— Счастливый папа, — учитель химии, и естественно, не менее счастливая мама, по обоюдному согласию, дают одному имя Григорий, другому, родившемуся на несколько минут позднее, — Иван.

— Я упускаю из своего повествования ваши с братом годы детства и юношества, а остановлюсь на более близком, к нашему времени, периоде. Хотя один момент все же следует отразить, но к нему мы вернемся немного позднее…. Это наколка, которая была на левом плече вашего брата Ивана. Там был изображен обыкновенный безобидный паучок.

Мухин поднял на мужчину, это был, конечно же, Лустенко, потрясенный взгляд и, с трудом ворочая языком, еле слышно пробормотал: «Мне бы выйти…»

— Лустенко понятливо кивнул, подошел к двери, приоткрыл, и что-то сказал в темный проем.

В сопровождении белокурого гиганта Мухин сходил во двор, и с ним же вернулся. Увидев графин с водой и рядом с ним стакан, которые появились на столе в его отсутствие, он с мольбой посмотрел на Лустенко, и попросил разрешения напиться.

— Ну, что, Григорий Васильевич, продолжим, — подождав, когда Мухин напьется, — усмехнулся Лустенко.

— Теперь я расскажу, как вы вдруг стали старше вашего брата Ивана, аж, на полтора года…. Это случилось уже далеко после того, как вы окончили институт, а ваш брат трудился водителем рейсового автобуса. Вы начали работать в закрытой лаборатории, ваш брат перешел на работу в автохозяйство, занимающееся международными перевозками.

Мухин поднял ничего невидящий взгляд на Лустенко, попытался что-то сказать, но неожиданно поперхнулся и закашлялся. Успокоившись, с трудом пробормотал: «Не надо…»

— Ну, почему же не надо? — усмехнулся Лустенко. — Нет уж, давайте, чтобы не было никаких недомолвок, я продолжу…. Так вот, вы поехали в Краматорск. В ЗАГСе, где регистрировали когда-то ваше с братом рождение, вы написали заявление об утрате вами свидетельства о рождении. А чтобы в повторном, была изменена дата вашего рождения, вы вручили чиновнику взятку….. Я прав?

Мухин опустил голову, и медленно раскачивался на стуле.

— Вот так вы и стали старше вашего единоутробного брата Ивана на полтора года, — не обращая внимания на состояние Мухина, продолжил Лустенко. — Взятка вам помогла и с получением нового паспорта. Старый, как вы написали в заявлении, вами также утерян. Зачем вы все это проделали тогда, знаете только вы. Но, тем не менее, это вам пригодилось. Но вам мешало удивительное сходство с вашим братом Иваном. Вы понемногу стали «увлекаться» спиртным. И в какой-то степени это вам помогло. У вас появилась отечность лица, морщины, изменилась походка, появилась сутулость. А тут и брат вам помог. Он отпустил бородку.

Мухин неожиданно прекратил раскачиваться, выпрямился, и потянулся к графину с водой. С жадностью, выпив полный стакан, он не мигая, уставился на Лустенко. Взгляд его был осмысленным и внимательным.

— Курите, Григорий Васильевич, — Лустенко подтолкнул тому пачку с сигаретами, и, щелкнув зажигалкой, дал прикурить.

Наблюдая за Мухиным, Лустенко довольно улыбнулся. Его радовало, что тот начинает оправляться от шока, а это значило, что подготовка к предстоящему серьезному разговору с ним, идет успешно.

— Успокоились? — усмехнулся он. — Тогда давайте продолжим.

— Вы должны помнить, что концу восьмидесятых уже стали кандидатом наук, подающим надежды ученым химиком. Вот тут-то и обратил на вас внимание заведующий лабораторией профессор Петров, который и предложил вам с ним работать. Вы не стесняйтесь, Григорий Васильевич, — Лустенко бросил взгляд на Мухина, — если что не так, поправьте меня.

— В ответ тот лишь неопределенно пожал плечами.

