– Вы с Асиром когда-то приглашали меня в дружину. Помнишь? – Харальд нахмурился.

– Было, – почесав подбородок, сказал Хегни. – Никаких вопросов. Завтра же пойдем к атаману.

– И я пойду с вами, – подал голос Иаред. – Ведь нужен третий поручитель, насколько я помню?

На лице Хегни обозначилась высшая степень изумления.

Все оказалось очень просто. Асир обрадовался, увидев Харальда, молча выслушал его и без слов кивнул, соглашаясь помочь. В большой дом на улице Оружейников – обиталище атамана, всю четверку пустили мгновенно, стоило привратнику увидеть Иареда.

Довольно пожилой, но еще бодрый атаман вскрикнул от радости и пригласил гостей за стол. Формальности были быстро исполнены, поручители принесли клятву. Харальд поклялся тоже. Вызвали цирюльника, и вскоре левое предплечье новичка украсили скрещенные меч и топор – знак Оружейной дружины.

Управились в один день, а вечером новоиспеченный наемник сидел в «Спившемся демоне», в соответствии с традицией угощая новых товарищей пивом. Большинство откровенно бандитского вида личностей были ему незнакомы, но обстановка царила самая теплая. Выпивка лилась рекой, стол быстро завалили обглоданными костями. Десятки луженых глоток дружно ревели, заставляя потолок вздрагивать равно от громкости и от содержания песен:

А что же у девочки этой, хей-хей!

Под юбкой находится, денег милей!

Харальд пел и пил вместе со всеми и в промежутках между тостами и песнями ухитрялся выспрашивать сидящего рядом Иареда об обычаях наемников.

– Все равны, и никто не выше остальных, – говорил седовласый воин, время от времени прихлебывая из кружки. – Атаман выбирается обычно из пожилых, из тех, кто более сам не может сражаться.

– А на что он живет и содержит дом? – пиво туманило голову, перекатывалось в животе теплым шаром, но соображал Харальд пока неплохо.

– Каждый дружинник, в том числе и ты, должен в год передать в казну дружины тридцать золотых монет. – Иаред поморщился, заслышав рыгающие звуки от входа. Там рвало кого-то из наиболее резвых любителей пива.

– А сколько всего дружин в городе? – Харальд ухватил с блюда скользкую от жира куриную ногу, принялся с жадностью грызть.

– Пять, – вновь поморщившись, ответил Иаред. – Все меж собой не в ладах, но до открытых стычек дело редко доходит.

– Угу. – Мясо застряло в горле, пришлось проталкивать его пивом. Солено-горькая волна прокатилась по гортани, ухнула в живот. – А к родовитым как относятся?

– Никак, – Хлыст пожал плечами. – Среди нас много родовитых, но этим никто не кичится и не брезгует. Вот у тебя сколько поколений предков?

– Тридцать, – ответил Харальд гордо.

– А у меня сорок три, – сказал Иаред просто, оставив собеседника с зависшей в воздухе кружкой.

Засеменил вокруг стола хозяин, а Харальд допил пиво и неожиданно обнаружил, что не может пошевелиться. Закружилась голова, щеку обожгло холодной и мокрой доской стола, на глаза опустилась тьма, пахнущая пивом и солью...

Тьма клубилась вокруг, мягкая, умиротворяющая. Шуршал за тонкими стенками снегопад, первый привет наступившей зимы, свистел, потрясая деревьями, ветер. Тьма пахла Асенефой, ее теплом, ее дыханием. Тонкий, ни с чем не сравнимый аромат щекотал Харальду ноздри, напоминая о том, что он в юрте не один.

Девушка пошевелилась, рука ее прошлась по груди Харальда, заставляя мускулы трепетать.

– У тебя были женщины до меня? – Голос дочери вождя показался неожиданно жалобным, как скуление новорожденного кутенка.

– Конечно, – Харальд улыбнулся и погладил девушку по волосам, мягким, как тополиный пух. – Я же нормальный мужчина.

– Это понятно, – Асенефа завозилась, вздохнула прерывисто. – Я имею в виду не просто женщин, а тех, которых ты любил. По-настоящему.

– Да, – ответ прозвучал скупо и достаточно резко.

