Мишка достал веревку и быстро, умело связал амбала по рукам и ногам. Толкнул его носком — тот не реагировал.

Из гостиной слышались голоса, шум, сдавленный хрип. Толик и еще двое обыскивали комнату, опрокидывали выдвижные ящики, вываливая на пол книги и барахло. Хозяин с окровавленным, разбитым лицом лежал на полу со связанными руками. Вадик, наступив ему коленом на спину, стягивал на горле удавку. Конструктор сидел в кресле напротив.

— Я же тебя предупреждал, — укоризненно сказал он. — А ты не послушался. Хорошо ли это? Не хочешь честно делиться — отдашь все.

— Нет денег… — прохрипел хозяин. — Чем хочешь поклянусь — нет…

Вадик сильнее затянул удавку, откидывая его голову к спине.

— Твои клятвы две копейки стоят, — сказал Конструктор.

Мишка перешагнул через мертвую овчарку и быстро пошел дальше по коридору. Осмотрелся в спальне, распахнул зеркальные дверцы шкафа, заглянул на кухню. Ему послышалось движение за дверью ванной, он замер на мгновение, прислушиваясь, и выбил ногой дверь. Жена хозяина, молодая красивая девка в халате на голое тело, с мокрыми волосами, вжавшись в угол, с ужасом смотрела на него.

Мишка схватил ее. Девка упиралась руками и ногами, цеплялась за раковину, за все, за что можно было ухватиться. Мишка ударил ее по лицу, разбив нос, и поволок в гостиную.

— Давай ее сюда! — крикнул Вадик. — Будем трахать, пока этот козел не вспомнит, где бабки спрятал!

Девка закричала, вырываясь. Мишка зажал ей рот, опрокинул на диван и распахнул на ней халат.

— Вот это баба! — один из парней стиснул ее грудь. — За что этому импотенту такое счастье?.. Смотри! — толкнул он ногой хозяина и сорвал с нее узкие кружевные трусики. — Только сам не кончи!

Все захохотали.

Девка извивалась у Мишки в руках. Он, возбужденный кровью, женским телом и запахом шампуня от мокрых волос, хищно скалился и все сильнее сдавливал тонкие запястья, заставляя ее выгибаться от боли.

— О, как машет! — засмеялся Вадик. — Мишка, тебя хочет!

— Брось, не пачкайся, — сказал Конструктор. — Хоть насмерть ее затрахай, он ни слова не скажет. Ему бабки дороже, чем жена. Дороже, чем собственная задница… Толик, заряжай противотанковый!

Толик, ухмыляясь, достал из чемоданчика с инструментами паяльник. С хозяина сдернули штаны, вставили паяльник, и Толик включил его в розетку. Хозяин побагровел, глаза вылезли из орбит.

— Гляди! Молчит! — в восторге сказал Конструктор.

Девка отчаянно замотала головой. Мишка приоткрыл ей рот.

— Не надо… пожалуйста… Я покажу…

Конструктор достал из морозильника окаменевшую индейку, с хрустом разодрал брюхо и вытащил заиндевевший пакет с деньгами.

Девка, стоя на коленях, обнимала хозяина, торопливо целовала его, а тот, рыдая, бил ее наотмашь обеими руками по лицу:

— Сука!.. Сука!..

В машине Конструктор пересчитал деньги. Парни сзади весело обсуждали удачное дело.

Мишка, бессильно опустив плечи, смотрел под ноги. Как в Афгане, на смену злому азарту боя пришла тоскливая пустота.

— Чего невеселый? — спросил Конструктор. — Девка понравилась? Пригласи на свидание. Пойдет как миленькая — ты теперь богатый!

— Ты говорил — сам отдаст.

— Глупые люди. Жадные, — сокрушенно развел руками Конструктор. — Пришлось попросить. В следующий раз сам принесет и попросит, чтобы взяли… — он отсчитал часть денег и протянул Мишке. — Между прочим, твоя зарплата за два года.

Мишка молчал, не двигаясь.

— Что, не нужно?.. — удивился Конструктор. — Как знаешь, нам больше достанется.

Мишка взял деньги и вышел, хлопнув дверцей.

Игорь Богуславский ехал по Ленинскому, когда вдруг увидел в окне переполненного троллейбуса Мишку. От неожиданности он ударил по тормозам, и тотчас в бампер ему с грохотом влетел таксист. Игорь, даже не обернувшись, рванул вдогонку за троллейбусом, засигналил, но Мишки уже не было у окна. Игорь затормозил у остановки, запрыгнул в открывшуюся дверь троллейбуса, протолкался насквозь, озираясь. Троллейбус тронулся, он на ходу уже раздвинул двери и выскочил.

