупой буржуазии. О судьбе детей Франсуа Муре и Марты читатель узнает из последующих глав цикла «Ругон-Маккары»: Октав Муре — центральный персонаж романа «Дамское счастье», о Дезире и Серже Муре рассказывается в романе «Проступок аббата Муре».
Роман «Завоевание Плассана» потребовал от Золя сравнительно небольшой подготовительной работы, так как обстановка, в которой происходило действие романа, была хорошо знакома писателю.
Следуя желанию издателя Шарпантье, который после «Чрева Парижа» просил дать ему роман, в котором было бы поменьше «искусства», Золя сводит до минимума описания, что отличает роман «Завоевание Плассана» от многих произведений цикла «Ругон-Маккары».
Газета «Сьекль», где в феврале 1874 года начал печататься роман Золя, объявила об этом произведении в следующих выражениях: «Эта новая книга Золя чрезвычайно интересна откровенным рассказом о силе и размере клерикального влияния в стране, глубоким анализом характеров… В этом романе ярко проявился смелый, мужественный и очень современный талант господина Золя».
Роман «Завоевание Плассана» был весьма холодно встречен французской официальной критикой. Атмосфера всеобщего религиозного ханжества и лицемерия была неблагоприятной для этого произведения. «Завоевание Плассана» еще усугубило холодное, настороженное молчание, которым встречались новые вещи Золя в начале 70-х годов. Несколько позже, в 1879 году, критик Эдуард Род писал: «Несколько лет тому назад никто не говорил о господине Золя. Вокруг него сложился некий заговор молчания. Появлявшиеся романы находили своих читателей, иногда даже поклонников, но критика серьезно ими не интересовалась: „Завоеванию Плассана“ не было посвящено ни одной статьи в парижской прессе»[7].
Флобер с возмущением писал Жорж Санд: «Общественное мнение падает все ниже и ниже. До какой же степени глупости мы докатимся? Последняя книга Бело разошлась в две недели в количестве восьми тысяч экземпляров, и за полгода продано только тысяча семьсот экземпляров романа Золя „Завоевание Плассана“. Книга эта не имела ни одной рецензии» (письмо к Жорж Санд от 26 сентября 1874 г.).
Сам Флобер был в восхищении от этого романа. 3 июня 1874 года он написал восторженное письмо автору: «Я прочитал „Завоевание Плассана“, прочитал залпом, как проглатывают рюмку хорошего вина, потом подумал над книгой и теперь, мой друг, могу спокойно ее обсудить. Вы молодец! И Ваша последняя книга прекрасно сделана!
Быть может, центральному эпизоду недостает некоторой выпуклости (впрочем, этого никогда не бывает и в жизни); может быть, у Вас слишком много диалогов во второстепенных сценах! Вот и все возражения, какие у меня возникли после тщательного расследования. Но какая наблюдательность! Какая глубина! Какая хватка!
Особенно поражает меня общий тон книги — свирепая страстность под добродушной внешностью.
Что за курьезный тип буржуа этот Муре с его любопытством, скупостью, безропотностью и самоуничижением! Аббат Фожа — зловещ и велик — настоящий духовник! Как прекрасно руководит он женщиной, как искусно овладевает именно этой, играя сперва на ее любви к ближнему, а потом грубо обходясь с ней!
Что касается ее (Марты), то она Вам необыкновенно удалась, я даже выразить не могу, с каким искусством Вы развиваете ее характер — вернее ее болезнь… Ее история, ее заключительное признание чудесны. Я забыл сказать о Трушах — очаровательных негодяях, а аббат Бурет с его трусостью и чувствительностью — просто прелесть. Провинциальная жизнь, заглядывающие к соседу сады, чета Палоков, Растуалей, игра в волан — безукоризненны, безукоризненны!»
Флобер в письмах советует всем своим друзьям прочитать роман Золя. Издателю Шарпантье он писал: «Я в восхищении от „Завоевания Плассана“, я не высказал Золя и пятой части своих восторгов».
В печати роман прошел совсем незамеченным. В 1875 году в статье «Реалистический роман» Фердинанд Брюнетьер очень сдержанно отозвался об этом произведении Золя, как всегда упрекая писателя в интересе к низменным, отвратительным персонажам. Брюнетьер хвалил лишь описание пожара и смерти Марты (журнал «Ревю де Де Монд», 1 апреля 1875 г.). Через три года после выхода романа газета «Тан» 27 июня 1874 года поместила о нем статью Анатоля Франса «Современные романисты». Франс довольно подробно останавливается на анализе этого романа. Он хвалит правдивость и жизненность образов произведения. «Роман Золя отличается большим достоинством — верностью наблюдений, все в нем необычайно правдиво», — писал Анатоль Франс.
Современная прогрессивная французская критика подчеркивает прежде всего острое антиклерикальное звучание произведения.
Критик Анри Миттеран пишет в большой статье, посвященной «Завоеванию Плассана» и напечатанной в мае месяце 1960 года в газете «Леттр франсез»: «„Завоевание Плассана“ — острая антиклерикальная сатира, памфлет, увеличенный до размера целой книги. Объяснение этому надо искать в событиях, современных времени его создания».
Русские читатели познакомились с новым романом Золя в год его выхода во Франции, в 1874 году. Еще весной 1874 года Тургенев, очень лестно отзывавшийся об этом произведении Золя, вел переговоры с редактором журнала «Вестник Европы» М. Стасюлевичем о переводе романа с авторской рукописи и об издании его в журнале, но эти переговоры затянулись, и «Завоевание Плассана» стали переводить в России уже после выхода отдельного парижского издания.