Ведь любому мужчине, сколь-нибудь опытному, известно правило: не разговаривать с женщинами о прежних увлечениях. Каждый роман должен проходить под первым номером. Но дочь вождя племени нид не походила на обычных женщин, а об условностях, столь важных на юге, попросту не ведала. Она попросила напрямую:

– Расскажи, как ты с ней познакомился! Харальд ощутил, как в душе его поднимается буря.

– Нет, – ответил он. – Я расскажу лучше о такой женщине, с которой я не мог расстаться, хоть говорить об этом мне будет неприятно.

Неприятные ощущения, как всегда после попойки, сопровождали Харальда весь день. Болела голова, и почему-то преследовал запах прогорклого жира, казавшийся особенно отвратительным.

Пребывая в расслабленном состоянии духа, новоиспеченный наемник лежал в своей комнате, когда в дверь тихонько постучали. Негромкий звук отозвался в голове словно грохот горного обвала.

– Войдите, – поморщившись, сказал Харальд.

Дверь скрипнула, и в комнате оказался совсем молодой еще парнишка. Ясные голубые глаза, красная щегольская куртка. Харальду юнец показался смутно знакомым.

– Что надо? – Сесть удалось с некоторым трудом, но разговаривать лежа было бы неудобно.

– Я от атамана, – ответил юнец мягким тенорком, и тут Харальд вспомнил, где видел шустрого парня. – Он просит Харальда к себе. Есть работа.

Некоторое время Харальд тупо соображал, затем изумленно спросил:

– Работа? Для меня? Я в дружине один день!

– Для тебя, – посыльный пожал плечами, – Подробностей не знаю, но кто-то хочет нанять именно Харальда по прозвищу Маг.

На улице царил дождь, мелкий, колючий. Он лил непрерывно и проникал даже сквозь плащи. Харальду дождь был приятен, он холодил лицо и помогал сосредоточиться, но провожатый дрожал и что-то бурчал невнятно по поводу «мерзкой погоды».

Улица Оружейников оказалась пустынной. Сиротливо мокли красные черепичные крыши, из труб шел дым, серый, клочковатый, и почти сразу терялся в облаках.

Атаман принял Харальда радушно, усадил за стол, с понимающей усмешкой налил пива.

– Что, я так плохо выгляжу? – спросил Харальд, потягивая янтарный напиток.

– Не хуже, чем большинство после вступления в дружину, – вежливо ответил атаман. – Но перейдем к делу.

– Слушаю. – Харальд подобрался и отставил пиво.

– В городе появилась одна очень могущественная особа. – Атаман, казалось, пребывал в нерешительности. Он нервно потирал руки, а маленькие зеленые глаза над красными подушками щек блуждали. – И она хочет нанять телохранителя. Одного.

– Почему именно я? – неподдельно удивился Харальд.

– Не знаю, – ответил со вздохом атаман. – Но она спросила про тебя сразу же. Я предложил других, более опытных дружинников, но она настаивала. А Владетельницам не отказывают.

– Владетельницам? – Похмелье исчезло, спряталось, как тень в полдень. Харальд ощутил, как у него глаза лезут на лоб. – Разве есть женщины – Владетели?

– Есть, но только одна, – атаман огладил седую бороду, – Ее владения на северо-востоке, за землями Владетеля Олава. Они не столь велики, но ловкостью и коварством она ухитряется сохранять независимость.

– Вот как, – Харальд неожиданно разозлился. – И зачем ей я?

– Она говорит, что старого капитана стражи она выгнала, и нужен новый. Отправляйся к ней сегодня же, она живет на постоялом дворе «Полосатый кот», что у Северных ворот, – атаман улыбнулся, и в улыбке его оказалось столько же тепла, сколько бывает в куске льда. – И если застрянешь у нее надолго, то не забывай пересылать деньги. Забудешь – мы найдем способ тебе напомнить, даже у нее в замке на краю света.

Постоялый двор найти оказалось легко, огромный наглый котище на вывеске призывно изгибал спину, сообщая всей улице, носящей странное название Синюшная, что здесь за заведение.

Харальд вошел в общий зал, полный запахов лука и жареной рыбы, и сразу ощутил на себе профессиональный, оценивающий взгляд. Повертел головой и действительно обнаружил двоих мужчин, явно не производивших впечатления мастеровых или купцов. Острые глаза следили за каждым движением Харальда, наверняка уже оценив длину меча, пусть даже скрытого под плащом, и силу мускулов.