– Он хочет быть ближе к месту раскопок. На всякий случай, если вдруг найдут что-то ценное, – прокомментировал Антонио.

– Мужчине для счастья мало одной работы, – заметила Сальма.

– Он сам выбрал это для себя, – нахмурился Мендрано. – С каких пор ты стала заботиться о его счастье?

– Папа, пожалуйста, – вспыхнула девушка. – Просто прежде он не работал столько, как сейчас, и у него иногда бывали гости.

– По-моему, наша Сальма печется не о сеньоре Перье, – произнес Антонио, и глаза его блеснули.

– Да? – Мендрано перевел взгляд с сына на дочь. Лицо Сальмы пылало, а глаза горели яростью. – О чем говорит твой брат, Сальма?

– Кое-кто завладел сердцем красавицы, – рассмеялся Антонио. Он шутливо поддразнивал сестру, но она резко его осадила.

– А тебе не стоило бы болтать пустое и распускать сплетни!

Юноша смутился и опустил глаза. Мендрано взглянул на дочь и все понял.

– Хватит, Антонио. Ешь свой ужин и помалкивай. Я не позволю тебе издеваться над сестрой.

Антонио уже был не рад своей шутке. Он молча уткнулся в тарелку.

– Пойду погуляю, папа, – сказала Сальма после ужина.

Антонио отправился за сестрой, чувствуя неловкость оттого, что невольно обидел ее.

– Сальма! – позвал он. Девушка обернулась. – Можно составить тебе компанию?

– Да, – ответила она сухо.

– Прости, Сальма. Я не думал, что мои слова так сильно заденут тебя. Я просто пошутил.

– Я знаю, Антонио. И не сержусь на тебя.

Юноша подошел к сестре, заглянул в ее лицо, озаренное лунным светом. Он знал, что Сальма очень красива, и многие мужчины мечтают покорить ее сердце. Но его сестра смотрела только на одного мужчину, который попросту не замечал ее.

– Послушай, Сальма, – тихо произнес он. – Порой мечты бывают несбыточными, недостижимыми, как звезды.

– Мой брат говорит это, конечно, заботясь обо мне, – с горечью сказала девушка.

– Да, я забочусь о тебе.

– Я знаю. Но сердце спрашивает: почему? Разве я безобразна? Разве не могу сделать его счастливым?

– Дело не в этом. Ты, конечно, удивительно красива. Я слышу, как вздыхают мужчины, когда ты проходишь мимо. Но тебе следовало бы выбрать кого-то другого, кого-то из своего круга.

– Как же можно это сделать, Антонио?

–Что?

– Заставить себя полюбить другого? – в голосе Сальмы слышалось страдание.

– Тебе придется понять разницу между мечтой и реальностью. Вы живете в разных мирах, и они никак не соприкасаются. У него свои представления о женщине. Может быть, там, откуда он пришел, его ждут.

– Тогда она не любит его.

– Почему ты так думаешь?

– Она отпустила его одного. Он один строит для нее прекрасный дом. Если любит, почему не приехала вместе с ним?

– Ты рассуждаешь, как женщина. А вдруг она хотела поехать, но он не позволил?

– Нет. Она не любит его.

– Ты упряма, – Антонио обнял сестру за плечи. – Ладно, пойдем-ка домой. Опасно гулять здесь.

Мендрано посмотрел на вернувшуюся дочь из-под темных бровей. В последнее время красота ее расцвела на глазах. Она превратилась в настоящую женщину, миниатюрную, с большими, глубокими, внимательными глазами янтарного оттенка. Кожа ее была гладкой и по цвету напоминала мед и слоновую кость. Сальма была украшением и опорой его жизни. Она росла без матери. Это было только его дитя. О, как он желал счастья для нее!

– Сегодня мы получили записку от сеньора Хогена, – сказал отец.

– Да? – Только и произнесла Сальма, с безразличным видом поправляя волосы.

– Сеньор Перье будет готовить свой дом для гостей.

– Я-то думала, что он сам решил туда перебраться. Кто эти люди?

– Какие-то незнакомцы.

– Как они доберутся до наших мест? – спросила отца дочь.

– Их приведет сеньор Хоген.

Услышав эти слова, Сальма поспешно отвернулась, но от взгляда Мендрано не ускользнул радостный блеск ее глаз. «Значит, сказанное Антонио – правда», – понял он.

