– Сальма, – осторожно начал Хоген, – ты должна понять!

– Не разговаривай со мной, как с ребенком!

– Я и не думаю, что ты ребенок, но ты еще такая юная. У тебя нет опыта. Ты не знаешь жизни. Я хочу сказать Сальма, может то, о чем ты мечтаешь, разочарует тебя.

– Ты, как и моя семья, ошибаешься. Похоже, все думают, что знают, что для меня лучше. Все, кроме меня самой. Нет! Это знаю только я. Почему женщина должна целоваться со многими, чтобы понять, что желает поцелуев только одного мужчины? Почему женщина должна искать любви многих мужчин, чтобы понять, что хочет любви только одного? Мне кажется, что если женщина любит многих, то она глупа. И умна та, что умеет распознать настоящую любовь, а мудра та, что не отказывается от нее.

Франку показалось, что он впервые за пять лет знакомства, как будто очнувшись от сна, увидел настоящую Сальму и был поражен. Оказывается, эта девочка способна на сильное и глубокое чувство, и это чувство породил он. Франку было лестно думать так. Но он поймал себя на мысли, не придумала ли она все себе сама? В этом случае он должен уберечь ее от разочарований. К тому же Франк чувствовал себя не готовым принять ее любовь.

– Послушай, девочка. Ты устала и очень взволнованна. Поешь немного и поспи. Завтра мы сможем это обсудить. Я не хочу спорить с тобой. И, сказать по правде, твое признание – полная неожиданность для меня.

– Мои чувства не иссякнут до следующего дня.

– О да, сейчас самое время узнать, как ты упряма, – пошутил Франк. – Сальма, прошу, оставим этот разговор. Я потрясен. Не каждый день красивая женщина сообщает, что влюблена в тебя.

Она застенчиво улыбнулась и спросила:

– Ты, правда, считаешь, что я красива? Вместо ответа Хоген взял ее за руку и повел в просторную гостиную. Перед камином сидел Никола Ломон, как всегда, с книгой. Как всегда, в окружении книг. Услышав шаги, Никола поднял голову и увидел входящих Франка и Сальму.

– Франк, я тебя совсем не ждал сегодня, – сказал он, вставая.

Поздоровавшись за руку с хозяином дома, Никола перевел взгляд на Сальму. Девушка произвела на него впечатление, он не сводил с нее глаз.

– Никола, это Сальма, дочь Мендрано, – проговорил Хоген. – А этот господин, девочка, мой гость и друг Никола Ломон.

– Здравствуйте, мадемуазель. – Никола улыбнулся, и девушка ему ответила застенчивой улыбкой.

Франк нахмурился.

– Вы – француз? – спросила Сальма.

– Да, – Ломон улыбнулся еще шире. – Вы никогда не бывали во Франции? О, это самый прекрасный уголок на планете.

– Самое прекрасное место – моя родина, – ответила колумбийка и взглянула на Франка, словно ища в нем поддержки.

На лестнице послышался стук каблуков, и в комнату вошла Флора.

– Франк, ты дома?

Она замолчала и оглядела стоявшую рядом девушку.

– Добрый день, – вежливо поздоровалась Флора.

– Здравствуйте, – тихо ответила Сальма.

Она не ожидала увидеть в доме Франка незнакомых людей, а присутствие женщины самым неприятным образом поразило ее. Надежда на то, что она сможет побыть с Франком наедине, растаяла как дым. Сальма взглянула на него. По этому взгляду Флора поняла, что между ними что-то есть, что эта девушка не случайно оказалась здесь.

Хоген стал рассказывать о том, что случилось в джунглях и почему красавица Сальма пришла к нему в дом. Вернулся с прогулки Жозеф, и тоже удивился тому, что Франк дома.

– Франк только что рассказал нам, что кто-то шпионит на участке, где строят плотину, – объявил Никола, обращаясь большей частью к Жозефу Фармеру.

– Зачем и кто? – удивился Жозеф.

– Я пока не знаю, – признался Франк. – Но узнать необходимо.

– Может, заявить в полицию? – сказал Жозеф собрав складки на лбу.

– Подожди, дружище. Надеюсь, не придется прибегать к крайним мерам.

Жозефу хотелось поговорить о девушке, представленной ему четверть часа назад. Она была так хороша собой, и более того, эта девушка поразила его воображение. У нее странное имя. Во Франции оно звучало бы экзотично.

