Есть еще одна сторона проблемы развития общества, о которой так отозвался русский историк и философ Лев Платонович Карсавин: «Какую бы сторону развития мы ни брали, во всякой легко показать недоказуемость прогресса. В одних отношениях прогресс как будто есть; зато в других несомненен регресс. Появляются новые науки, т.е. дифференцируется наука прошлого и вместе с тем исчезает единство знания... Происходит накопление знаний, но они становятся разрозненными и отдельным человеком не объемлемыми. Появляются специалисты, исчезает человек энциклопедической культуры...

Усложняется социальная жизнь — теряется ее единство, и борьба классов заступает место гармонически согласованной деятельности. Дифференцируется производство... за счет превращения в узких специалистов, за счет умственного и нравственного отупения его участников. Растет техника — падает искусство... Организуемая человеком материя (а это и есть машина) его порабощает».

Общий его вывод: «Из теории прогресса вытекает глубокое пренебрежение к прошлому: к религиозным исканиям, к философии, к науке, к технике прошлого. Такое пренебрежение есть отрицание истории, отказ от основных принципов ее — от самоценности всякого момента...

Последовательное (хотя бы и бессознательное) отождествление идеала прогресса с идеалом современности должно обесценивать и будущее». Ибо при этом предполагается, что грядущие поколения будут непременно исповедовать те же идеалы, что и нынешние теоретики. Отрицает идея прогресса и настоящее, считая его лишь средством достижения будущего».

Взгляд на историю человечества может быть и вовсе печальным с долей ужаса и отвращения. Я имею в виду высказывания Артура Шопенгауэра. Вот некоторые из них.

«История, изображая жизнь народов, только и рассказывает нам про войны и возмущения: мирные годы проскальзывают кое-когда как краткие паузы, как антракты. Точно так же и жизнь каждого отдельного человека есть непрестанная борьба, и не только в переносном смысле — с нуждою или со скукою, но и в прямом — с другими людьми».

«Работа, беспокойство, труд и нужда есть во всяком случае доля почти всех людей в течение всей жизни. Но если бы... человеческий род переселить в ту благодатную страну, где в кисельных берегах текут молочные реки... то люди частью перемерли бы со скуки или перевешались, частью воевали бы друг с другом... и причиняли бы себе гораздо больше страданий, чем теперь возлагает на них природа. Следовательно, для них не годится никакое иное поприще, никакое другое существование».

«Свои потребности... человек усиливает преднамеренно, чтобы повысить наслаждение; отсюда роскошь, лакомства, табак, опиум, крепкие напитки, пышность и все, что сюда относится... У человека к половому удовлетворению примешивается только одному ему свойственный весьма капризный выбор, который иногда вырастает в более или менее страстную любовь, которая становится для него источником долгих страданий и кратковременных радостей...»

«Человек есть в сущности дикое, ужасное животное. Мы знаем его только в укрощенном состоянии, которое называется цивилизацией; поэтому нас ужасают случайные взрывы его натуры...

Никакое животное никогда не мучит только для того, чтобы мучить; но человек делает это — что и составляет сатанинскую черту его характера...»

«Мера страдания в человеке увеличивается гораздо значительнее, чем мера наслаждения, чему способствует то обстоятельство, что он имеет действительное понятие о смерти...»

«С возрастанием познавания, по шкале животности, пропорционально возрастает и боль».

Такова сумма доводов, опровергающих идею прогресса общества и личности. Ибо если цивилизация придумала законы и содержит армии вооруженных полицейских и военных для того, чтобы держать людей «в намордниках», заставляет их сдерживать злобные инстинкты, и все равно совершается огромное число преступлений, да еще все более изощренных и страшных, то придется согласиться с Шопенгауэром в его заключении: «Все, о чем повествует история, это в сущности только тяжелый, долгий и смутный кошмар человечества».

С развитием цивилизации становятся разрушительнее войны и внутренние конфликты, увеличивается количество и разнообразие преступлений. Явный прогресс, но только не добра и человечности.

...Так что же, в природе закономерно возрастает порядок, возникая из Хаоса по схеме И. Пригожина?

Нет, в природе и обществе сложное появляется не из простого, и в более сложной среде. Так плод растет в утробе матери, человек возник и существует в биосфере, а она находится в мироздании, космосе, где господствует порядок. И порой развитие одной системы (цивилизации, например) сопровождается деградацией другой, более сложной — земной области жизни, биосферы.

Глава 9

Плиты, придавившие геологию

Не то, что мните вы, природа:

Не слепок, не бездушный лик —

В ней есть душа, в ней есть свобода,

В ней есть любовь, в ней есть язык...

Они не видят и не слышат,

Живут в сем мире, как впотьмах,

Для них и солнцы, знать, не дышат, И жизни нет в морских волнах...

Не их вина: пойми, коль может, Органа жизнь глухонемой!

Души его, ах! не встревожит И голос матери самой!..

Федор Тютчев

Погоня за новизной

Человечество стремится в космос, но знает ли оно свою родную планету? Случайно ли почти все народы и мыслители издавна называли ее матерью? Мы обязаны ей жизнью своей, но знаем ли, как она живет?

Могли ли появиться на мертвой планете живые организмы? Почему растут горы, блуждают по континентам моря, возникают прекрасные кристаллы и месторождения полезных ископаемых?

Во второй половине XX века появилась теория, которая, по мнению многих специалистов, объясняет все основные особенности динамики Земли. Остается только развивать ее в деталях. Вот высказывание авторитетного советского геолога академика В.Е. Хайна. Полтора десятилетия назад он писал:

«В геологии... произошла настоящая научная революция. Появилась новая теория развития земной коры, получившая название «тектоники литосферных плит»...

За короткий срок эта новая теория, сформулированная в основном американскими и английскими геофизиками и геологами, обросла солидными доказательствами... Ныне во всем мире она завоевала статус ведущей геологической теории...

И только в нашей стране новая теория была встречена настороженно, а поначалу в некоторых кругах даже враждебно... До сих пор печатаются резко направленные против тектоники плит статьи, книги».

К концу века в нашей стране произошел невиданный упадок производства, научной мысли. По-видимому, это способствовало тому, что глобальная плитотектоника — создание западных ученых — выступила в роли неопровержимой истины. Ее срочно ввели в учебники для средней и высшей школы как новейшую и прогрессивную, единственно верную.

Сейчас вряд ли кто-нибудь, кроме геолога «старой закалки», отдает себе отчет в том, что это — научный миф XX века.

Четверть века назад известный советский геолог, член-корреспондент АН СССР Н.Б. Вассоевич с возмущением рассказал мне о том, что в МГУ студенты и аспиранты освистали профессора В.В. Белоусова, критиковавшего глобальную тектонику плит.

Я был в недоумении:

— Почему же начинающим геологам не объяснили, что гипотез и теорий в науках о Земле множество? Модные идеи редко бывают лучшими. И вы сами, ученый с мировым именем, создатель учений о ритмичных флишевых слоях и о происхождении нефти, почему вы не разъясняете своим студентам, что это — не более чем гипотеза?