Мое было из таких. Раскрыв окна в лаборатории и запечатав лестницу, чтобы не потревожить Ксеньку, спящую в нашей коморке, я занималась своим грешным делом.

Это забавно, магов чаще всего изображали благородными старцами с окладистой белой бородой до колен (самая короткая притом), с мудрым лицом и обязательным магическим шаром в руках. Магичек или попросту ведьм, как сгорбленных женщин в каком-то рванье, у котелка с обязательной кошкой у ног и парой лягушек в колбах. Несправедливо, ведь верно? И те, и другие умеют делать магические шары, да и у котелков маги стоят так же часто, как и женщины. Хотя, надо признать, по-настоящему сильных магиан не так уж и много, большинство ведуньи и ведьмачки средней руки. Ведунов мужчин практически не встречается. Но жижу-то они варят так же.

Вот и верь после этого в равенство полов.

Я начала напевать, купая в полученном отваре свой новый плащ. Слова лились легко и непринужденно, рождая новое заклинание.

Не знаю, сколько я так мурлыкала себе под нос, пока проныра Уголек не скинула ложку с длинным черенком. Я нагнулась, чтобы ее поднять, и только тогда заметила живую темноту в углу.

Хмыкнув, я вновь отвернулась к котлу:

- Я тебя еще вчера ждала.

- Надо было подумать.

- Тебе никто не говорил, что много думать вредно?

- По тебе и видно.

О, мы сегодня злые!

Как же - обидели его, какая-то человеческая замухрышка "нет" сказала. Что ж, сам виноват, надо было прежде думать, видел ведь кого выбирал. А я простушкой никогда не была.

Отвечать на такое было выше моего достоинства. Да и первой начинать разговор как-то больше не тянуло. Пусть сам говорит, раз пришел.

Кстати, я действительно думала, что он зайдет на огонек. Не все же чертягам за него говорить, это ведь не честно - их четверо, а я одна.

А он стоял и молчал, будто я в чем-то виновата.

Все тот же черный балахон до пят, капюшон, закрытое тенью лицо. Даже если зажечь тысячу огней и стащить с него это безобразие, магия все равно не позволит мне увидеть его, это было и так понятно. Только искушение от этого не становилось меньше.

Сейчас- то чего таиться, вроде здесь я, и как выяснилось, все так же его невеста. Сними он с себя эти покровы, может и я бы открылась. Но он молчит и не двигается, только смотрит.

Чувствую я это. И то, как пробегает по спине холодок и накатывает жар тоже.

Что поделать, ведь я всего лишь влюбленная в демона девчонка.

Глаза потихоньку начинают распирать слезы. Уже почти ничего не видно. Только и остается, как помешивать варево, лишь бы он не видел этого безобразия.

Ну как это возможно, любить-то я его люблю, но иногда так прибить хочется.

- Ты очень сильно изменилась, Лилит.

О, голос прорезался?

- Все меняется. В какую хоть сторону-то?

- В тебе появились горечь и боль.

- Еще бы.

- Ты же знаешь, если бы мог что-то изменить, я бы это сделал.

- Знаю. Все было решено заранее. Цепь чужих решений, разрушивших мою жизнь. Теперь я никому не позволю решать за себя. Если что не так, уж лучше буду ненавидеть себя.

- А ты меня ненавидишь?

Как же, соврешь тебе, пожалуй.

- Временами.

- А остальное время?

Так я тебе и скажу.

- А в остальное время я вообще предпочитаю не чувствовать. Так знаешь ли легче. Руки не тянутся к чему-то холодному и острому.

Легкое прикосновение к основанию шеи заставило вздрогнуть. Я замерла, как испуганный заяц.

- Я могу вылечить тебя от этого. Вся твоя защита может сгодиться на пару минут развлечения простому асуру, но не мне. Зачем, если твоя душа и так принадлежит мне.

Его пальцы скользили вдоль моего позвоночника, а голос был таким тихим и гипнотизирующим, я невольно едва не поддалась очарованию. Не стоило ему в конце своей речи допускать эти собственнические нотки.

