– Мне все равно. – Я раздраженно отмахнулась. – Так вот, Тайра, сейчас ты скоренько разыскиваешь одежду для моей служанки – она скоро приступит к своим обязанностям. Обувь не забудь! Да, и еще, сообрази чего–нибудь пожр… – Главное, вовремя спохватиться. – …Поесть. И побольше. Что стоишь столбом? Бегом выполнять!

Мой окрик оказал благотворное влияние на расторопность служанки.

– Как прикажете, Ваше Величество! – Девушка выскочила за дверь, будто бы за ней гнался хмарный выползень, ускользнувший из мускулистых рук святого Устимия.

– А ты что скажешь? – Я повернулась к Верьяну. – Поможешь мне?

– Как пожелает моя Императрица, – усмехнулся, сгибаясь в поклоне, Проклятый Ублюдок.

Верьян все не возвращался. Я подпирала плечом вялую Эону. Та пыталась завалиться на меня и на кушетку одновременно. Некоторое время я мужественно сопротивлялась весу чужого тела, потом плюнула и уступила кушетку девушке.

Сумки неопрятной кучей валялись неподалеку.

Подумав, я запихала их под кушетку. Пустая предосторожность, конечно, но все–таки…

Матерчатый бок раздутой торбы с гулким стуком ударился о деревянную ножку. Повозившись с завязками, я извлекла спеленатый в тряпки горшочек. Подержала в руках и засунула обратно. Недалеко – авось пригодится.

Ну где же он? Этот наглый скользкий тип! Ненавижу ждать! Отвратительное чувство, вытягивающее из тебя спокойствие.

На оконном мороке солнце как раз вскарабкалось к полудню и лениво там разлеглось. Полюбовавшись безлюдной площадью, я снова уперла мрачный взгляд в дверь. Точно отзываясь на мои мысли, она неслышно открылась, и в комнату проскользнул Верьян. Прежде чем я успела что–нибудь сказать, он метнулся к нам и повалился на пол, перевернув кушетку. Почти тотчас раздался сильнейший взрыв. Пол содрогнулся, стены завибрировали. Кусками посыпалась штукатурка. С грохотом и лязгом обвалилась роскошная люстра. Мигнул и погас морок. Комната погрузилась во мрак. Нас еще маленько потрясло, и все затихло.

– Что ты сделал? – прокашлявшись, поинтересовалась я.

– Так, пос–с–ш–шумел немного. – Голос Верьяна доносился до меня словно через толстое ватное одеяло. В уши лезло противное нервирующее шебуршание.

Немного замешкавшись, я активировала магическое зрение. В обозримом пространстве неярко сияли только три наших ауры. Ни живых людей, ни действующих заклятий не наблюдалось.

Похоже, взрывом снесло как защиту, так и охрану. Наверное, погибли люди, но меня это почему–то совершенно не расстроило…

Сдерживающее заклятие исчезло, и я с легкостью зажгла магический светляк. Он воспарил к потолку, освещая тот хаос, в который превратились некогда шикарные апартаменты. Поваленная мебель, осыпавшаяся штукатурка, потрескавшиеся панели. Но стены были целы. Думаю, они устояли лишь благодаря сдерживающим заклинаниям, которыми от души нашпиговали комнату гильдейские маги.

Со мной тоже творилось что–то странное. Гамма ощущений сместилась. Я острее реагировала на температуру. Слух, наоборот, притупился: я скорее чувствовала движение воздуха, чем слышала звуки. Сознание раздваивалось: были мгновения, когда я могла наблюдать себя со стороны. Зрение то и дело переключалось в монохромный режим. К горлу подкатывала тошнота, почти не притупляя чувство нарастающего голода.

Верьян выбрался из–под кушетки, легко отбрасывая ее в сторону, точно это был складной детский стульчик.

Ничего удивительного. В ипостаси горгона он, наверное, еще и не такое может.

Глава 11

Произошедший из–за взрыва выброс Силы запустил принудительную трансформацию горгона. Силовая подпитка была настолько мощной, что перекидывание произошло за считаные мгновения. Не зря же Аэлексэш предупреждал меня о возможных последствиях применения магии…

Хотя надо заметить, среди творящегося кошмара горгон смотрелся на редкость органично. Его пропыленную одежду и высокие потрепанные сапоги великолепно дополняли чешуйчатая кожа и волосы–змеи.

Чтобы наконец–то нарушить затянувшуюся неловкую паузу, я спросила:

– Давно хотела узнать, они у тебя ядовитые?

