– На первой так и было, – взял слово Гаррон. – Через неделю своих бойцов выставит жирный Скирлох. Слыхал о таком?

– Не приходилось.

– Самый богатый из торговцев. Больше половины лавок на рыночной площади принадлежат ему. Видать, тоже деньги девать некуда. Людей у него примерно столько же, сколько у нас, но он к себе берет только уже обученных, виггеров всех мастей.

– Ротрам наш по этому поводу переживает, – добавил Дэки. – Ему в свое время замком было поручено возродить «кровь героев», ну, в смысле, то, что прежде было «боями за дружину», а теперь выясняется, что на его детище посторонние покушаются.

– Ага, – хмыкнул Гаррон. – Попробуй назови Скирлоха посторонним – дня не проживешь. Говорят, он наравне с остальными в замке правит.

– С остальными? – недоверчиво переспросил Валбур, которому все эти речи казались дикими и непонятными. Он никогда особо местными делами не интересовался, считая их далекими от себя и по расстоянию, и по совести. – А кто теперь в замке правит?

– А вот ты пойди их разбери. – Гаррон кивнул Тисе, и та подлила ему клюквенного морса. – Эх, так бы и не вставал из-за стола! Ну да, однако, про замок… Ты ведь наверняка знаешь, что бывшего воеводу, в смысле, Ракли, обвинили в предательстве и не то в каркер засадили, не то в подземелье, не то вообще головы лишили втихаря.

– Кое-что слышал, – согласился Валбур. – А что правда из этого?

– А правда то, что на его место уселись сразу двое военачальников, которые раньше с ним как будто заодно всегда были, так сказать, его правая и левая рука.

– Демвер Железный, командовавший сверами, – пояснил Дэки, – и Тиван, начальствующий над всеми конниками, то бишь мергами. Только на место Ракли они, видать, не сами уселись, а их посадили те, кому это вполне под силу было. Богатеи вроде Скирлоха. О них-то и речь.

– Второго Томлином зовут. Он ещё Ракли в его бытность деньгами суживал.

– Только он скорее не второй, а самый что ни на есть первый, – поправил друга Гаррон. – Скирлох, говорят, при нём вошью вьётся, а тот только и знает, что распоряжается. У Скирлоха силфуров больше, зато у Томлина – власти.

– Это ещё с какой стороны посмотреть, – возразил Дэки. – Я вот слышал, что Томлин в разы твоего Скирлоха богаче, просто не высовывается сильно.

– Что вы тут расспорились, как на рынке? – неожиданно вмешался в их разговор сидевший по левую руку от Валбура и до сих пор помалкивавший длинноволосый парень с хитрым прищуром раскосых серых глаз. – Не знаете ничего, так не болтайте лишнего.

– Немой заговорил! – восхитился Гаррон и хлопнул в ладоши, чем привлек к себе внимание окружающих, Ротрама и Рэя. Первый из которых, смекнув в чем дело, кивнул, тогда как второй недовольно поморщился. – Познакомься, Валбур, это наш местный умник и всезнайка. Мы зовем его просто Бок, потому что у него уж больно длинное имя. Ну-ка скажи, как тебя на самом деле зовут.

– Бокинфал, – невозмутимо представился парень и с готовностью пожал руку Валбура.

– Бок не любит много говорить. Слушает и думает. Поэтому иногда сходит за умного. Правда, палец ему в рот не клади – откусит и даже не выплюнет. Держись от него подальше. Но только после упражнений. Потому что во время них он так же опасен, как моя младшая сестра.

Валбур с интересом посмотрел в лицо нового знакомого, однако не заметил на нем каких-либо ссадин или синяков. Вероятно, Гаррон снова несколько преувеличивал.

– Кажется, ты что-то там хотел сказать, – напомнил Дэки, чокаясь с Бокинфалом кружками.

– Просто вы настолько тупы, друзья мои, что не понимаете происходящего ни здесь, ни в замке.

– Ну, так растолкуй нам, бездарям, – широко улыбнулся Гаррон, явно не собиравшийся обижаться на подобные высказывания. – Ты не согласен с тем, что в замке наступило правление денег?

– И силы, – подсказал Дэки.

