Путешествие по Азовскому морю прошло нормально, если не считать, что натерпелся Андрей страху по самое не могу. Лоцман ориентировался по солнцу, и точность маршрута Андрей ставил под сомнение. Князь виду не показывал, загнал страх в самые удаленные уголки души и там запер на крепкий пудовый замок. Он князь – этим все сказано. Налетевший шквальный ветер чуть было не раскидал корабли, словно играючи. К счастью, шквал быстро закончился, и с утра мощный бинокль позволил быстро обнаружить потерявшиеся ночью лодьи.
Дошли они аккурат к окрестностям Матреги. Зашли в порт, где сделали остановку. Набрали воды, купили вина, продуктов. Город, как узнал Андрей, имел двойное подчинение: правил им некто Винченцо де Гизольфи – очень знатный генуэзец, женившийся на Бикеханум, дочери адыгского князя Берозоха. Князь передал зятю Матрегу в удел в качестве приданого за дочь. Разумеется, пошлины с флотилии взяли по полной, но тут уж ничего не попишешь – каждый имеет то, что охраняет.
До Воспоро дошли быстро, но прежде Андрей насладился видом каменной цитадели, стоящей на высокой обрывистой скале, нависавшей над узким горлом пролива. В оптику прекрасно видны деревянные конструкции камнеметов, которые более опытный воевода классифицировал как требушет. Хорошая машинка, Андрей не отказался бы от парочки таких монстров.
Грозная по виду крепость контролировала пролив, крупные суда вынуждены маневрировать, проходя сложный фарватер, приближаясь к стенам крепости на расстояние выстрела[10].
Заранее пристреляв камнеметы – генуэзцы получили что-то наподобие установки залпового огня. А если принять во внимание высоту стен крепости, где на специальных площадках стояли эти монстры, то каменный шарик с минимальным весом в 25 килограммов, прилетевший в кораблик, – моментально отправит его на дно. Проверять свои выкладки у князя желания не было, и так понятно, что крепость сильная. На всякий случай Андрей набросал схематичный план расположения камнеметов и собирался на досуге обозначить фарватер. Чисто теоретически можно вычислить, куда именно пристреляны орудия. Вдруг да пригодится.
Пролив миновали без приключений, заплатив за пропуск чиновнику, что подплыл к ним на лодке в сопровождении нескольких охранников. Что поделать – все платят, даже венецианцы, и нам не грех заплатить.
Когда до Воспоро оставались считанные часы, вдруг Петька, сидящий на мачте с княжеским биноклем, заорал истошным голосом, что прямо по курсу – корабли. Минут через десять вновь раздался его истошный крик, справа по борту появился в зоне видимости еще один корабль, идущий параллельным курсом. Вскоре он стал виден невооруженным глазом, стало понятно, что он идет на сближение.
Андрей передал второй бинокль воеводе. Галеры-то знакомые, или уж очень похожи они на те, что сопровождали турецкие корабли. Вот только, где сами купеческие суда и где еще одна галера сопровождения?
Турецкие кораблики, явно идущие им наперехват, лоцман классифицировал как фусты[11] – укороченные галеры, излюбленные суда турецких пиратов. Грациозные суденышки не казались грозными противниками, вот только Андрей со товарищи плыл не на крейсере, ушкую и паре лодий и таких хватит.
Лука озабоченно смотрел на князя, ожидая приказа. Приближающиеся корабли значительно превосходили ушкуй размерами и количеством команды на борту. Самое малое – длина галер около сорока метров при ширине в пять с лишним метров. Высота корпуса галеры – два метра.
Решившись принять вызов, Андрей утвердительно кивнул головой Луке. Воевода радостно взревел, отдавая команды. Потом поднял ко рту рупор и прокричал команду остальным ладьям подойти к борту ушкуя. Изделие, изготовленное кузнецами под присмотром Андрея, с виду напоминавшее рупор, – неказисто, но с задачей справлялось на все сто. Луку услышали все.
Лодьи не мешкая подошли к княжескому ушкую, и москвича переправили на ладью, оставив ему на ней восьмерых гребцов. Туда же спровадили Петюню – так прозвали лоцмана княжеские слуги, от греха подальше. Воевода с недовольным ворчанием, перебрался на вторую ладью, забрав с собой почти всех воев, отчего на его кораблике сразу стало тесно.