– С–с–само с–с–собой. – Из–за клыков улыбка наемника вышла жутковатой. – И кус–с–сачие.

Шутник.

Голова кружилась до дурноты. Слюноотделение резко усилилось. Кожа реагировала на каждое дуновение, меня бросало то в жар, то в холод.

– Да Единый с ними! Если что, можно на преследователей натравить. – Я сглотнула и деловито уточнила: – Тебе как лучше? Сейчас ипостась сменить хочешь или попозже?

Горгон удивленно мигнул.

– А ты мос–с–шеш–ш–шь?

– Угу. – От висевшей в воздухе пыли я чихнула. – Да не косись ты так на Эону, слопать все равно не удастся. Не зря ж мне так хмарово сейчас – похоже, я как–то перетянула на себя через нить часть горгоньего безумия, только поэтому ты более–менее вменяем. Слушай, у меня волосы еще не шевелятся?

Верьян усмехнулся и мотнул змееволосой головой.

Уже лучше.

– Ты мне скажи, сейчас–то что делаем? Надеюсь, не Верховного мага в компании с моим муженьком дожидаемся?

– Упас–с–си С–с–соз–с–сдатель!

– И?..

Вместо ответа Верьян скользнул к двери и попытался ее открыть. Створку заклинило намертво. Горгон выдрал ее вместе с петлями. Проход оказался почти полностью завалей камнями. Быстро двигая когтистыми руками, Верьян разобрал завал настолько, чтобы в образовавшееся отверстие смог протиснуться человек.

Наемник со значением посмотрел на меня. Вертикальные зрачки чуть расширились.

– Пош–ш–шли.

– Сейчас. – Я принялась расталкивать Эону.

Разумеется, та и не подумала пошевелиться. С того момента, как я подлатала ауру девушки, прошло достаточно времени, чтобы она более–менее пришла в себя. Периодически Эона ненадолго просыпалась, но была крайне вялой, никого не узнавала и быстро проваливалась обратно в сон.

– Хмарные демоны и их приспешники! – В моем голосе слышались слезы. – Не получается! Илиш, помоги, а?

– Не боиш–ш–шьс–с–ся–а–а, ч–щ–щ–то по–кус–с–саю подруж–ш–ш–ку?

– Отравишься! – усмехнулась я сквозь набежавшие на глаза слезы. – А то ты без меня не чувствуешь, что я нашу связь на Эону замкнула.

Горгон ухмыльнулся в ответ.

– Дай с–с–сюда! – Он ухватил Эону за шиворот и на вытянутой руке поволок к двери.

Верьян бесцеремонно протолкнул девушку в темноту проделанного прохода.

– Эй, поосторожнее там!

– С–с–сумки з–з–ахвати, Императриц–ц–с–са! – кинул мне, не оборачиваясь, Верьян.

Лучше бы «деткой» продолжал называть…

Шатаясь, я поднялась на ноги. Все–таки хмарово это – быть горгоном. Нет чтобы силушки его перепало или сверхбыстрой реакции. Сейчас, ага. Забрала себе голод и избирательность чувств. С другой стороны, Силы заметно прибавилось.

– Лез–з–зь.

Легкое движение запястьем, и светящийся мячик поплыл в проход. Я протолкнула вперед себя вещи и сама полезла следом. В пышном платье это оказалось непростым делом. Ободрав на верхней юбке золотое шитье, я все же это сделала. И кое–как успела откатиться из–под ног скользнувшего за мной Верьяна.

Мы снова оказались в тупике. Только в коридоре было еще намного хуже, чем в моих покоях. Нагромождение обломков камней, вывороченных из стен. Потолок держался исключительно на честном (наверняка магическом!) слове. Из завала, перегораживающего проход вправо, торчали чьи–то ноги, обутые в добротные сапоги.

Без малейших угрызений совести, под одобрительным взглядом горгона, я стянула обувь с трупа – в нарядных туфельках много не прошагаешь.

Сапоги оказались мне велики всего на пару размеров. Намотать на ступни портянки потолще – и будет просто замечательно.

Верьян побродил по свободному от камней пространству коридора. Покопошился сначала в одном завале, затем в другом. На раскопках последнего горгон подзадержался.

– Слушай, Илиш, а как ты это устроил? – Шевелящиеся змеи почти перестали вызывать у меня омерзение, но в сторону Верьяна я старалась лишний раз не смотреть.