— Предлагаешь выйти наружу? — предположил Карпентер. — Но отсюда нельзя добежать до реактора по поверхности. Нам преградит путь туннель между корпусами. Конечно, можно перелезть с помощью роботов…

— Этот вариант мы оставим на крайний случай. Пришлось бы еще прорезать внешнюю дверь реакторного корпуса — я не уверен, что это вообще возможно нашими силами. Но катер, на котором прилетел Хок, все еще стоит там. И на нем должно быть достаточно топлива, чтобы долететь до реакторного корпуса…

— Это может быть ловушкой, — перебил Де Торо. — Что, если катер заминирован?

— Может, — согласился Хелсинг. — Поэтому добежать до катера и привести его сюда должен кто-то один. Если ему это удастся, мы полетим все.

— А если замедленная мина?

— Исключено. Если катер взорвется, он взорвется сразу. За минуту в форсажном режиме можно долететь до космодрома. Они же не хотят, чтобы пострадал «Вандерер».

— Но как мы проникнем в корпус? Горных роботов там больше нет. Мы видели, как они выезжали из катера.

— Я вижу только один выход. Если катер на полной скорости врежется в стену, взрыв будет достаточным, чтобы ее пробить. Нам повезло, что это не просто легкий флаер, а тяжелый грузовой катер.

— Это нельзя сделать на автопилоте, — вмешался Дженнингс. — Компьютеру не объяснишь, что нам это нужно для спасения Земли. Кто-то должен сидеть за штурвалом.

— Нас останется всего четверо, — констатировал Хелсинг. — Зато мы сохраним фактор внезапности. И, возможно, при взрыве пострадает кто-то из них.

— Так тому и быть, — решил Де Торо. — Я не считаю возможным отдать кому-то такой приказ. Будем тянуть жребий.

— Не надо, — сказал Дженнингс. — Зачем эти игры, ведь мы все равно все умрем. Всего несколько минут разницы… Катер поведу я. Конечно, я лишаю себя удовольствия посмотреть, чем все кончится… — он опять улыбнулся, — но… я всю жизнь имел дело только с компьютерами. В бою от меня будет мало пользы.

— Хорошо, — будничным тоном согласился Де Торо. — Карпентер, вы должны объяснить нам, что именно надо сделать с реактором. Мы не начнем операцию до тех пор, пока каждый не будет в состоянии взорвать реактор, даже оставшись в одиночку и получив тяжелые раны.

— Это не так просто, — покачал головой Карпентер. — Как вы понимаете, там куча защит, главные из которых физически невозможно отключить с пульта. Но если разобрать пульт…

Схемы были выведены на монитор, и объяснение началось. Дженнингс слушал вместе со всеми — очевидно, это помогало ему отвлечься. Он был единственным, кого Карпентер не подверг строгому экзамену. Наконец, физик был удовлетворен результатами.

— Нам еще повезло, что мы имеем дело с такой старой моделью, — улыбнулся он. — С современными это в принципе невозможно проделать. Там блокировочные датчики стоят чуть ли не в активной зоне.

— Ну, джентльмены, — поднялся из кресла Де Торо, — пора приниматься за работу. Прежде, чем мы облачимся в скафандры, я хотел бы… обменяться с вами рукопожатиями.

«Театральные жесты, — подумал Хелсинг, вместе со всеми протягивая, однако, руку командиру, — люди не могут даже умереть без театральных жестов.» Затем он принялся надевать скафандр.

«А ведь я делаю это в последний раз, — думал Хелсинг. — Как странно надевать скафандр, зная, что никогда уже его не снимешь. Через полчаса меня уже не будет. Бред. Бессмыслица. Тем не менее, это так. Даже тела не останется — впрочем, это как раз не имеет значения…» Он прислушался к своим ощущением — за последнюю пару часов состояние как будто даже улучшилось. Впрочем, он понимал, что штамм С по-прежнему делает свое дело, просто из-за психического возбуждения организм более активно вырабатывает гормоны. «Интересно, когда они выпустили вирус на свободу? Наверное, уже после ликвидации Харриса. Он единственный из нас мог обнаружить опасность.»

