— А я, между прочим, хозяин. И я тебе сейчас это докажу.

Перекатившись на жену, Фэлкон впился поцелуем в ее губы, и она со всей страстью ответила на его поцелуй.

А два часа спустя Виктория уже руководила слугами; вооруженные скребками и швабрами, они принялись сначала за верхний этаж, потому что здесь помещения были самыми запущенными.

На следующий день весь штат замковых слуг спустился этажом ниже, а еще через день они мыли залы на первом этаже Бодиама.

Для себя Тори выбрала длинный коридор, который вел к круглой башне. Стоя на коленях, она скоблила каменные плиты; тщательно вымыв одну, тут же принималась за следующую. Добравшись до конца коридора, Тори с улыбкой осмотрелась, весьма довольная своей работой. И вдруг захлопала глазами, а потом крепко зажмурилась — в дальнем конце коридора ей привиделся леопард, направлявшийся в ее сторону.

— Пандора! — воскликнула Тори, открыв глаза.

Она успела заметить, как огромная кошка развернулась, сделала несколько скачков и куда-то исчезла.

Вскочив на ноги, Тори с громкими криками помчалась по винтовой лестнице.

— Фэлкон, Фэлкон! — кричала она.

Ее муж, стоявший на высокой лестнице, мыл окна в спальне. Обернувшись, спросил:

— В чем дело, дорогая?

— Фэлкон, ты мне не поверишь, но я только что видела призрак Пандоры!

Он спустился с лестницы и принялся внимательно разглядывать ее. Но Тори была настолько перепугана, что он ей поверил.

— Где ты ее видела?

— В длинном коридоре на первом этаже. В том самом месте, где я увидела ее в первый раз. Тогда она напугала меня до смерти.

Фэлкон взял жену за руку, и они вместе спустились вниз.

— Она бежала прямо на меня, а потом развернулась и исчезла. Ты когда-нибудь видел ее?

— Боюсь, только во сне.

— Но почему же она явилась мне? Должна быть какая-то причина.

Фэлкон поглядывал на жену с тревогой. Ему не хотелось, чтобы тени прошлого удерживали ее в своей власти. Тут Тори вдруг распахнула глаза и воскликнула:

— Клад! Она охраняет сокровища!

Фэлкон взял ее за руки:

— Дорогая, о чем ты?

Тори внимательно на него посмотрела:

— Когда ты был при смерти, ты сказал, что спрятал сокровища, которые должны стать моими. Где-то здесь есть железный сундук, набитый золотыми реалами. Ты забрал их с испанского галеона.

Фэлкон в ужасе отшатнулся:

— Я потопил испанский галеон?!

— Нет-нет, ты говорил, что корабль затонул сам по пути в Испанию. Так что нет ничего удивительного в том, что тебе захотелось оснастить новый корабль Ост-Индской компании спасательными шлюпками.

— Ты думаешь, что клад спрятан где-то здесь, в этом коридоре?

— Вот именно! Но я только что на коленях проползла его из конца в конец… и не могу даже представить, где тут можно было спрятать сокровища. Давай поищем.

Вместе, рука об руку, они принялись осматривать коридор — тщательно изучали пол и ощупывали стены. Добравшись до самого конца, они так и не нашли ничего, что указывало бы на тайник, поэтому развернулись и возобновили поиски. Однако и на сей раз ничего не нашли.

— Фэлкон, только ты знаешь, где клад, — сказала Тори.

— Дорогая, даже если золото и было, наверное, его уже давно нет. Ты ведь говоришь про события столетней давности…

— Перестань болтать, Фэлкон. Прислушайся к своему внутреннему голосу. Постарайся сосредоточиться, отрешиться от всего постороннего…

Он молча кивнул и замер, прикрыв глаза. И простоял так несколько долгих минут. Наконец, открыв глаза, решительно зашагал по коридору, отмеряя шаги. Остановившись, опустился на колени и положил руки на плиту прямо перед собой.

Виктория подошла к нему сзади и спросила:

— Что-то вспомнил?

— Да. Железный сундук закопан вот под этой плитой.

— Потрясающе! Я не сомневалась, что ты вспомнишь.

— Оставайся здесь. Я схожу за де Бургом и принесу лом.

Мужчинам потребовалось не менее получаса, чтобы отбить плиту, а потом, используя лом как рычаг, сдвинуть ее с места — слишком глубоко вросла она в пол за прошедшие сто лет.

После этого они попытались вытащить наружу железный сундук, но он оказался слишком тяжелым. В конце концов Фэлкон сбил ломом замок и приподнял крышку.

Скрестив ноги, Тори уселась прямо на пол рядом с сундуком. Когда же Фэлкон зачерпнул оттуда пригоршню золотых монет, она воскликнула:

— О, скажи, что это не сон!

— Тут столько золота, что нам и во сне не приснилось бы.

— Этого достаточно, чтобы отремонтировать Бодиам?

— Более чем достаточно.

— Хочешь сказать, что у нас еще что-то останется?

Де Бург расхохотался:

— Этого вы не истратите за всю жизнь!

— Тогда, может быть, отправим Эдмунда в Париж учиться живописи?

— Обязательно!

— Ох, дорогой, но это означает, что матушка не сможет остаться в аббатстве. Да, не сможет, если Эдмунд перестанет быть священником.

Фэлкон ухмыльнулся:

— Мы купим аббатство и преподнесем ей в качестве подарка.

Вскочив на ноги, Тори повисла у него на шее, и золотые реалы, выпав из его руки, покатились по плитам пола.

— Значит, мы едем в Лондон!

— Но ты же сказала, что Лондон зимой — отвратительное место.

— Я передумала. Нет ничего романтичнее, чем отправиться в свадебное путешествие в Лондон и накупить для Бодиама всяких редкостей.

— Неужели, миледи? И вообще, откуда вы знаете, как я собираюсь распорядиться своими сокровищами?

— Почему вашими? Это мои сокровища! Вы отдали их мне сто лет назад, проклятый пират!

Рассмеявшись, Фэлкон подхватил жену на руки и звонко поцеловал.

— Конечно, бери их себе, дорогая. Они мне не нужны, потому что мое сокровище — это ты.

— А ты — мое! Как же я тебя люблю, Перегрин Фэлкон!