— Ассад Мухаммад — наш технический специалист по ракетам «Нодонг-1». Он хотел бы осмотреть их перед отплытием.

Выражение лица Кима не изменилось, но мысль об отсрочке ему явно не понравилась.

— Вы наверняка можете провести осмотр в море. Уверяю вас, что все десять ракет, приобретенных вашей страной, находятся на борту.

— Боюсь, Ассад плохо переносит морские прогулки. Он бы предпочел осмотреть ракеты сейчас, потому что все плавание, скорее всего, будет вынужден провести в своей каюте.

— Странно, что вы взяли такого человека сопровождать ракеты обратно в Сирию, — холодно бросил Ким.

Гурани посмотрел на него с прищуром. Его страна выложила за стратегические ракеты среднего радиуса почти сто пятьдесят миллионов отчаянно необходимых долларов. У Кима нет ни малейшего права подвергать его слова сомнению.

— Он здесь потому, что разбирается в ракетах. Он работал с иранцами, когда те купили у вас свои «Нодонги». То, что в море ему не по себе, не ваша забота. Он осмотрит все здесь, и мы выйдем в море с рассветом.

Генералу Киму было приказано оставаться с сирийцами, пока корабль не отчалит. Он сказал жене, что не вернется в Пхеньян до утра, но, оставаясь с посланцами Ближнего Востока, он автоматически лишался нескольких часов в обществе своей последней любовницы. Тяжко вздохнув, он внутренне примирился с жертвами, на которые идет во имя государства.

— Хорошо, полковник. Я уведомлю начальника порта, что «Звезда Азии» не уйдет до рассвета. Почему бы нам не подняться на борт? Я покажу ваши каюты, чтобы вы могли разложить свой багаж, а затем мистер Мухаммад сможет осмотреть ваши новые игрушки.

Водитель распахнул заднюю дверцу, и когда Ким уже повернулся, чтобы выйти, полковник Гурани положил ладонь на рукав его мундира. Взгляды их встретились.

— Спасибо вам, генерал.

Ким ответил совершенно искренней улыбкой. Несмотря на культурные различия и присущие этой миссии подозрительность и секретность, он чувствовал к полковнику настоящую симпатию.

— Нет проблем.

Каждому из троих сирийцев отвели собственную каюту, но всего через минуту после того, как их расквартировали, все они собрались в каюте полковника. Ассад Мухаммад сел на койку, поставив рядом атташе-кейс, а Гурани уселся за письменный стол перед единственным в каюте иллюминатором. Старейший из троих — профессор Валид Халиди — прислонился к переборке, скрестив руки на груди. А затем Гурани проделал нечто странное: коснулся уголка глаза и тряхнул головой, затем указал на ухо и утвердительно кивнул. Потом указал на светильник в центре потолка и дешевую настольную лампу с латунными деталями, привинченную к столу. И спросил:

— Ассад, сколько, по-твоему, займет осмотр?

Ассад Мухаммад извлек из кармана пиджака миниатюрный диктофон и нажал на клавишу воспроизведения. Голос в цифровой записи — вообще-то принадлежащего самому Гурани, поскольку по-арабски говорил здесь лишь он один, произнес:

— Думаю, не более пары часов. Больше всего времени уходит только на то, чтобы снять смотровые панели. Протестировать цепи несложно.

К этому моменту Гурани тоже вынул диктофон из внутреннего кармана пиджака и поставил его на стол. Как только закончил говорить Ассад, он тоже нажал на кнопку «Воспроизведение», и разговор продолжился, хотя люди хранили молчание. В заранее предусмотренный сценарием момент включил в беседу свой диктофон и Валид Халиди. Как только все три диктофона стали проигрывать видоизмененные варианты голоса Гурани, троица «сирийцев» беззвучно переместилась в дальний угол каюты.

— Всего два жучка, — тихонько проронил Макс Хэнли. — Корейцы в самом деле доверяют своим сирийским клиентам.

Хуан Кабрильо, глава «Корпорации» и капитан торгового судна «Орегон», сорвал с верхней губы фальшивые усы. Кожа под ними оказалась светлее, чем слои автозагара, с помощью которого он изменил цвет лица.

— Напомните, чтобы я сказал Кевину в «Волшебной Лавке», что гримерный клей у него совсем никудышный. — Достав пузырек сомнительного клея, он нанес на усы свежую полоску.