Вот я и встрепенулась.

- Не смей! Я больше никому не отдам то, что принадлежит мне. В том числе и душу.

- Меня ты тоже не отдашь? Я ведь тоже принадлежу тебе.

- Тебе расписку написать - "претензий не имею"? Может, тогда меня оставят в покое.

- Ты можешь исписать хоть тысячу листов, - голос-то стал куда жестче, - это ничего не будет значить. Все самое главное написано вот здесь, - коснулся он моей руки, на которой царила вечная весна. - И этого уже не стереть. Как не вырвать мою душу из твоей и наоборот.

Ну зачем он так? Мне же больно, разве не видно?

- Я ни о чем не просила. И хочу просто жить.

- Разве я тебе мешаю? Ответь мне прямо, Лилит. Ты хочешь быть моей женой?

И что ему ответить? С переменным успехом? Или решу, когда увижу его лицо? А может то, что два с половиной года было слишком много, но шесть - слишком мало? Что я должна ответить ему? Что?

- Посмотрим…

Он вздохнул. И опустил голову.

Ну, прости! Мне тоже нелегко говорить любимому "нет".

- Хорошо, - вполне так миролюбиво ответил демон. - Впереди у нас вечность. А отец спокойно проправит еще ни одну сотню лет. Я не буду тебя торопить. Просто знай - у тебя есть к кому и куда возвращаться.

Осторожно, словно опасаясь, что убегу, он обнял меня и прижал мою буйную головушку к своей груди. Только я ничего против не имела.

- Ты правда меня отпускаешь?

- Правда. Надеюсь, не навсегда. - Я почувствовала, как он улыбается. - Мы всегда будем с тобой. И больше не допустим прежней ошибки. Ты мне очень дорога.

- О, а как я себе дорога! - попробовала пошутить я.

Он провел ладонью по голове, и я знала - больше не злится.

Вместо этого демон стал таким мягким, таким нежным, что я сама потянулась к нему. Уж не знаю, то ли целуются асуры как-то по-особому, то ли я такая разборчивая, только таких ярких чувств больше ни с кем не испытывала. Он лишь коснулся, а я уже как дышать забыла.

Сначала архимаг долго смеялся.

Я бы его поддержала, если бы от этого не зависело мое будущее.

Еще бы - приходят к нему, ректору Академии магии, четверо в плащах, тащат за руку несколько упирающуюся девицу (ну не хотелось мне быть высмеянной) и прям с порога требуют для нее диплома магианы. Притом кто-то особо наглый добавляет - "с отличием". Ух, я ему покажу! Девица стоит, глазами хлопает да упорно пытается вырвать-таки свою ручку из чужой хватки и смотаться, отделавшись испугом. Это лучше, чем позор.

Когда первый приступ смеха прошел, архимаг ткнул корявым пальцем в некое чудо, хлопающее ресничками, аж ветер поднимался. Дурак, ветер поднимался ни от моего моргания, а от того, что у кого-то заканчивалось терпение. У кого-то очень сильного.

- И за какие такие заслуги я должен дать этой выскочке то, что некоторые заслуживают десятилетиями?

- За талант, - хмыкнул гость.

- Ага, к разрушению и мелким пакостям.

- Не таким уж и мелким, - возмутилась я, считая своим долгом это продемонстрировать. И размахнувшись, шлепнула его ладошкой в лоб. Словно только этого и ожидали, звездочки кинулись в пляс. Я радостно хмыкнула, поймала одну из них и покрутила в пальцах.

В голову пришла забавная идея. Быстро припомнив заклинание, я прошептала его. А затем запустила возмущенно пищащей звездочкой в стену. Попутно срезав верхушку разросшегося фикуса на столе архимага, она врезалась в стену и глубоко погрузилась в дерево, лишь два лучика болтались на воле.

Хм, не плохо! А если внести изменения в уже существующие заклинания, то получится, что каждый раз, когда вас бьют в лоб, дают вам дополнительное метательное оружие.