— Не нашего поля ягода, верно? И ты ему не пара. Он из этих, что дают нам работу, Эмилия…

— Мою работу оплачивает министерство образования, а не владельцы усадьбы…

— Если ты будешь встречаться с ним, пойдут разговоры, а я не хочу, чтобы имя моей дочери полоскали почем зря, — мрачно заявил отец.

Чтобы восставать против родительского диктата, Эмилии следовало прежде достичь совершеннолетия. Но из-за Анхела она восстала, хотя в определенных границах.

— Что значит, ты должна вернуться домой до двенадцати часов? — Удивлялся Анхел во время их следующей встречи. — Неужели твой отец полагает, что ты рискуешь подвергнуться совращению только после того, как пробьет двенадцать ночи?

— Пожалуйста, не смейся над моим отцом…

Анхел с наслаждением провел пальцами по ее шелковистым волосам и заставил поднять голову. Покаянная улыбка сменила насмешку на его красивом лице.

— Ты чересчур старомодная…

— По твоим меркам, но не по моим.

— И благочестивая, — шепнул он и нежно коснулся губами ее губ, заставив задрожать, а потом сжаться. — Я три дня терпел. Ты хочешь меня.

И да и нет, могла бы она ответить ему, если бы ей хватило смелости. Чем сильнее охватывало ее пугавшее возбуждение, тем активнее она защищалась от него. Доходило до того, что она инстинктивно отшатывалась, стоило ему только приблизиться к ней, чем и останавливала его. Таким образом выработался устойчивый рефлекс, от которого она не смогла избавиться даже после того, как они поженились.

В следующий свой приезд Анхел поселился в роскошном охотничьем домике усадьбы и пригласил ее на ужин, приготовленный поваром из лучшего ресторана.

После ужина Анхел спросил ее как ни в чем не бывало:

— Останешься на ночь?

— Нет.

Откинувшись в изящном кресле, он остановил свой насмешливый взгляд на ее покрасневшем лице.

— Просто из научного интереса… скажи, сколько раз я должен встретиться с тобой, чтобы ты осталась на ночь? Есть какие-то временные рамки?

— Ради Бога, какие еще временные рамки?

— Значит, обручальное золотое кольцо или ничего, — сухо заключил Анхел. — Ни порывов, ни великодушия. По сути, напрашивается вывод, что ты устанавливаешь цену на свое тело. Так поступают и проститутки.

Побледнев от гнева, Эмилия резко поднялась с места.

— Это уж слишком… Не смей больше никогда приближаться ко мне!

— Извиняться не собираюсь. Я просто хочу понять причину, которой я не могу понять. Еще я хочу теплую, покладистую взрослую женщину…

— Представляю, сколько у тебя таких было, — с нескрываемым отвращением заявила ему Эмилия. — И где они все? Ты хоть имена их помнишь?

— Могу обещать, что твое я не забуду, — вздохнул Анхел.

— Больше не звони мне! — бросила Эмилия, направляясь к выходу.

— И не подумаю, — буркнул Анхел. — Но ты будешь тосковать по мне…

Он отвез ее домой, не сделав даже попытки переубедить. Войдя в дом, она сказала отцу: «С этим покончено», после чего ушла спать.

Слова его сбылись сразу же, она затосковала по нему. Но предпочитала мучиться, чем признаться в этом самой себе. Прошло две недели. Она похудела, начала терзать себя, представляя, как Анхел утешается с более сексуальной и доступной женщиной, постоянно убеждала себя, что интересовала его только как объект сексуального домогательства.

На исходе второй недели Анхел посадил вертолет на поле неподалеку от ее дома. Она в это время кормила во дворе собак и с изумлением следила, как он вылезает из брюха ярко-желтой стрекозы. Словно школьница, она перелезла через забор и побежала к нему.

— Ты наконец сформулировала объяснение, доступное моему пониманию?

Покраснев, она внимательно разглядывала траву на его ногах, и долгое молчание повисло между ними. Он терпеливо ждал.

— Я хочу выйти замуж, чтобы испытать по-настоящему что-то особенное, — наконец робко призналась она.

— Сплошная сказка. Не хочу оскорбить насмешкой твои ожидания, но я слышал, что первые опыты не всегда лучшие…

— Неважно…

— Ты скучала по мне?

— Да.