– Вот видишь, Валбур, победивший фра’ниманов, что делает с людьми вера в чужой кошель и собственные недолговечные мышцы. Первого у них не будет никогда, а вторых не будет очень скоро. Ибо неведомо им, пустозвонам, что сильнее денег и сильнее силы есть лишь одно качество, которому нельзя научиться даже с кружкой морса в руке. И качество это – хитрость.

Гаррон загоготал. Дэки скривил рот и брезгливо передернул плечами. Бокинфал подмигнул Валбуру и спокойно продолжал негромким голосом, чтобы никто посторонний не услышал:

– Из-за хитрости в Пограничье была сожжена дотла первая застава. Хитрость выманила туда же лучших воинов, отправленных вроде бы на месть, а оказалось – на верную смерть. Хитрость воспользовалась волнениями в народе и прибрала к рукам Ракли. Вывела его из игры за ненадобностью. Она же помогла сгинуть тому самому Демверу Железному, о котором упоминал Дэки. Теперь на его месте оказался его сын, который совсем недавно был заурядным и никому не известным, которому до нашего Рэя ещё расти и расти. А вот поди ж ты! Сказывают, хитрости понравилось его предательство. Так что он того и гляди самого Тивана переплюнет.

– Если ты про Гийса, то его, говорят, подняли за то, что он помог отыскать украденные доспехи Дули.

– Ну, конечно, которые умыкнул из замка его исчезнувший папаша. – Бокинфал выскреб содержимое горшка себе в тарелку и отвлекся на полуслове.

Валбуру все эти чужие имена мало что говорили. Про доспехи легендарного героя Дули он, разумеется, слышал, особенно после того, как их нашел в Мертвом Болоте какой-то не то чужеземец, не то сумасшедший дикарь и принес на заставу, которая, как только что напомнил Бокинфал, трагически погибла в огне пожара. Однако он понятия не имел обо всех этих железных воеводах и их предателях-сыновьях. Ещё меньше его занимало то, кому в итоге достанется вся полнота власти в замке. Лучше не будет точно, а худшие времена, вздыхали старики в туне, мы как-нибудь сообща переживем. Он привык думать о насущном, а не о том, что волнует Малый Вайла’тун, отгородившийся от остального мира Стреляными Стенами. Не собирался он забивать себе этим голову и теперь.

А вот Дэки, похоже, замечания Бокинфала задели за живое, и он не хотел с этим мириться.

– Погоди-ка, Бок, – начал он, протягивая руку под носом у Валбура и выдёргивая у собеседника опустевший горшок. – Ты хочешь сказать, что этот Гийс оказался хитрее всех?

– Не-а, неправильно ты понял, старина Дэки. – Бокинфал красноречиво посмотрел на Валбура с выражением «Ну, что я говорил?». – Хитрее всех оказался тот, о котором мы даже не знаем.

Гаррон поперхнулся и закашлялся. Бокинфал откинул со лба длинную челку. Лицо его не лишено приятности и должно нравиться женщинам, подумал Валбур, невольно представляя себе Тису за её любимым занятием – приданием мужчинам дополнительной силы. Интересно, каков он как боец.

– Ты тоже из рыбаков?

Бокинфал прищурился и помотал головой. Он жевал.

– Такие, как он, рыбу не ловят, – подсказал Дэки. – Наш Бок рыбу даже не есть. Боится костей. Я прав, старина?

– Ты всегда прав, – последовал ответ, сдобренный улыбкой. – Особенно когда молчишь. Нет, Валбур, я не из рыбаков. Я из замка.

– Только не говори ему, кем ты там был, – рявкнул Гаррон, прикрывая ладонью рот. – Когда я впервые это услышал, то чуть ни обмочился.

– И что с того, что я служил писарем? – стукнул по столу Бокинфал.

Гаррон запрокинулся, громко вдохнул и согнулся пополам. Дэки ударил его ладонью между лопатками и сам затрясся от хохота. Валбур улыбнулся, глядя на них, однако причины веселья не понял, а потому вопросительно уставился на бывшего писаря. Тот пожал плечами и продолжал как ни в чем не бывало жевать чудом уцелевший до сих пор калач, запивая его морсом и с удовольствием причмокивая.

Лавка под ними задвигалась – это начали по очереди подниматься из-за опустевшего стола соседи. Трапеза, судя по всему, была закончена.

Валбур тоже встал и, недолго думая, направился следом за новыми друзьями. Он не понимал только одного: как они собираются с набитыми животами драться друг с другом.