Купец получил приказ перекинуть руль и валить подальше от места сражения, а там держать курс к берегу, и ежели чего – спасать свою жизнь на берегу. Андрей не боялся битвы с турками, но чужие глаза на корабле ему не нужны.
На княжеском ушкуе остался стандартный набор гребцов, несколько служилых татар Кулчука, сам Кулчук, Булат, Якут и старый Ахмет, выполнявший роль телохранителя при молодом Кулчуке, незаметно опекавший слишком горячего пацана.
Сыновья Демьяна уже изготовили винтовки к бою, весело скалясь в предвкушении легкой поживы. Море это не степь, где всадники могут рассыпаться, делая автоматическое оружие бесполезным. С корабля не убежишь, все стоят кучно. Братья вовсю веселились, разглядывая в оптику турок. Шуточки, порою очень обидные для осман, так и лились из их уст. Андрею пришлось цыкнуть на парней, чтобы вели себя серьезно. Все-таки не в игрушки играем.
Ладья воеводы чуть отстала от княжеского ушкуя и стала забирать мористее, быстро уходя из поля видимости фусты, шедшей параллельным курсом. На османском корабле убирали латинский парус, чтобы взяться за весла. Корабль осман сразу резко увеличил скорость. Сомнений во враждебности фусты не осталось. Явное превосходство турецкого корабля было столь явно, что османы задействовали только третью часть гребцов. Остальные толпились на палубе, потрясая ятаганами. На ушкуе Андрея парус давно спустили, и его хищный кораблик тоже летел на веслах.
– Сенька! Ко мне! – позвал князь, переходя на корму.
Парень на ходу отпустил очередную шутку, особенно удачную, так как она была встречена веселым хохотом гребцов, и даже Булат с Ахметом не сдержали улыбки.
– Чуть погодя резко забирай вправо, пойдем на сближение. Главное побыстрей до фусты добраться, и сразу отворачивай, чтобы впритирку пройти с их бортом, – крикнул Андрей кормчему и обратился к стрельцам, так, чтобы все слышали: – Парни, ваша задача – почистить палубу фусты, бейте по гребцам.
А гребцы на ушкуе тем временем приготовили маленькие железные цилиндры с деревянными ручками. Импровизированные гранаты еще в деле не применяли, но опытный образец показал отличные поражающие качества. Проблема запала решилась просто – промасленный фитиль. Главное, рассчитать время и успеть поджечь фитилек перед броском.
Ушкуй резко развернулся, демонстрируя мастерство кормщика и слаженную работу гребцов, и рванулся наперерез османской фусте, уже успевшей сменить курс и на огромной скорости шедшей на таран ушкуя. Андрей не моряк и никогда им не был, потому затруднялся точно определить скорость галеры в морских терминах, но она была не меньше пятнадцати километров в час, и вражеский корабль стремительно приближался.
Князь перестал обращать внимание на атакующий их кораблик, у них с Семеном была другая цель. Он успел дважды опустошить магазин винтовки, первым застрелив пирата в короткой распашной жилетке из кожи, украшенной золотым.
Ладья воеводы, как было задумано, отчаянно рванулась вперед, идя встречным курсом, к второй фусте, но проигрывала ей в скорости. С турецкого кораблика, однако, успели выстрелить из носовой пушки, но Лука тут ничего не мог поделать – только молить Бога, чтобы осман промахнулся. Бог в это время был занят и не услышал молитв. Двое бойцов на носу ладьи упали, обливаясь кровью. Одному начисто оторвало руку, а второй лишился кисти.
Кузька в сердцах выматерился в полный голос, это он прошляпил пушкаря. Вернее, один осман из пушечного наряда, получив пулю, остался жив, и в последний момент сумел поднести раскаленный прут к запальному отверстию пранги[12].
Слава богу, пушкарь выстрелил из маленького орудия[13], дотянись он до кючюка, то неизвестно, чем дело кончилось бы. Ладья при точном попадании снаряда вполне могла пойти на дно.
