Дикон проиграл вторую партию. Об этом возвестил новый взрыв брани. Питер Джи молча закурил сигарету.

– Что? Вы выиграли и хотите бросить игру? – свирепо спросил Дикон.

Гриф вопросительно поднял брови и взглянул на Мак-Мертрея, который сердито нахмурился в ответ.

– Роббер окончен, – ответил Питер Джи.

– Роббер состоит из трех партий. Мне сдавать. Начали!

Питер Джи уступил, и третья партия началась.

– Щенок, ему нужна плетка, – прошептал Мак-Мертрей Грифу. – А ну, ребята, кончай игру! Я присмотрю за этим малым. Если он зайдет слишком далеко, я выкину его вон, и плевать я хотел на инструкции.

– Кто это? – спросил Гриф.

– Прибыл с последним пароходом. Компания распорядилась встретить его как можно лучше. Он хочет вложить деньги в плантацию. Компания предоставила ему кредит на десять тысяч фунтов. Он бредит «Австралией только для белых». Думает, что если у него белая кожа, а папаша был когда-то генеральным прокурором британского содружества, значит, он может хамить. Вот и пристает к Питеру, а ведь вы знаете, что Питер – самый миролюбивый человек в мире. К черту Компанию! Я не обязан нянчить ее молокососов с банковскими билетами. Налейте себе, Гриф. Это негодяй, отъявленный негодяй.

– Может быть, он еще слишком молод? – заметил Гриф.

– Он просто не умеет пить. – Управляющий весь кипел гневом. – Если он поднимет на Питера руку, я его так отделаю, что век не забудет, паршивец этакий!

Питер Джи опустил доску, на которой записывал очки, и откинулся на спинку стула. Он выиграл третью партию. Питер посмотрел на Эдди и сказал:

– Теперь я могу играть с вами в бридж.

– Может быть, продолжим? – проворчал Дикон.

– Нет, я, право же, устал от этой игры, – сказал Питер Джи со свойственным ему спокойствием.

– Давайте сыграем еще партию, – настаивал Дикон. – Еще одну. Это же сущий разбой. Я проиграл пятнадцать фунтов. Либо проиграю вдвое больше, либо каждый останется при своих.

Мак-Мертрей хотел было вмешаться, но Гриф остановил его взглядом.

– Если действительно в последний раз, то я согласен, – сказал Питер Джи, собирая карты. – Кажется, мне сдавать. Если я правильно понял, ставка – пятнадцать фунтов. Либо вы будете мне должны тридцать фунтов, либо мы в расчете.

– Вот именно! Либо ничья, либо я плачу вам тридцать фунтов.

– Что, попало? – заметил Гриф, пододвигая стул.

Остальные стояли или сидели вокруг стола, а Дикону опять не везло. Было очевидно, что он умеет играть и играет хорошо. К нему просто не шла карта. Но он не умел сохранять хладнокровие, когда проигрывал. Он так и сыпал грубыми, отвратительными ругательствами и все время нападал на невозмутимого Питера Джи. Когда Питер уже закончил игру, у Дикона не было даже пятидесяти очков. Он не произнес ни слова и злобно посмотрел на своего противника.

– Кажется, недобор, – сказал Гриф.

– Значит, проигрыш вдвойне, – заметил Питер Джи.

– Без вас знаю, – огрызнулся Дикон. – Я учил арифметику. И должен вам сорок пять фунтов. Забирайте!

И он грубо швырнул на стол девять пятифунтовых банкнот, что само по себе было оскорблением. Однако Питер Джи оставался невозмутим и даже виду не подал, что его это как-то задевает.

– Дуракам счастье, но скажу вам по чести, что в карты играть вы все-таки не умеете, – продолжал Дикон. – Я показал бы вам, что значит играть в карты.

Питер Джи усмехнулся и, кивая головой, молча сложил деньги.

– Есть одна маленькая игра, которую называют казино, – не знаю, слышали ли вы о ней, – совсем детская игра.

– Я видел, как в нее играют, – мягко сказал Питер Джи.

– Что такое? – рявкнул Дикон. – Уж не хотите ли вы сказать, что умеете в нее играть?

– О нет, ни в коем случае. Боюсь, для меня это слишком сложно.

– Отличнейшая игра казино, – непринужденно вмешался Гриф. – Я очень люблю ее.

Дикон не удостоил его даже взглядом.

– Я сыграю с вами по десять фунтов партия, до тридцати одного, – заявил Дикон. – И докажу вам, как мало вы смыслите в картах. Начнем. Где полная колода?