– Они приедут завтра? – еле слышно спросила девушка.

– Да, после полудня.

Мендрано поднялся и подошел к дочери.

– Ты должна вернуться из дома археолога прежде, чем туда приедут гости. Тебе нет необходимости там оставаться.

– Но…

– Нет, послушай меня. Я хочу, чтобы к их прибытию тебя там не было, – ласково произнес отец.

– Но это моя работа, – запротестовала Сальма.

– Нет, это работа Марии!

– Я уже не ребенок, папа, – сказала Сальма запальчиво.

– У тебя тело не ребенка, но у тебя еще детские мечты. Тебе надо думать, как женщине. Ты должна понять – этот мужчина хороший, но он не для тебя, Сальма. Я не хочу, чтобы ты страдала.

– О каком мужчине ты говоришь, папа?

Мендрано выдержал ее требовательный взгляд. Дочь его так же хитра, как и все женщины.

Луис привык просыпаться рано, в те часы, когда розовели вершины Анд. Ланнек еще спал. Перье решил не будить его и выскользнул из палатки.

Сегодня рабочие начнут раскопки, с которыми связаны большие надежды. Единственное, что омрачало его настроение – мысль о нежданных гостях. Луис все же надеялся, что цель их приезда – не изумруды. Однако с какой бы целью они ни прибыли – они должны уйти очень скоро. Так размышлял Луис.

В это время Ланнек отодвинул полог палатки, вдохнул чистый воздух и сказал:

– Доброе утро, Луис! Извините, что я так долго спал.

– Доброе утро!

– Я готов.

Луис подал знак рукой, и группа, возглавляемая Мендрано, двинулась в путь, а археологи шли за ними следом. Около часа потратили на разметку местности. Этим занимались Ланнек и Перье, помощник делал отметки на карте. К девяти часам все было готово, и Луис отдал команду копать.

Во время еды разговор шел исключительно о раскопках.

– По-моему, этот участок даст то, что вы ищете. Мне не хотелось бы видеть вас разочарованным, – выразил надежду Ланнек и спросил: – У кого вы учились?

– Мне повезло. Я учился у доктора Шлимана, когда он возглавлял раскопки Трои, а позже – у Фландса Петли. Он был главным на раскопках в Египте и нашел царское захоронение на западном берегу Нила. Вы же знаете об этих раскопках.

– Да, разумеется. Они не остались незамеченными, – ответил Ланнек.

– Это было волнующее событие. Когда мы вошли в гробницу, то обнаружили тридцать шесть мумий. В отдельном зале стоял саркофаг фараона. Его окружало множество священных сосудов, статуй, ваз и уникальных предметов из стекла и бронзы. Это было потрясающе. Но мои заслуги – ничто в сравнении с вашими, – добавил Луис. – Я все не решаюсь сказать. Я чрезвычайно благодарен, что вы приехали сюда, Виктор!

– Не говорите об этом. Я сделал это с радостью. Не хотелось, чтобы вы были потеряны для науки только потому, что сегодня ваше имя еще недостаточно авторитетно. Это временно, уверяю вас, – Ланнек улыбнулся.

– Когда я найду подтверждение моей теории, предлагаю вам стать соавтором моего открытия, – сказал Луис.

– Это необязательно. Кроме того, обнаружив город, вы будете работать здесь еще несколько лет.

– Несколько радостных лет, – улыбнулся Луис.

– Вы еще молоды, неужели вам не хочется быть ближе к людям, к цивилизации? – спросил Ланнек.

– Я счастлив здесь, потому что занимаюсь тем, о чем всегда мечтал.

– Хорошо быть молодым. А я, представьте, слышу тиканье часов. Может быть, по этой причине я люблю свое дело.

– Поясните, – попросил Луис.

– Когда забираешься в прошлое, прикасаешься к нему, появляется ощущение, что время остановилось. Я именно так замедляю ход своих внутренних часов, – ответил ученый.

Археологи вновь отправились на участок. Солнце уже миновало зенит, и жара стала еще невыносимее. Спины рабочих казались посеребренными от выступившего пота.

Один из рабочих позвал Перье. Тот опрометью кинулся на голос и, спрыгнув в траншею, взволнованно спросил:

– Что здесь?

В следующее мгновение его лицо озарила радостная улыбка, и он воскликнул:

– Мой Бог! Ты услышал мои молитвы!

В этот момент спустился Ланнек.