Тэм пробился сквозь толпу и велел Заку, посмеиваясь:

— Езжай обратно. Передашь Михану — пусть готовит трактир, поминать там будем. Всем налью — и ратникам, и бэрам, и тэмам. Этих тоже забери, — кивнул на рабов.

Славку передернуло. Ласка радовала неудача друга-соперника, и на смерть шестнадцати человек ему было наплевать. «А мне ведь тоже наплевать. Главное, он напьется и ему опять будет не до Алешки», — пришла в голову неприятная мысль.

Домой Зак мчался галопом, выбирая задние улицы и предоставив прохожим право уворачиваться, как сумеют. Славка ненавидел подобные бешеные скачки, но послушно посылал Орска следом. Зак часто оглядывался, и за отставание вполне мог хлестнуть плетью коня или всадника. Несмотря на жгучую боль, мальчик предпочитал получать удар сам. Орск оказался с характером, и после наказания все время норовил сбросить наездника. Славке уже приходилось катиться по каменной мостовой, из последних сил вцепившись в поводья.

Резко остановившись во дворе, Зак крикнул:

— Мою не трогайте! И оседлайте Муху для управляющего.

В конюшне Славке не удалось рухнуть в сено и отдохнуть от скачки. Там торчал Син, пришлось расседлывать и чистить Орска. После той стычки с конюхом установился нейтралитет: работу свою ребята выполняли исправно, но говорили при этом на любые темы, тогда как от остальных могло влететь только за одно упоминание тэма.

— Как тут?

— Все так же. Михан сегодня в подвал не ходил, точнее — я не видел, — ответил Рик.

— И не пойдет, его хозяин в трактир отправил. У них там будет большая пьянка!

Сима с опаской оглянулась на конюха и укоризненно покачала головой, — и наглости должен быть предел.

— По какому поводу?

Тут и Славка посмотрел на Сина, но тот равнодушно крутил в руках седло, предназначенное смирной кобылке Мухе.

— Отряд Крита практически целиком вырезали горные.

— Святой Вакк! А самого?

— Да сам-то вернулся. Как-то на них рано напали, почти у самой Купеческой дороги.

Ошарашенный Рик даже бросил работать:

— Так не бывает! Горные далеко не уходят.

— Как видишь, — пожала плечами Сима.

— Ничего не понимаю! Они не нападают сами, понимаете? Он всего лишь охраняют свои земли и наказывают нарушителей. Чтобы стычка случилась в дне пути от гор — такого еще не было. У них там нет шансов победить!

— Как видишь, победили...

Алька сидела в кухне, на полу между стеной и печкой. Только что она закончила уборку в большой столовой, и поясница болела нещадно. Но это к лучшему — усталость заглушала мысли об Алешке.

— Так болит, спасу нет! — ныл Лево, которого опять мучил зуб. Парень сидел на корточках под порогом и канючил. — Ну, на кой мне ужин? Как господин Михан отпустит, я порошок приму и спать лягу, — гнусавил он.

Барба наконец оторвалась от горшков и прошла к буфету, в дверце которого торчал ключ. Фло редко забирала его, полагаясь на честность кухарки. И правильно делала: молчаливая Барба не подпускала туда никого, даже Минку. Алька как-то уже готовила снотворное для братьев, так кухарка мешочек ей из рук в руки давала.

Девочка равнодушно заглянула внутрь: сверху коробки со специями, ниже лекарства. Маячили кувшины с вином — для отличившихся стражников и пребывающего на особом положении конюха Сина. Барба покопалась на полке, вытащила знакомый Але мешочек.

Парень получил вожделенный порошок и убрался. В кухне стало тихо, только чуть слышно напевала про долгожданного суженого Минка. Вошедшая Фло разрушила идиллию:

— Собирайтесь. В трактир пойдете.

— Все? — удивилась Минка.

— Все. Кроме Барбы. Хозяин там гостей принимать будет.

Аля сама не поняла, почему ее захлестнула ярость. То ли усталость взяла свое, то ли просто дошла до ручки, но, не подумав ни секунды, выпалила:

— Чтоб он подавился, этот твой тэм!! Вместе с гостями!

Перепуганная Минка высыпала из передника груду ложек, и они с шумом разлетелись по полу. Алька прикусила язык, да поздно. Налетела Фло, схватила за волосы и отвесила полновесную пощечину, — так что щека вспыхнула огнем. Девочка отшатнулась в угол, впечаталась спиной в стену. Женщина кинула взгляд на передник Минки, потом на платье Барбы и перевела взгляд на Леру, на ее подхваченную узким пояском рубашку.