Сейчас девушку увела с собой старуха-травница. У бедняжки сильно ранена нога. Жозефу страшно хотелось поговорить о ней, узнать больше, но, непонятно почему, он смущался. К сожалению, Фармер не был так же догадлив как Флора, иначе понял бы причину своего смущения.

– Когда ты вернешься в лагерь? – спросила Флора, обращаясь к Хогену.

– Не знаю, – ответил он. – Как только Сальму заберут домой, не раньше. Возможно, понадобится врач, и тогда придется везти девочку в Боготу.

– Почему бы тебе самому не отвезти ее? Ты сэкономил бы целый день, – как бы случайно заметил Никола.

Да, подумал Франк, почему бы и в самом деле не сделать этого? Но оказаться в дороге с такой красивой девушкой, как Сальма! Это большое искушение, а он не хотел быть непорядочным по отношению к ней.

– Боюсь, у меня не будет времени. Лучше, если ее отвезет кто-то другой. Я умираю с голоду. Обед подадут когда-нибудь или нет?

Было заметно, что Франку хочется сменить тему разговора.

Флора прошла в комнату, отведенную Сальме. Ее разбирало любопытство. Ей ужасно хотелось поболтать с прекрасной колумбийкой. Флора любила красивых людей, и, пожалуй, руководствуясь именно этим критерием, она выбирала себе друзей. Ей почему-то казалось, что красивые люди не способны на дурное. Это было интуитивное, бессознательное представление о жизни, свойственное молодости, обеспеченной, яркой, свободной.

Сальма лежала в кровати с повязкой на ноге, закрыв глаза. Лекарка только что оставила ее. Флора тихо постучала и, не дожидаясь ответа, скользнула в комнату. Сальма улыбнулась, надеясь увидеть Франка, но перед ней стояла белая женщина с завитыми волосами. Колумбийка нахмурилась, но сделала рукой пригласительный жест.

– Итак, ты – Сальма, – сказала женщина.

– Да.

– А я – Флора. Зови меня именно так, и можно на «ты». Мне это нравится.

– Мы едва знакомы.

– Не важно. Ходить сможешь?

– Наверное. Потихоньку.

– Отлично! Тогда вставай, я поведу тебя в свою комнату. Там уйма интересного. Скоро обед. Ты же не можешь выйти вот так. Тебе надо во что-то переодеться.

– Но у меня ничего нет.

– Ну и что! Все есть у меня, пошли, – весело щебетала Флора.

Сальма, наконец, перестала хмуриться.

– Не беспокойся, у меня тьма одежды. Можешь надеть то, что захочешь, – говорила Флора, открывая дверь своей комнаты.

– О нет. Я не могу, – запротестовала Сальма.

– Не глупи. Все эти платья просто висят в шкафу. Я же не могу надеть на себя больше одного! Так что выбирай, что нравится.

Флора распахнула гардероб. Глаза Сальмы загорелись восторгом. У нее самой никогда не было более трех платьев. Сальма осторожно касалась их ладонями, вдыхала аромат духов, который хранила ткань. Наконец, она выбрала черное кружевное платье.

– У тебя хороший вкус, – отметила Флора. – Франк просто лишится дара речи; увидев тебя в этом платье.

Сальма вспыхнула и отвернулась.

– О Сальма, извини! – воскликнула Флора. – Но надо быть совсем слепым, чтобы не заметить ваших взаимных чувств.

– Что? Взаимных чувств?

– Именно. Давай, я уложу тебе волосы и помогу одеться.

Ужин обещал быть очень, очень интересным.

Мужчины смаковали вино, ожидая, когда Флора и Сальма спустятся в столовую.

– Полагаю, нам с Флорой следует съездить с вами на раскопки и узнать, как идут дела у Жоан. Мы, наверное, надоели тебе, – обратился Никола к Франку, прикладывая холодный стакан к виску.

Тут они услышали голоса женщин и разом обернулись. То, что мужчины увидели в следующий момент, поразило их. В столовую несмело вошла Сальма – изящная, элегантная, ослепительная.

Черное кружевное платье, подпоясанное на узкой талии ленточкой спускалось с ее золотистых плеч. Ткань плотно обтягивала бедра и веером спускалась до лодыжек. Блестящие, черные, как вороново крыло, волосы были убраны вверх и ниспадали на плечи мягкими локонами. На ней не было украшений, но они и не требовались. Никакие драгоценности не сделали бы эту красавицу еще прекраснее.