– Диана! – набрав полные легкие отвратительно влажного воздуха, крикнул Сергей. Но крик утонул в плотной и зеленой массе и показался Лебедеву жалобным плачем ребенка.

– Она что, провалилась?! – прохрипел над ухом Титов.

Сергей повернул вправо. Вскоре заросли расступились, и он оказался у самолета.

– Диана! – крикнул где-то рядом Панов.

Лебедев увидел оставленный рядом с Изотовым автомат. Он схватил его, направил ствол в небо и сделал несколько одиночных выстрелов. С ближайших деревьев с шумом сорвались десятки птиц. Сергей развернулся и двинулся назад, в джунгли. Поиски продолжались до наступления сумерек. Измотанные, оборванные и покрытые ссадинами, они вернулись к самолету и повалились прямо на землю.

– Куда она могла пропасть? – тяжело, со свистом дыша, спросил Панов.

– Может, хищник какой? – осторожно спросил Титов.

– Сплюнь, – предостерег Панов. – Тогда бы хоть что-то осталось...

– Что тогда? – зло спросил он.

– А если конголезцы? – выдвинул предположение Шибанов.

Он налетел на ветку и теперь зажимал ладонью на щеке рану.

– Возможно, – согласился Панов и покосился на Сергея. – Наблюдали за нами, а потом, когда увидели, что женщина одна в кустики отошла, схватили и утащили ее.

– Кстати, – спохватился Лебедев, – про Изотова совсем забыли! Как он там?

– Сейчас! – Титов проворно встал и двинул к крылу самолета, под которым они оставили друга. Заглянув под полог, он отпрянул и чертыхнулся.

– Что? – в один голос спросили и Сергей, и Панов.

Однако Титов повел себя странно. Он присел и стал пятиться к ним, вглядываясь в окружавшие самолет заросли.

По спине Сергея пробежали мурашки, а в затылок словно подуло ледяным холодом.

Матвей вышел из магазина, на ходу открыл бутылку с водой и с жадностью сделал несколько глотков. День близился к вечеру. Деревья были покрыты нежными листьями, зеленела трава. Душу тревожил запах весны.

Совсем рядом посигналила машина. Матвей обернулся. Со стоянки выезжал огромный джип с никелированным кенгурятником и наглухо тонированными стеклами. Матвей шагнул в сторону, пропуская машину. Выйдя на улицу, по обеим сторонам которой тянулись спрятавшиеся за высокими заборами коттеджи, огляделся. Пока ничто не говорило о том, что Лопатин за ним следит. Но Матвей был уверен: хитрец рядом. Не исключено, что наблюдает с покрытого лесом холма, начинавшегося сразу за поселком. Оттуда видно и съезд с шоссе, и дом Зыбина. Кораблев пытался понять логику Лопатина. У него не укладывалось в голове: как можно добиваться смерти человека, который, по сути, вытащил тебя из грязи? Ведь каким бы плохим ни был Зыбин, именно благодаря его капиталам Лопатин переехал в столицу, выбился в люди, разбогател... А может, Иннокентию и не надо было ничего этого? Вдруг Зыба попросту вынудил его горбатиться на него? Хотя по тому, как они проводили вместе время, этого не скажешь.

Со слов Зыбина, он со своим компаньоном подолгу засиживался за нардами, парился в сауне, расположенной на первом этаже дома, или просто выпивал. Именно поэтому у Лопатина есть сотня предлогов приехать к нему внезапно в любое время, и он наверняка сегодня этим воспользуется.

Зная это, Матвей разработал план, который хоть немного, но снижал вероятность быть убитым сразу после инсценировки покушения на Зыбу.

Кораблев прошел мимо дома с зеленой крышей в конец улицы и уселся в оставленный здесь «Форд Фиеста», который пригнал накануне вечером. Машину он купил полгода назад Марте. Продолжая следить за дорогой, быстро снял с себя майку, шорты и переоделся в заранее сложенную здесь одежду. Куртка-ветровка с броской надписью на спине, футболка, кроссовки и джинсы полностью меняли его внешний облик, а главное, имидж. Потом взял с заднего сиденья чемоданчик, положил на колени и открыл.

– Вот ты и снова пригодился, – проговорил Матвей, сдвинул крышку бокового отсека, достал оттуда небольшой пенал с влажными салфетками и стал протирать лицо. Закончив, вынул парик, посмотрел на свое отражение во встроенном в крышку зеркале. Надев парик, поправил. Достал контактные линзы. Через полминуты его глаза стали карими. Вставив в ноздри специальные трубки, сделал нос заметно шире. Закончив, внимательно оглядел себя в зеркало и водрузил на голову кепку с длинным козырьком. Все, теперь его не узнает даже Марта.