— Вы смахивали на Снидли Виплэша[1], пытающегося удержать эту штуковину на месте, — вставил Хали Касим, ливано-американец в третьем поколении, его только-только повысили до поста директора службы безопасности и слежения «Орегона». Он был единственным членом команды, не нуждавшимся в гриме и латексных накладках, чтобы сойти за выходца с Ближнего Востока. Единственная проблема заключалась в том, что его арабского не хватило бы даже для того, чтобы сделать заказ в ресторане.

— Скажите спасибо, что корейцы оставили своего переводчика в аэропорту, — мягко ответил Кабрильо. — Ты отчаянно переврал коротенький монолог, заученный наизусть и процитированный во время поездки. Предлагаемый тобой осмотр ракет больше смахивал на проктологию, чем на технику.

— Извините, босс, — отозвался Касим, — у меня никогда не было способностей к языкам, и, сколько бы я ни упражнялся, для меня это все эти слова так и остались китайской грамотой.

— Для любого араба тоже, — поддел его Хуан Кабрильо.

— Что у нас со временем? — поинтересовался Макс Хэнли.

Будучи президентом «Корпорации», он распоряжался всеми делами на судне, особенно его великолепными магнитогидродинамическими двигателями. Пока Кабрильо вел переговоры о контрактах «Корпорации» и отвечал за разработку почти всех ее планов, на широкие плечи Макса ложился долг позаботиться, чтобы «Орегон» и его экипаж были готовы выполнить любую задачу. И хотя с формальной точки зрения команду «Орегона» составляли наемники, в своем предприятии они придерживались корпоративной структуры. Помимо своих обязанностей главного инженера корабля, Хэнли управлялся с повседневной администрацией и играл роль начальника отдела кадров.

Под халатом и чалмой Хэнли скрывался человек чуть выше среднего роста с наметившимся брюшком, бдительными карими глазами. Настоящий же цвет остатков волос, покрывающих обветренный скальп, был темно-рыжим. Он был рядом с Хуаном с самого дня основания «Корпорации», и Кабрильо считал, что без своего второго номера вышел бы из дела много лет назад.

— Будем предполагать, что Малыш Гундерсон поднял «Дассо» в воздух при первой же возможности. Сейчас он, наверное, уже в Сеуле, — сказал председатель Кабрильо. — У Эдди Сэна было две недели, чтобы выйти на позицию, так что если он еще не пристроил свою подлодку рядом с этой посудиной, то уже и не появится. Он не поднимется на поверхность, пока мы не плюхнемся в море, а к тому времени трубить отбой будет слишком поздно. А раз корейцы не упоминали, что отловили в гавани мини-лодку, будем полагать, что он наготове.

— Значит, как только мы поставим аппарат?..

— У нас будет пятнадцать минут, чтобы пересечься с Эдди и убраться.

— Будет больно, — угрюмо заметил Хали. Кабрильо прищурился.

— Им будет больнее, чем нам.

Этот контракт, как и многие другие, исполненные «Корпорацией», поступил по обходным каналам от правительства Соединенных Штатов. Хотя «Корпорация» и коммерческое предприятие, люди, служащие на «Орегоне», по большей части бывшие американские военные и предпочитают брать работу, идущую на благо Соединенных Штатов и их союзников или хотя бы не ущемляющую интересы Америки.

И пока террористической войне конца-края не видно, не будет конца и веренице контрактов для команд вроде собранной Кабрильо — специалистов по секретным операциям, не сдерживаемых ни Женевской конвенцией, ни парламентским надзором. Впрочем, это отнюдь не означает, что они шайка пиратствующих головорезов, не берущих пленников. Они чрезвычайно щепетильны, однако понимают, что в XXI веке очертания линии фронта несколько смазались.

И эта миссия — типичный образчик.

Северная Корея имеет полное право продать Сирии десять одноступенчатых тактических ракет, и Соединенным Штатам пришлось бы, хоть и неохотно, допустить такую сделку Однако перехваченные разведкой сообщения показали, что настоящий полковник Хазни Гурани планировал сделать на «Звезде Азии» крюк, сгрузить два «Нодонга» и пару мобильных пусковых установок в Сомали, чтобы передать Аль-Каиде, а та через насколько часов запустила бы их по целям в Саудовской Аравии — скорее всего, по святым городам Мекке и Медине, с изуверским намерением подтолкнуть свержение саудовской королевской династии. Также складывалось впечатление — впрочем, неподтвержденное, — что Гурани действует с молчаливого одобрения сирийского правительства.