Вошел Талем, тоже налил себе квасу:

— Завтра открытие торгов. По-хорошему, в путь бы отправиться послезавтра с утра, но, если вам не терпится, то можно и завтра после полудня.

— Завтра, — решил Славка. Он решил не утруждать себя приличиями и растянулся прямо на ковре. — А сегодня нельзя?

— Нет, не стоит привлекать внимание таким поспешным отъездом, вы же считаетесь свитой княжича. Завтра. А пока по городу погуляйте, только осторожно — разный народ понаехал.

— Талем, мне срочно нужна свежая вестница! — княжич ворвался в комнату, потрясая запиской.

Славка сел, подтянув поближе меч. Ведун обернулся стремительно, так, что чуть не сшиб стоявший на столе кувшин:

— Что случилось?

— Этот купец, Демск, — идиот! — Рик оглянулся на ребят, но в полумраке выражение лиц было не разобрать. Нашел взглядом Влада, спросил сдержанно: — Мне нужно поговорить с Талемом, нам выйти? Но это и вас касается.

Влад равнодушно пожал плечами. Чем ближе к Росвелу, тем спокойнее и молчаливее он становился. Але иногда казалось, что лучше бы он ругался по-прежнему, чем смотрел вот так отстраненно.

— Новый управляющий повысил цену за ребят. Понял, что нужны именно они — и накручивает. А Демск, вместо того чтобы покупать, просит привезти бумаги и вместо выкупа доказать их подданство князю Отину. Я хочу отправить приказ — пусть покупает немедленно, за любую цену. Деньги вам завтра передадут, — сказал уже ребятам. — А то, пока доказывать буду, неизвестно, что еще может случиться.

— М-м-м, Кир, знаешь, я бы хотел поехать с ними.

— Зачем? — Славка и Рик спросили одновременно. Первый — с удивлением, второй — с некоторой обидой.

— А я тут один с этим сэтом общаться буду? — нахмурился Рик.

— Ну и пообщаешься, — улыбнулся Талем. — Все равно тебе от этого не отвертеться, ты — сэт. А как в Росвеле все повернется, неясно. Есть у меня подозрения, что они, — кивок в сторону ребят, — что-то задумали.

— Это вы про руны в саду, да? А как узнали? — удивился Славка.

— То, что про руны, — не знал. Я могу только догадываться. А что там с рунами?

Объяснили, даже показали книгу с закладкой. Ведун с явным интересом прочитал, покачал головой:

— Кир, сам понимаешь — лучше мне поехать.

Княжич кивнул.

Оружейные ряды оказались лабиринтами улочек, сплошь занятых лавками. Верхние этажи отводились под жилье, внизу торговали. На перекрестках попадались трактиры и «веселые дома» — как назвал их Ильм. Отличались они от питейных заведений тем, что на крылечках сидели девицы, где поодиночке, а где и парочками. Дальше от центра города улицы становились уже, добротные лавки сменились наспех собранными одноэтажными халупами, а потом и вовсе пошли небольшие палатки. Тут можно было купить все: любое оружие; разнообразные доспехи — от тяжелых, искусно сплетенных из железных колец кольчуг до легких кожаных, с нашитыми металлическими бляшками; лошадей и конскую упряжь; телеги и кареты; дорожные плащи и сапоги из кожи змеи рухх; сумки, прочные веревки, котелки. Алешка подозревал, что тут же можно нанять убийцу или сторговать яд.

Где-то в центре города, возле солидных лавок, остались княжич со свитой, сэт Вадин и прочая знать. Пока там благословляли торговлю и договаривались о сотрудничестве, на окраине жизнь кипела вовсю. Алешка только головой крутил, чтобы успеть посмотреть все, не потерять друзей и следить за мешочком на поясе — воришек вертелось предостаточно. Шум стоял такой, что друг друга не услышишь, если только не идти рядом. Нахваливали товар, сбивали цену, спорили, перекликались, хвастались, предлагали яблоки, пирожки, пиво, сладкие шары, квас, посмотреть на искусного метателя ножей и сделать ставку в поединке. Ильм и Атен уверенно пробирались вперед, Тимс и Филат держались позади, приглядывая за непривыкшими к такому зрелищу ребятами. Вчерашняя жара грозила повториться, солнце припекало уже с утра, и над торжищем стоял крепкий запах пота, лошадей, нагревшегося от жары пива.