Клацнула защелка шлема, отсекая Хелсинга от внешнего мира. «Вот вам и слетал в выгодный рейс. Впрочем, я мог бы остаться на Земле и погибнуть от эпидемии в полной беспомощности. Лучше уж быть здесь, где от меня что-то зависит. Не надо думать о том, что будет через полчаса. Главное — выполнить свою задачу. Выполнить свою задачу.»

Ведущий наружу аварийный люк, старательно заваренный несколько дней назад, пришлось вырезать заново. К люку подтянули кабели, чтобы роботы не тратили энергию своих батарей. Наконец, тяжелый металлический щит отъехал в сторону, выпустив теплый земной воздух в холодную разреженную атмосферу Марса. Пыльная буря закончилась; снаружи ярко светило солнце. Возможно, имело смысл подождать до ночи — тогда у Дженнингса было бы больше шансов добраться до катера незамеченным; но штамм С, разрушавший тела астронавтов, не позволял откладывать операцию.

Де Торо молча сунул в руку Дженнингсу пистолет. Кибернетик несколько раз качнулся на слегка согнутых ногах и сорвался с места.

Низкая гравитация облегчала бег, но все же Дженнингсу нужно было не менее двух минут, чтобы достичь катера, в то время как марсиан, если только они находились в ближайшем к площадке здании, отделяло от катера не более 50 метров. Однако выйти наружу они могли только через шлюз, что требовало времени на надевание скафандра и откачку воздуха. Правда, открыть внешнюю дверь можно было и аварийным тумблером, не дожидаясь откачки. Времени получалось в обрез. Если, конечно, катер вообще не заминирован. Посылать для подстраховки роботов было бесполезно — они не умели передвигаться с такой скоростью.

Четверо смотрели в спину удалявшейся фигурке. Дженнингс бежал, как не бегал никогда в жизни — и все же, казалось, он движется слишком медленно.

Вот, наконец, он преодолел половину пути… две трети… Взгляды были прикованы к далекому отсюда шлюзу. Успеет ли Дженнингс что-то сделать, если шлюз начнет открываться?

Астронавт был уже возле самого катера. Шлюз оставался закрыт.

Неожиданно Дженнингс, будто споткнувшись, рухнул на землю, подняв клубы пыли. Четверо вздрогнули и инстинктивно подались вперед. Из-за пыли плохо было видно, что происходит у катера; кажется, отъехала в сторону дверца кабины, блеснув стеклом на солнце, и почти сразу же сверкнули выстрелы.

Через несколько секунд катер резко рванулся вверх. На высоте около полусотни метров он накренился, и какое-то темное тело полетело из кабины вниз. Но это не было человеческой фигурой. Скорее нечто кубической формы. Ударившись о землю, оно развалилось на куски.

Катер спикировал возле ожидавших его людей и роботов. Дверца кабины и грузовой люк были заранее распахнуты.

— Они оставили в кабине робота с этой штукой, — переводя дыхание, объяснял Дженнингс, когда машина уже оторвалась от земли. На коленях у него лежало нечто вроде ружья, переделанное из лабораторного лазера. — Но я заметил у кабины его следы в пыли. Я стрелял с земли и сквозь пыль, а эти модели не рассчитаны на действия в мутных средах.

Очевидно, марсиане успешно применили знания, добытые у Аткинсона, для перепрограммирования захваченных роботов в боевые; причем на их стороне было численное преимущество, в то время как у землян были наиболее совершенные модели. Однако по крайней мере часть роботов марсиан была вооружена не инструментами, а дальнобойным оружием.

Катер уже стремительно снижался возле реактора. Де Торо снова взял свой пистолет; Хелсинг завладел трофейным оружием.

— Может, все-таки на корабль? — произнес Збельски. — Раз уж они проворонили катер…

— Нет, — отрезал Де Торо. — Хелсинг прав — на корабле нас ждут в первую очередь. Там у нас слишком мало шансов.

Катер тяжело плюхнулся на землю. Люди и роботы поспешно покидали машину. На сцены прощания не было времени; лишь Де Торо хлопнул Дженнингса по плечу. Пока земляне на всякий случай занимали оборону возле наружной двери реактора (люди — в центре, роботы — по периметру), катер уже снова набрал высоту. Он должен был протаранить корпус в другом месте, за углом, чтобы штурмующих реактор не задело обломками. Прорыв через стену, а не через дверь, давал землянам дополнительный фактор неожиданности.