Быстро смеркалось. В окнах домов, стоящих в окружении сосен, стал зажигаться свет. Матвея охватило волнение: «Где Зыба?»

Наконец в начале улицы появился уже знакомый джип. Кораблев оглянулся по сторонам. Пока Лопатин себя никак не выдал. «Может, его и нет вовсе?» – подумал он, поворачивая ключ в замке зажигания. Едва джип поравнялся с ним, Матвей тронул машину с места. Между тем Зыба сбросил скорость и свернул к дому. В окне появилась рука с пультом. Створка ворот медленно поползла в сторону. Матвей вдавил педаль газа в пол, резко подъехал и встал рядом. Окно справа уже опущено. Взяв лежащий на сиденье пистолет, он направил его в голову Зыбы. «Рано!» – мелькнула мысль. Они договорились, что он выстрелит, когда ворота откроются полностью. Есть! Зыба смотрит на него, делает лицо испуганным и трогает машину с места. Матвей нажимает на спусковой крючок. Щелчок подвижных частей затвора, и гильза холостого патрона летит через спинку сиденья. В нос ударяет запах пороховых газов. Джип въезжает во двор, медленно катится до самого крыльца и врезается в ступени. Раздается грохот. Это было отрепетировано на автодроме ДОСААФ. Только там вместо ступеней укладывали пенопластовые блоки.

Матвей выскочил из машины и бросился следом. Подбежав к джипу со стороны водителя, он снова вскинул пистолет и разрядил в Зыбу, через дверь, еще несколько патронов, уже боевых. Но ни одна пуля не пробила дверцу, в которую предусмотрительно вставили обернутый брезентом и кевларом лист железа. Своеобразный пулеулавливатель надежно прикрыл тело Зыбы. Откинув пистолет в сторону, Матвей достал из кармана ветровки камеру и направил в окно, однако успел сделать лишь два снимка. Едва вторая вспышка осветила стоящие вокруг дома сосны, как дверь с грохотом распахнулась, и на крыльцо выскочил отец Зыбы.

– Ты что делаешь?! – взревел не своим голосом родитель.

Как и договаривались, Матвей бросился прочь.

Он выбежал из ворот и огляделся. Улица была пустынна. Неужели ошибся? Размышляя, как быть, оглянулся. Отец Зыбина продолжал играть отведенную ему роль. Он вытащил сына из машины и сейчас, стоя перед ним на коленях, звонил по телефону. Матвей подбежал к машине и юркнул в оставленную открытой дверцу, одновременно заметив боковым зрением несущийся по дороге «Опель».

– Есть! – процедил он сквозь зубы.

Двигатель был заведен. Однако Кораблев понял, что не успевает выехать на дорогу. Он лишь тронулся, когда «Опель» Лопатина преградил ему выезд. Дверца открылась, и деляга выскочил наружу. В руке у него было охотничье ружье.

– Екарный бабай! – выдохнул Матвей, включая первую передачу.

Выход оставался один: въехать во двор и схватить брошенный пистолет. Как он не додумался припрятать в машине хотя бы травматическую «Осу»?!

Матвей вдавил педаль газа в пол. Машина рванулась вперед. Он влетел во двор, зацепив по пути зеркалом одну створку ворот. Раздался треск. В тот же момент сзади раздался грохот и звон разбитого стекла. Ясно, это выстрелил Лопатин. Матвей понял: негодяй заранее зарядил ружье и взвел ударно-спусковой механизм. Матвей увидел лицо отца Зыбы. Недоумение в его глазах сменилось испугом. Кораблев повернул руль влево и тут же бросил машину вправо. Раздался еще один выстрел. Пуля прошла мимо. Он толкнул дверцу и на ходу выскочил из машины. Едва коснувшись асфальта, сгруппировался и кувырком смягчил падение. Его еще несколько раз перевернуло по инерции, из глаз брызнули искры. Однако Матвей нашел в себе силы вскочить на ноги и прыжком оказаться у оружия. Снова кувырок вперед – и пистолет в руке. Развернувшись, он выстрелил в целившегося в него Лопатина. Тут же бросился влево. Матвей опасался, что Лопатин случайно попадет в Зыбу или в его отца.