— Сильно?

— Слишком сильно… — прошептала она, и голос ее дрогнул.

— Ладно… тогда полетели в то единственное место, в которое ты согласна лететь со мной, дорогая, — лукаво произнес Анхел, властно обнял ее и повел к вертолету. С этого момента он с уважением относился к установленным ограничениям.

В тот же день он вернулся в Нью-Йорк. А на следующий день ей позвонил Майкл Уитни, приехавший домой из сельскохозяйственного колледжа.

— Отец говорит, ты встречаешься с Анхелом Фагундесом. Вот здорово!

Именно от Майкла она узнала все, что должна была узнать от самого Анхела. О банке, об усадьбе, о сказочном богатстве и принадлежности к высшему аристократическому обществу по происхождению.

— Почему же твой отец молчал? — пробормотала Эмилия, ввергнутая в шоковое состояние. — Почему не рассказал хотя бы моему отцу?

— Фагундес выразил желание, чтобы не вмешивались в его личные дела. А как сказал мой отец, если речь идет о личном деле миллионера и хочешь сохранить работу, держи рот на замке.

— Почему ты мне этого не рассказал? — спросила взволнованная Эмилия в тот же вечер у Анхела по телефону.

— Ты просто не спрашивала.

И ни разу не солгал, мысленно добавила Эмилия, но у нее возникла твердая уверенность, что Анхел предпочел бы держать ее и дальше в неведении, до тех пор пока сам не решил бы открыть ей истинное положение дел.

— И зачем тебе такая, как я? — пробормотала она, хотя изо всех сил старалась не задавать этот вопрос.

— Нужны же парню, у которого все есть, какие-то трудности в жизни? Думаешь, твой отец еще больше настроится против меня?

— Нет, он просто запрет дверь и сделает вид, что нас нет дома, когда ты приедешь в следующий раз! — простонала она.

Месяц спустя Анхел сделал ей официальное предложение.

— У меня нет времени постоянно летать сюда…

— Ты едва знаком со мной…

— Ты хочешь, чтобы я, подобно Иакову из Библии, трудился семь лет, а потом еще семь лет?

— Замужество это серьезный шаг…

— Да, моя рассудительная, но мы сможем наконец добраться до общей постели, не так ли?

И как она ни билась, серьезного разговора у них не получилось.

— Ничего не выйдет, — сурово, словно оракул, изрек ее отец в присутствии Анхела. — Вы оба пожалеете. У Эмилии представления о вашей жизни не больше, чем у вас о нашей. Она не приживется и станет несчастной.

— Нет чтобы заключить в объятия будущего родственника, — насмешливо заметил Анхел после самого длинного, самого сурового выступления, какое она когда-либо слышала от отца.

Анхел запросил специальное разрешение и уговорил ее согласиться на скромную церемонию уже на следующей неделе. В глубине души Эмилия знала, что они поторопились, что у него к ней нет настоящего чувства. Он часто повторял, как он хочет ее, но никогда не говорил о любви. Именно любовь к нему заставила Эмилию пренебречь дурными предчувствиями. Он женится на ней, о чем еще можно было мечтать?

До приезда родных Анхела на свадьбу Эмилия не была с ними знакома.

— Тебе известно, что мой брат до сих пор любит Патрисию? — небрежно обронила его сестра Эстелла во время скромного свадебного приема, устроенного в охотничьем домике.

— Кто такая Патрисия? — спросила Эмилия, растерявшись, она никогда прежде не слышала этого имени от Анхела.

— Истинная леди, которая предпочла бы умереть, нежели надеть этот самодельный свадебный саван, что на тебе! Главное, Патрисия нашего круга, — резко заявила Эстелла. — Она высокообразованна и хорошего происхождения. Анхел даже не упоминал о ней, не так ли? Тебе это ни о чем не говорит?

— Говорит, — осмелилась предположить Эмилия, — что она не имела для него такого значения, которое ты, кажется, склонна ей приписывать.

— Женщина, с которой он был обручен в течение двух лет? Вдумайся. Он просто в депрессии. Они расстались всего три месяца назад. Он был без ума от нее, а потом между ними произошла какая-то глупая ссора. Анхел слишком гордый, чтобы признать свою неправоту. Скоро он горько пожалеет, когда начнет сравнивать тебя с ней.