— Не брага, а Врага, сила Врага! Тарас, с такими вещами нельзя шутить. Ты должен знать - у нас, у всех нас, у эльфов и людей, у магов и друидов есть один, всего лишь один общий Враг. Наш мир слишком долго жил в неге, и мы, эльфы, пропустили тот час, когда древний Враг пробудился. Мы не заметили, как он набрал свою силу, и теперь ни один маг не может скрыть от него свою волшбу…

Уже две недели я вполне успешно скрывал от всех свое колдовство. Бедуины, эти сыны шакала, или сыны пустыни, один черт, были совершенно уверены, что я в диких страданиях влеку свое рабское существования. Я их старался не разочаровывать - для этого пару раз даже пришлось повисеть на столбе, делая вид, что удары кнутом доставляют мне огромные страдания. Местным понравилось. Правда, я немного с кровью переборщил, слишком много ее "из меня" вылилось, бедуины долго удивлялись, как я после этого вообще жить остался. А так шоу получилось на высшем уровне - со всеми необходимыми спецэффектами.

Параллельно с изучением бедуинов я изучал и своих товарищей по несчастью - прочих рабов. Большинство из них ничем не отличалось от хозяев, случайно попавшие в плен дикари из других племен, но двое рабов меня все же заинтересовало. Во-первых, у них была совершенно другая аура - у одного разноцветный пузырь творческого человека, у другого острая белая игла настоящего воина. Да и внешне они были ближе к нам, к белым людям, чем к этим коричневым макакам. Оба достаточно молодых, лет под тридцать, они не могли так легко выносить тяготы рабства, как остальные, а потому и наказывали их почаще прочих. Прикинув, что, так как в местном мире мне придется как-то еще приживаться, я решил поближе с ними познакомиться, узнать, кто они да откуда.

Однако все оказалось не так уж и просто. Хоть я и ждал каких-то проблем от воина, но он как раз открыл свою душу очень легко. Наемник с Западного берега, он единственный выжил в какой-то там страшной битве. А так как подобная дерзость во всех армиях в любые времена приравнивалась к дезертирству, еще бы, все погибли, а ты живой, то и выхода другого не оставалось, кроме как бежать в Запретные земли. Тем более все прекрасно знали - действительно Запретный там всего небольшой кусок около какой-то там Цитадели, а все остальное - просто опасная дикая земля. Тут воин, Духастом его звать, странное имя, почти как песня одна из моего мира, какое-то время жил собирательством, пока не попал в плен и стал рабом.

А вот интеллигент, как я для себя назвал другого, оказался более крепким орешком. Мало того, что он не захотел со мной вообще общаться, он и мозг свой какой-то такой изощренной защитой прикрыл, что я туда не смог залезть. Это с дикарями такой тюк просто приходят, известный факт - чем умнее человек, тем сложнее читать его мыслеобразы. Конечно, если бы мне надо было, то и залез бы, и все, что хочу, выкопал. Я так думаю. Вот только защита была скорее даже не изощренной, а извращенной - любое действие со стороны просто убило бы этого человека. Правда, после того, как я бы успел все оттуда выкачать. Но все равно - жалко мне было парня, вот и оставил я его в покое.

А тем временем приближался самый опасный участок пути - караванная тропа, как я ее назвал, проходила рядом с Цитаделью, и даже бесшабашные бедуины начали нервничать. А мне стало интересно. Как рассказал мне Духаст, тут, рядом с этим страшным местом, до сих пор попадались разные страшные зверюки, созданные еще древними магами в те времена, когда и небо было голубее, и трава зеленее. Я, естественно, как сторонник прогресса, ни во что подобное не поверил, а зря. В одно прекрасное, или ужасное, смотря с какой стороны смотреть, утро на наш отряд напала трехметровая помесь цыпленка с муравьем, брызгаясь во все стороны ядом и плюясь сгустками чистой магии. Честно говоря, я даже не смог придумать, как такое вообще сотворить, не говоря уже о том, чтоб вдохнуть жизнь и заставить так быстро бегать. Не знаю, кто были эти сами маги древности, но дело свое они знали хорошо.