Ильм привстал на цыпочки, что-то высматривая. Потом оглянулся на спутников, замахал рукой в сторону небольшой хибарки, переднюю стену которой заменяла огромная витрина, защищенная от воровства амулетом. Над узкой дверью был приколочен щит с нарисованным дракончиком, держащим в лапах нож.

— Это лавка купца Фарха, у него есть такое! — Атен зацокал языком, торопясь следом за товарищем.

Алешка нырнул в помещение с удовольствием, голова уже шла кругом. Внутри было попрохладнее, потише — амулет заодно гасил и звуки. Высокий худощавый торговец в пестром кафтане, похожий на гладко выбритого старика Хоттабыча, приветливо оглянулся на вошедших. Единственный посетитель стоял посреди лавки и крутил в руках небольшой нож, настолько изящный, что он казался столовым прибором. Мужчина пробовал остроту лезвия пальцем, осторожно, едва касаясь ногтем; поворачивал клинок к свету. Потом взмахнул рукой — и нож исчез. Пошевелил пальцами — снова блеснул в ладони. И пошло: легкое движение кисти — ножа нет, опустил руку — появился. Хозяин довольно жмурился, глядя на упражнения покупателя.

— Беру! — решил мужчина, отстегивая от пояса мешочек с деньгами.

— Глядите сюда! — окликнул Тимс, и ребята подошли к запертой амулетом витрине.

Чего там только не было: диски, заточенные по краю; дамские шпильки с острыми концами; пояс, украшенный пластинами — некоторые вытащены из гнезд и поблескивали острыми краями; совсем непонятные штучки — что это такое и как применять, не разберешь. Тимс ткнул в маленький темный предмет, напоминавший брошку в виде паучка:

— Хозяин, можно посмотреть?

Купец Фарх отвлекся от Филата, которому расхваливал отравленные арбалетные болты. Стукнул по витрине кольцом и снял вещицу. Тимс взял ее двумя пальцами — купец одобрительно кивнул — осмотрел, и только после этого положил на ладонь. Это действительно был паучок.

— Это называется — шанс-паук. Последний шанс в бою. Его можно пристегнуть на одежду и все время носить с собой. Видите, вот тут, на брюшке, небольшая защелка? Если ее повернуть, то из лапок выскользнут тонкие иглы, — Тимс зацепил что-то ногтем, качнул «брошку» к свету, показывая заострившиеся лапы. — Вот теперь нужно сжать посильнее в кулаке. Сначала уйдет боль и прибавится сил. Даже если воин ранен, он сможет сражаться еще несколько минут так, как не бился в лучшие свои дни. Если успеть его выкинуть — то боль вернется, усиленная многократно, но это будет цена жизни. Если продолжать сжимать, то умрешь. Говорят, очень быстро и безболезненно.

— Гадость какая, — высказалась Аля, и Тимс глянул на нее снисходительно:

— Ничего ты не понимаешь! Я давно такого хотел!

— Ну, так купи, — пожала плечами Сима. — Кстати, наши химики почему-то додумались только до второй части — сжираешь капсулу, и каюк. Хотя я, конечно, не специалист, может, и подобные штучки есть.

Тимс звякнул монетами в мешочке:

— И куплю. А еще вот это, — он потянул Симу к витрине и показал на небольшой железный гребень. — Нравится? Он на самом деле двойной, если снять внешний чехол, то там будут очень острые зубцы.

Девочка качнула головой:

— Нет, не нравится, — у парнишки от огорчения опустились плечи, и Сима сжалилась. — Оружие может быть красиво. Когда оно не притворяется. Кинжал, например. Просто — красиво. А вот это только для убийства, и притворяется. Не хочу. Убивать не хочу.

Тимс не понял, но послушно отступил от витрины.

Уличный шум ударил с новой силой, стоило перешагнуть порог. За то время, что они проторчали в лавке Фарха — а ратники успели осмотреть чуть ли не все смертоносные игрушки — людей на улице стало еще больше. Филат вытер пот со лба и предложил:

— Зайдем в трактир, передохнем.

Алешке показалось, что желудок подпрыгнул к самому горлу. Любое напоминание о трактирах вытаскивало из памяти навеянный ведуном кошмар. Он поймал встревоженный Славкин взгляд и кивнул в ответ: все нормально, трактир так трактир. Надо же привыкать.