У машины его ждал разъяренный таксист.

— Ты что, спятил, на ровном месте тормозить?!

— Да пошел ты… — Игорь сел за руль и торопливо врубил скорость.

Когда он отъехал, Мишка вышел из-за стеклянного павильона остановки и, оглядываясь, пошел к дому.

Игорь долго звонил в Мишкину дверь. Соня и Блоха стояли рядом.

— Обознался, — уверенно сказал Блоха. — Мишка бы сам объявился…

— Подожди… — Игорь прислушался. — Звонок отключен.

Он сильно постучал кулаком.

Наконец за дверью послышались шаги. Мишка открыл в тельняшке с закатанными рукавами.

— Я же говорил — он! — торжествующе заорал Игорь. Они разом кинулись на Мишку, тот отступал, оглядываясь куда-то в глубину квартиры:

— Тише! Да тихо вы! — Но в комнате уже заплакал ребенок.

— А это кто? — удивленно спросил Блоха.

— Ладно, разбудили уже. Пойдем, — кивнул Мишка на кухню.

Таня стояла в дверях комнаты в коротком бесформенном халате с ребенком на руках.

— Здравствуйте, — озадаченно сказал Игорь.

Таня подняла голову — и, распахнув глаза, молча с ужасом уставилась на Соню, ослепительно красивую, с распущенными до пояса золотистыми волосами.

— Моя жена. Таня, — глядя в пол, сказал Мишка.

— Какая прелесть, — Соня заглянула в красное сморщенное личико младенца. — Мальчик? А сколько ему?

— Два месяца, — ответил Шищенко за молчащую по-прежнему Таню.

— Можно подержать? — Соня протянула было руки к ребенку, но Таня отступила, прижимая его к себе.

— Пойдем, — Мишка первым прошел на кухню.

Навстречу с трудом поднялся и залаял старый, с седыми бровями пес.

— Проспал? — Мишка коротко потрепал его по голове. — Ослеп совсем.

— Джульбарс! — Игорь присел перед собакой. — Ну что, приятель, не пришлось шпионов ловить? Охраняй!

Но Джульбарс, виновато маша хвостом, тыкался носом в ноги.

— Ну как, сбылась мечта идиота? Пострелял за правое дело? — насмешливо спросил Блоха.

Мишка вскинул на него бешеные глаза, но промолчал, опять опустил голову. На кухне воцарилось молчание.

— Подожди, так ты когда вернулся? — спросил Игорь.

— С полгода.

— А почему не позвонил?

— Так получилось.

— А отец? — спросил Блоха.

— Похоронил.

— Понятно… Где теперь?

— Там же. На заводе.

На кухне снова стало тихо. Мишка упрямо смотрел в пол.

— М-да… Ну вот что… — Игорь решительно вышел в комнату. — Таня, вы отпустите вашего мужа с нами? На два часа. Через два часа вернем в целости и сохранности. Хорошо?

Таня только торопливо кивала.

— Я никуда не поеду, — сказал Мишка.

— Одевайся, мы ждем тебя в машине. Пошли, — кивнул Игорь Соне и Блохе.

— Я не поеду! — крикнул Мишка вслед.

Они сидели в «аквариуме» у Никитских ворот. Кафе, как обычно, заполнено было студентами университета.

— Почему ты просто не сдался? — спросил Блоха. — Тебе же полшага осталось! Многие добровольно шли в Афган, чтобы вырваться отсюда — сначала в Пакистан, потом через Красный Крест в Америку…

— Все равно не поймешь.

— Постараюсь.

— Нас двадцать человек было в моем взводе. Таких же, как я, — Мишка говорил медленно, негромко, казалось даже, что равнодушно, сжимая в кулаке тонкий фужер. — И каждый знал, что я не подставлю. И я знал, что никто из них меня не подставит… А там каждый хотел выжить этот день, один день, а потом еще один, и еще один… А выжить можно только вместе, если никто не подставит, понимаешь?

— Ты ее любишь? — спросила Соня.

Мишка помолчал, не глядя на нее.

— Я в госпитале лежал. Прикладом челюсть разворотило, по кускам склеили. Я курить не мог, затянуться не мог, понимаешь? А она… изо рта в рот… У меня полный рот гноя, сам себе противен. А она — в губы, понимаешь?..