Когда эта тварь напала, бедуины забегали, запаниковали, и я уже начал прикидывать, как бы мне самому с этим существом справиться. Честно говоря, только теперь я понял, что этот мир - не такой уж и райский сад, и кто кого - это еще вопрос. Или я этого цыправья, или этот мурапленок меня. Я бы сказал, семьдесят на двадцать пять. Еще пять я бы поставил на то, что у зверя бы хватило ума убежать от такого противника, как я. Впрочем, как ни удивительно, но мое вмешательство даже не понадобилось. Отойдя от начального шока, бедуины смогли организовать очень грамотную травлю твари, и, потеряв всего семь человек личного состава, зверюшку поймали и убили. Самым банальным образом - окружив со всех сторон и утыкав копьями.

Впрочем, как объяснил мне Духаст - эти твари изначально создавались не как индивидуальные бойцы, а как коллективные, и если бы их было хотя бы двое - племя в этот же день перестало бы существовать. Вместе со всеми рабами, понятное дело. Хотя… Наверно, и с двумя я бы тоже справился. Скажем так, пятьдесят на пятьдесят.

А бедуины закопали своих и принесли жертву духам пустыни. Жертвой послужил какой-то раб-неудачник, который свою долю принял с изрядной долей фатализма и даже когда ему голову рубили, не пытался оказать сопротивление.

А мне таких людей, честно говоря, не жалко. Если ты не способен в этой жизни побороться за место под солнцем, пусть даже зеленым - туда тебе и дорога. Пусть выживает сильнейший, то есть я.

Кстати, саму эту страшную Цитадель я так и не увидел.

— Уже три с половиной тысячи лет никто не видел Цитадели!

Очередную лекцию эльфа Тарас слушал с определенным интересом, так как запасы спиртного все равно закончились, и делать больше все равно было нечего. Да и Камаш, последняя подружка, что-то стала намекать, что если у нее вдруг живот начал расти, то он в связи с этим что-то должен делать… Странная логика, которую Тарас ни дома не понимал, ни тут. Он-то тут при чем? Там Алиса что-то требовала, кому-то даже пожаловаться грозилась, тут эта… Тарас за собой никакой вины не чувствовал, но все равно предпочитал с каштановой кудряшкой Камаш лишний раз не пересекаться. А на лекциях товарища эльфа, имя которого он так и не удосужился запомнить, она бы точно его не смогла побеспокоить.

— Это ты про цитадель врага? - уже довольно сносно, месяц интенсивной учебы принес свои плоды, поинтересовался Тарас.

— Да, Цитадель Врага. Цитадель была центром последней Империи Зла, что существовала более пятисот лет, и три с половиной тысячи лет назад пала под совместными ударами эльфов, людей и гномов. Но победа не принесла нам долгожданного покоя - предсмертное заклятие Врага уничтожило всю армию союзников, и лишь единицы смогли уйти с поля битвы, что с того времени зовется Запретными Землями.

— Запретные земли… Это где-то на южном материке, да?

— Да, сейчас там Западный и Восточный берег занимает Прибрежное королевство, а между ним лежат они, Запретные земли, место, где так и не было побеждено зло…

— И теперь этот враг опять хочет вернуть старые порядки? Ну так снесите его опять, тогда смогли, и сейчас сможете.

— Тогда другое время было, Тарас. Утеряны знания, мир стал разобщенным, зло пробудилось во многих, и удержать его нам уже не под силу. Но даже не в этом беда нашего мира, Тарас. Враг - мы знаем его, и хоть сила его велика - мы, силы света, продолжаем искать пути, как можно лишить его силы. Беда нашего мира в другом - начали сбываться древние пророчества, и гласят они об одном - Конец Мира грядет!

— Говоришь, грядет конец мира? - поинтересовался я.

Честно говоря, я еще дома наслушался достаточно пророчеств, чтоб теперь не верить никому и ничему, но уж больно убедительно парень говорил, и мне стало даже интересно.