– Нет, благодарю вас, – ответил Питер Джи. – Меня ждут партнеры, мы будем играть в бридж.

– Да, да, идите к нам, – встрепенулся Эдди Литл. – И давайте начнем.

– Испугались маленького казино! – издевался Дикон. – Может быть, ставка слишком высока? Ну, так будем играть на пенсы и фартинги, если вам угодно.

Поведение австралийца было оскорбительно для всех присутствующих. И Мак-Мертрей не выдержал.

– Перестаньте, Дикон! Он же сказал, что не хочет играть. Оставьте его в покое.

Дикон свирепо повернулся к хозяину, но прежде чем он успел разразиться ругательствами, вмешался Гриф.

– Мне бы хотелось сыграть с вами в казино, – сказал он.

– Что вы понимаете в казино?

– Совсем немного, но я с удовольствием поучусь.

– Сегодня я не даю уроков на пенсы.

– Прекрасно! – ответил Гриф. – Я согласен почти на любую ставку… конечно, в разумных пределах.

Дикон решил отделаться от этого назойливого человека одним ударом.

– Мы сыграем по сто фунтов за партию, если вас это устраивает.

Гриф выразил свой полнейший восторг.

– Чудесно! Великолепно! Давайте начнем. Вы мелочь считаете?

Дикон был ошарашен. Он никак не ожидал, что гоботский торговец примет его предложение.

– Так вы мелочь считаете? – повторил Гриф.

Между тем Эндрюс принес новую колоду и выбросил джокера.

– Конечно, нет, – ответил Дикон. – Так играют только пай-мальчики.

– Прекрасно, – согласился Гриф. – Я тоже не люблю играть, как пай-мальчики.

– Значит, не любите? Ну что ж, тогда я вам предложу одну вещь: будем играть по пятьсот фунтов партия.

И Дикон снова был ошарашен.

– Согласен, – сказал Гриф, начиная тасовать карты. – Сначала идет вся масть и пики, потом большое и малое казино и, наконец, тузы, по старшинству, как в бридже. Согласны?

– Да я вижу, вы здесь ребята не промах, – засмеялся Дикон, но смех его звучал неестественно. – Откуда я знаю, есть ли у вас деньги?

– А откуда я знаю, что они есть у вас? Мак, какой кредит может мне предоставить Компания?

– Такой, какой вам нужно.

– Вы лично гарантируете это? – спросил Дикон.

– Ну, конечно, гарантирую. И будьте спокойны, Компания учтет его вексель на гораздо большую сумму, чем ваш чек.

– Снимите, – сказал Гриф, кладя колоду карт перед Диконом на стол.

Недоверчиво глядя на лица присутствующих, Дикон нерешительно начал снимать. Помощники управляющего и капитаны ободряюще кивнули.

– Я никого из вас не знаю, – жаловался Дикон. – Как я могу быть уверен? Вексель – это еще не деньги.

Тогда Питер Джи достал из кармана бумажник и, попросив у Мак-Мертрея авторучку, стал писать.

– Я еще ничего не купил, – сказал он, – значит, вся сумма лежит на моем счете. Гриф, я переведу ее на ваше имя. Здесь пятнадцать тысяч. Вот посмотрите.

Дикон перехватил чек, когда его передавали через стол, медленно прочитал и посмотрел на Мак-Мертрея.

– Чек надежный?

– Вполне. Такой же надежный, как ваш. И вообще бумаги Компании всегда надежны.

Дикон снял колоду и тщательно перетасовал карты. Первым сдавал он. Но ему по-прежнему не везло, и он проиграл первую партию.

– Сыграем еще, – сказал он. – Мы не договорились, сколько партий будем играть, и вы не можете бросить игру, когда я проигрываю. Будем дерзать.

Гриф стасовал карты и протянул колоду Дикону, чтобы тот снял.

– Давайте играть на тысячу, – сказал Дикон, проиграв вторую партию. И когда ставка в тысячу фунтов была проиграна так же, как перед этим две по пятьсот, он предложил играть на две тысячи.

– Ведь это прогрессия, – предостерегающе заявил Мак-Мертрей и тут же встретил ненавидящий взгляд Дикона. Однако управляющий был настойчив. – Вы умный человек и не соглашайтесь на удвоение ставок.

– Кто здесь играет, вы или он? – злобно выкрикнул Дикон, потом, обращаясь к Грифу, сказал: – Я проиграл две тысячи?