— Ну и ладно, — согласился на реакцию Мухина Лустенко. — Я не буду вдаваться в подробности того, чем вы занимались в лаборатории. Но с профессором у вас установились довольно дружеские отношения, не только по работе, но и в быту. Профессор как-то незаметно, стал другом вашей семьи. И вот тут, вы узнаете, что у вашего руководителя с вашей женой роман. Ну, и как всегда в таких случаях, семейный скандал. Жена вас, простите за грубость, из дома выгоняет, поскольку жилье ее. Оно получено ею по наследству. А вы, к несчастью, были на тот период прописаны в общежитии…. И вам ничего не остается, как перебраться на жительство к брату, в его маленький домик в частном секторе на окраине города. Что было дальше? А дальше возникает жажда мести. Вы крадете из лаборатории достаточно серьезный препарат, но не удачно. Вам грозит статья уголовного кодекса. Но профессор всегда был гуманистом. Вы отделываетесь увольнением по довольно невзрачной статье…. Сокращение штатов.

А тут поспевает и развал СССР. Вы мотаетесь по разным институтам, работаете даже в аптеках. Но это ничего вам не дает, и вы превращаетесь, практически, в нищего.

С братом, у которого вы оказываетесь на иждивении, у вас возникают трения. И вот тут, вы вспоминаете, что являетесь ученым химиком, и то, над чем работали с профессором в лаборатории. И…. работа закипела…

Лустенко поднялся из-за стола и прошелся по комнате.

— Вы начали создавать в домашних условиях тяжелые синтетические наркотики…. А что? И знания у вас есть и опыт. Производные можно найти в аптеках, тем более, что связи в фармакологии, у вас остались.

— А брат? Он стал вашим помощником…. Нет, не в прямом смысле этого слова, а косвенном. Вы стали его использовать в качестве наркокурьера. У вас появились деньги…. И деньги, большие. Вы покупаете себе квартиру, но зелье продолжаете производить в лаборатории, устроенной в подвале дома вашего брата.

Казалось бы, все идет, как надо. Но вас погубила…. Нет, не жадность. Вас погубило незнание того мира, в который вы вторглись без приглашения. И этот мир называется, — криминальным. И в итоге вас с братом «сдают» правоохранительным органам…. Ничего не поделаешь. В наше время это самый надежный способ избавиться от конкурентов. И чтобы избежать «нар», вы «сдаете» правоохранительным органам Петрова с его разработкой препарата, который, попав в руки наркодельцов, мог принести баснословные прибыли. В итоге вы, и ваш брат, вынуждены были согласиться сотрудничать с определенными, известными вам и мне лицами.

Вашу информацию тщательно перепроверили. И когда она нашла свое подтверждение, решили на Петрова выйти сами. Однако потерпели поражение. Петров от сотрудничества отказывается. Тогда его, как опасного свидетеля, просто ликвидируют. Но тетрадь с записями обнаруживают. От вас требуют расшифровки записей. Тетрадь вы просматриваете, в присутствии определенного лица. Вы без труда находите знакомую вам формулу препарата. Освежив ее в памяти, ссылаетесь на невозможность расшифровки записей, возвращаете тетрадь. Но формула теперь осталась в вашей памяти намертво.

Лустенко снова прошелся по комнате, остановился около тикающих на стене «ходиков», постоял какое-то время, и повернулся к Мухину.

— Это тогда вы решили поменяться с братом местами? — спросил он.

В ответ молчаливый кивок головы.

— Понятно, вы решили, что от вас могут избавиться так же, как от Петрова?

— Нет. Я обосновал это брату тем, что возникла необходимость мне самому установить контакты с зарубежными партнерами, через тех посредников, через которых реализовал тот товар.

— А может быть, вы просто хотели исчезнуть из поля зрения взявших над вами «опеку», правоохранительных органов? — Лустенко внимательно посмотрел на Мухина. — А что? Формула у вас в памяти. А брат?.. А брата, вы, возможно не желая того а, возможно предчувствуя, что-то, просто поставили под удар вместо себя…. Так оно и получилось Убирая брата, ваши покровители посчитали, что убирают вас. Убирают, как опасного свидетеля. Тем более, вы, не отдавая отчета своим действиям, имели неосторожность припугнуть «своих покровителей», что можете их «сдать» службе безопасности. Вот так-то, Григорий Васильевич. И все же, я думаю, что, идя на подмену, вы не исключали именно такого варианта. Если это действительно так, то шляпу перед вашей, в кавычках, дальновидностью, не снимаю. Все-таки, это был ваш родной брат. И не просто брат, а близнец.