— Снимай.

— Что? — не поняла Лера.

— Пояс!

«Ой, мамочка!» — вздрогнула Алька и зажала себе рот рукой.

— Шевелись!

Лера покачала головой.

— Сдурели все? Может, управляющего позвать? Он вам быстро плетей назначит!

«Она же сейчас еще больше разозлится!» — вжимаясь в стену, мысленно простонала Аля. Лера то ли поняла это, то ли испугалась, но распутала узел и протянула пояс. Первый удар пришелся по Лере. Потом Фло развернулась к Альке и начала стегать, не разбирая, куда попадает. Девочка только успела закрыть руками лицо. К счастью, тесный угол не давал Фло как следует размахнуться, но и того, что досталось, хватило, чтобы брызнули слезы.

Наконец порка закончилась, женщина отбросила пояс и скомандовала:

— Быстро во двор. Все, кроме этой дуры.

Аля плакала, вжавшись в стену, и не видела, как девчонки хотели к ней подойти, но их вытолкали за дверь. Когда она подняла голову, на кухне никого, кроме кухарки, не осталось. Аля потрогала пальцем разбитую бровь. Плечи под рубашкой горели огнем. «Фло меня теперь совсем съест», — с тоской подумала она.

Барба оглянулась:

— Ладно, иди отсюда. Чуть попозже вернешься, поможешь.

Алька благодарно кивнула и выскользнула за дверь.

На улице похолодало, небо затянуло облаками. И хотя до вечера было далеко, заметно потемнело. Пахло приближающимся дождем. Во дворе стоял конюх и заинтересованно смотрел, как стражник запирает ворота.

— Ты! — увидел он Альку. — Кто на кухне остался?

— Барба.

Син довольно ухмыльнулся и резво затрусил к дому. «Опять бражку лакать», — решила Алька, входя в конюшню.

— И ты осталась, — без удивления заметила валявшаяся на соломе Сима.

Аля села рядом, снова потрогала бровь.

— А это что? — потянула за рукав Сима, отрывая ладонь от лица. — Кто так тебя?

— Фло, — Алька недовольно вырвала руку.

Славка, помогавший Рику чинить упряжь, поморщился.

В конюшню заглянул Влад:

— Карт сказал, что нужно телегу запрягать, — Рик хихикнул, но мальчик не дал себя сбить: — Он с братьями — в трактир. Что случилось-то? Носятся, как бешеные тараканы.

— Ласк пьянку устраивает. А конюх опять слинял, так что жабу им на лопате, а не телегу, — порадовал его Рик.

Влад отмахнулся:

— А он все равно со стражником поедет. Тот быстро притащит запрягать.

— Как это — со стражником? — вскинулся Рик. — Их же всего четверо осталось — два караула!

— Откуда я знаю? — отозвался Влад, падая рядом с девчонками. — Что слышал, то и говорю. Кто это тебя? — спросил он у Али.

Та чуть не взвыла от досады:

— Мне теперь каждому персонально сообщать? Фло!

— Славка, ты хоть понимаешь, что это значит? — отвернулся от них Рик.

— Понимаю, — спокойно отозвался тот. — Шанс для тех, кто тут остался.

«А остальные?» — вслух Аля спросить не успела, заглянул разыскивавший телегу стражник. Пришлось идти на кухню, отрывать Сина от любимого дела.

Телега с Картом и братьями — Лево держался за щеку и ныл, что вот-вот уснет, — медленно выползла со двора следом за охранником, а Син снова убрался на кухню. В конюшне собрались все, кто остался: Рик сидел на перевернутом ведре, Влад устроился на пороге, чуть отодвинувшись вглубь, чтобы начавшийся мелкий дождик не мочил спину. Славка, Сима и Дань валялись на сене. Аля присела на мешки с чем-то мягким внутри, привалилась к стене. Было очень спокойно сидеть вот так, под мерный стук капель по крыше, и знать, что никто не ударит и не отправит работать. И Михан не пойдет в подвал избивать Алешку.

— Ну что, обсуждать будем? — насмешливо поинтересовался Влад. — У тебя, Рик, между прочим, клятва: не бросать тех, кого ты должен защищать.