— Укатали сивку крутые горки? — спросил Пермяков, забрасывая автомат за плечо.

— Нет, любезный, не горки, а годы, должно быть…

Прасол положил руку на грудь. Сердце билось часто и громко, казалось, его слышно всем. Потом оно испуганно трепыхнулось, и острая боль сжала грудину. Губы враз подернула синева.

Полковник прилег.

— Юра, не в службу… В кителе… я бросил… там валидол. Там…