Эндрю, насупившись, посмотрел на Николь.

— Ты здесь с Полом? Николь подавленно усмехнулась.

— Боже мой, ты шутишь? Пол и я? — сказала она с явно преувеличенным отрицанием.

Секундой позже Николь воровски взглянула на Пола, но лучше бы она этого не делала. Пол ответил ей такой натянутой улыбкой, которая заставила ее желудок сжаться в судороге. Ей стало холодно.

— Пойдемте обедать, пока прислуга не разволновалась, — объявил Мартин, казалось безучастный к происходящему в гостиной.

Эндрю рванулся вперед и встал рядом с Николь, видя, что она выходит из комнаты.

— Что за черт, что здесь происходит? — шепнул он почти неслышно одними уголками рта.

Николь проигнорировала его вопрос. Отвращение и горечь охватили ее: Эндрю, ревновавший ее к Полу! Лучше бы он молчал в свое время. А что же Пол, почему не предупредил о том, что Эндрю здесь? Или его настойчиво повторенное предложение остаться наверху и было вызвано появлением его двоюродного брата?

Обед был подан в мрачной обитой дубом столовой. Несмотря на то что Николь сосредоточила все внимание на мужчинах, она заметила, что число прислуги в доме значительно увеличилось. До ее отъезда из имения отец обслуживал трапезы при содействии помощника повара. Сейчас он стоял у стола, надменно хмурясь и поворачивая голову то в одну сторону, то в другую, словно дирижируя всем представлением как церемониймейстер.

Николь пропустила первое блюдо и выпила лишь два бокала вина, ожидая, когда упадет меч возмездия. Эндрю бросал на нее любопытные взгляды, но в основном был занят длинным рассказом о своей работе служащего по рекламе в Париже, изо всех сил пытаясь создать о себе впечатление как о человеке, сделавшем ошеломляюще успешную карьеру.

С видимой учтивостью Пол задал Эндрю несколько ничего не значащих вопросов. Ответы Эндрю на них выглядели хвастливыми, самодовольными и пустыми. Мартин реагировал на этот поток информации обычным кивком. Правда, было не ясно, одобряет ли он внука.

— Правда, сейчас я рассматриваю вопрос о переезде в Торонто, — сообщил Эндрю с улыбкой, когда подали второе блюдо. — Невозможно передать, до чего хорошо снова оказаться дома, дедушка. Я смотрю, тут тоже есть кое-какие изменения.

— Может, даже их больше, чем ты себе представляешь, — заметил дед.

— Старое местечко нуждалось в кое-каком обновлении. Если хочешь, Пол, давай прогуляемся после обеда и ты покажешь мне, что сделано, — снисходительным тоном произнес Эндрю.

— Я думаю, ты будешь весьма удручен, — сухо проговорил Пол. Его сильное смуглое лицо казалось вылитым из стали.

— Если есть что-то, чему меня научила жизнь за границей, то это необходимость ценить собственный дом.

— Боюсь, слишком поздно, Эндрю, — как-то уныло сказал Мартин. — Два года назад я продал дом, двор и замок Полу.

Рука Николь дрогнула, и бокал с вином чуть было не опрокинулся. Эндрю смотрел на деда, не веря услышанному. Мрачноватая улыбка удовлетворения тронула губы Мартина, и она была, как почувствовала Николь, единственным проявлением эмоций старика за все время, пока она его знала. И только Пол абсолютно не реагировал на разыгравшуюся сцену.

6

Мартин Уэббер прокашлялся. Теперь все его внимание сосредоточилось на Эндрю.

— Вследствие твоего небрежного управления имение приходило в упадок, а твои долги чуть не разорили меня. Дом нуждался в существенном ремонте, а я был не в состоянии финансировать его. Я всегда полагал, что только поддерживаю имение, и надеялся, что следующие поколения преобразуют его. Уверен, что все будет именно так в руках Пола.

Николь не знала, как реагировать на все услышанное. Собственно, непосредственно ее это не касалось, но Пол ничего не сказал ей. Почему?

Но больше всего она переживала из-за того, что присутствует при сугубо внутрисемейном разговоре.

После заявления Мартина о продаже имения Эндрю побледнел, но выслушал все молча. Последняя фраза деда привела внука в ярость.

— Почему ты не сказал мне об этом два года назад? — с негодованием воскликнул Эндрю. — Не думаешь ли ты, что я не имел права знать?

— Нет, — просто сказал Мартин. — Когда ты оставил меня одного тонуть и выплывать с твоими долгами, ты потерял всякое право голоса в том, что я делаю с имением. Но не волнуйся, Эндрю. Пол заплатил вполне достаточно, чтобы наполнить мои сундуки.

Когда Эндрю оправился от неожиданного удара, Николь резко поднялась со стула.

— Я думаю, вам будет гораздо удобнее продолжать беседу без меня.

— Ерунда, девочка, — перебил ее Мартин. — Сядь и молчи. Есть еще кое-что, и это касается тебя тоже.

— Меня? — спросила Николь изумленно.

— Как это может касаться ее? И вообще, кто-нибудь скажет мне, что она здесь делает? — проскрежетал зубами Эндрю.

— У тебя короткая память, — мягко выдохнул Пол.

— Она мать котенка, — ответил Мартин, со злорадным удовольствием наблюдая за своим загнанным в угол внуком. — Николь мать твоего ребенка, Эндрю. Настоящий, неожиданный рождественский подарок, как ты думаешь?

Лицо Николь стало похоже на маску.

— Мать кого?! — взорвался Эндрю.

— Николь не сделала ожидаемого тобой аборта, — сухо ответил Пол. — У нее сын.

— Ее сын, если это действительно ее, это… — Эндрю неожиданно замолчал, видимо вспомнив собственное заявление о своем отцовстве. Он бросил на Николь откровенно обвиняющий взгляд. — Черт возьми, о чем вы все говорите? — грубо вскричал он, а затем сердито посмотрел на деда. — Какая-то охота на ведьм? Зачем ты меня пригласил домой на Рождество?

— Пока я жив, ты всегда будешь здесь желанным гостем, — мягко сказал Мартин. — Но, думаю, обязан сообщить, что ты стоишь перед большой опасностью быть лишенным наследства в пользу твоего сына.

— Лишенным наследства? — Эндрю зашелся гневом.

Пол застыл. Глубокая морщина свела его брови вместе, он внимательно следил за дедом. Несмотря на шоковое состояние, в котором находилась Николь, она увидела, что это заявление стало сюрпризом и для Пола.

Без единого слова или взгляда в чью бы то ни было сторону, Николь встала, отодвинула стул и, ничего не говоря, быстро вышла из комнаты.

Николь была потрясена всем тем, что произошло в столовой. Она оказалась права в своих подозрениях об изменениях, происшедших в Мартине. Выведенный из себя предательством внука, Мартин возвысил правнука. Старик стремился использовать ее сына в качестве орудия наказания Эндрю. Но Николь не могла позволить ему совершать экзекуцию с помощью Джима. Ей надо немедленно вернуться в столовую и сказать им всем, кто есть кто. Впрочем, нет сомнения, что Эндрю уже сделал это за нее, потому что невозможно поверить, чтобы он промолчал в ответ на новую угрозу деда.