– Сделаю, Тома! Но завтра утром. Я вас прошу, поедем ко мне. Скрасьте вечер одинокого мужчины.

– Так уж и одинокого? Врете вы всё!

– Точно, Тамара! Жена с детьми недавно на юг укатила.

Это было не совещание, а так – беседа опытных оперативников. Криминалист Станкевич скромно сидел в углу и вообще не встревал в разговор. А хозяин кабинета Воловик приставал к лейтенанту Сухову, пытаясь перевести разговор в деловое русло.

– Так скажи, Константин, у нас есть какие-нибудь версии по этому убийству?

– Какие-нибудь у нас есть. Первая версия – это журналист Стругов. Нет, ты, конечно, извини, но объективно это так. И алиби у него слабенькое, и обстоятельства очень скользкие.

– А какой у него мотив?

– Есть мотив! Это женщина. И даже больше – невеста, вот, представьте, Дмитрий Сергеевич, Рощина пошла к художнику и чем-то его разозлила. Тот связал Татьяну и ударил ее по голове. Вот тут вошел Стругов, разозлился и убил Зарубина… Нормальный мотив?

– Да, это логично, но как-то примитивно. Еще версии есть?

– Сколько угодно, товарищ майор… Я узнал в местной управе, что пенсионер Веткин пять раз писал жалобы на художника.

– Почему?

– Из-за ерунды! Ему не нравилось, что перед ним голые натурщицы позируют. Его раздражали ночные посиделки в мастерской, запах краски и всякое такое.

– И ты думаешь, Костя, что старик, однажды разозлясь так, что в гневе всё померкло, на всю свою пенсию купил ствол, спустился вниз и стрельнул в художника.

– А чем не версия, товарищ майор? Вот только Рузова здесь сбоку припека, но есть еще одна версия!

– Говори уже, Костя, не тяни кота за всякие места!

– Это хорошая версия! Но тут пока одни догадки. Я выяснил, что Зарубин рисовал картины для фирмы «Наш дом».

– Ну и что? Он же художник.

– Зарубин был специалист по копиям шедевров. А недавно в фирме Шустрова был вернисаж с картиной Брюллова.

– Ну и что?

– А то, товарищ майор, что Рузова со своим женихом приехали писать статью о «Нашем доме». И я решил допросить Шустрова.

В кабинете повисла пауза.

Все понимали, что нельзя затрагивать фирму, которая явно дружит с мэром. Особенно, если без прямых и явных улик.

Поэтому Костя Сухов поспешил поправиться.

– Я не совсем допрашивал, а так, поговорил об искусстве, о живописи, о «Даме с попугаем».

– И что Шустров?

– Да ничего! Он говорит, что покупал у Зарубина старые картины. Но художник утверждал, что это подлинники. Надо, мол, провести экспертизу. А это займет недели. Но даже если это подделки, то к убийству их не притянешь.

– А алиби у Шустрова есть?

– В том-то и дело! У него железное алиби…

Утром майор Сыров проснулся с чувством полного счастья. Рядом лежала шикарная женщина, а в голове маячили воспоминания о вчерашнем вечере.

Конечно, сегодня придется платить по счетам, но цена-то мизерная. Информацию о выезде на убийство Зарубина он найдет в документах, сводках и кулуарных разговорах.

А фотографии придется украсть.

Вадим хорошо знал, что криминалисты хранят в сейфах только личное оружие, секретные документы и ценные вещественные доказательства. А всякие там карты с отпечатками пальцев, протоколы осмотров и фотографии лежат на открытых полках.

Он договорился с Тамарой о маленьком спектакле.

Вечером он позвонил ей, зная, что Станкевич сидит в кабинете один. Женщина вошла в управление и попросила у дежурного пригласить криминалиста.

Проходящий мимо Сыров включился в разговор и сказал, что сам позовет Романа Сергеевича.

Потом майор зашел к Станкевичу и сообщил, что на посту его ждет симпатичная девушка. Криминалист выбежал, оставив Сырова одного в кабинете.

Пока Рома искал Тамару, ушедшую в соседний сквер, Вадим спокойно нашел и спрятал в кейс нужные фотографии.

Операция по краже фото с убийства Зарубина завершилась в шесть вечера.

Потом на знакомой квартире майора Тамара Мартынова записывала его рассказ об убийстве художника.

Потом был легкий ужин, в конце которого Сыров спросил:

– Ты собиралась сегодня ехать в Москву?

– Да.

– Не советую! В это время в электричках одни хулиганы. И есть даже насильники! Оставайся у меня!

– Спасибо, Вадим. Ты настоящий мужчина! А ты сможешь работать две ночи подряд?

– Я постараюсь! А зачем тебе эти фото. Ты посмотри на них. Кровавая журналистка в кресле, парень в наручниках и труп на полу.

– Женский каприз! Это будет мне память на всю жизнь!

– Заинтриговала! Никогда не любил капризов, но ради тебя я на всё готов… Мы еще когда-нибудь встретимся?

– Приезжай, милый мой, в Москву! Только позвони заранее. Мой в командировки редко уезжает.

Когда Стругова выпустили на свободу, Таня Рузова не смогла его встретить. Поскольку она не подписывала никаких бумажек о невыезде из Рощинска, сразу после первого допроса она уехала в Москву.

Пробы краски и холста были спрятаны в маленькую коробочку с лаковой миниатюрой. А саму эту шкатулочку Таня спрятала на себе.

Обыскивая Рузову, художник Зарубин не успел добраться до этого потайного места. Он был уже близок, но сначала он отвлекся на звонок в дверь. А потом его остановил выстрел.

В Москве Татьяна сразу поехала к Марку Угрюмову, хакеру по кличке «Браузер».

Понятно, что это не искусствовед. Но он друг Андрюши Стругова. И он технарь, у которого сотни связей во всяких хитрых конторах. Он найдет, где сделать спектральный анализ проб от «Дамы с попугаем».

И «Браузер» сделал всё за сутки.

– Значит так, Таня, холст действительно старый, но не времен Брюллова. Это начало прошлого века.

– Времена Врубеля и Левитана?

– Именно так! Холсту не больше ста лет. А вот краска свежая. Ей около года. Скорее всего – пять-шесть месяцев.

– Это значит, Марк, что кто-то достал старую, но дешевую картину на подрамнике и в стиле Брюллова нарисовал женщину с птичкой?

– Таня, ты очень умная женщина. Почти, как моя Дарья. Но она следователь – ей по должности положено…

Майор Воловик продержал Стругова почти сутки.

Потом Дмитрию Сергеевичу стало стыдно. Он понял, что улик против журналиста нет. Более того, сосед Зарубина пенсионер Веткин под протокол заявил, что синий «Рено» подъехал к дому почти сразу после выстрела.

Не до, а после!

А это есть алиби для Стругова. Его надо выпускать. Иначе это будет похоже на месть жениху Рузовой.

Конечно, неприятно, когда ты влюблен, а девушка тебя отвергла! Но за семь лет жгучая обида у Воловика поутихла. Она превратилась в приятные воспоминания о молодости и о страсти.

В последний час майор посетил заключенного.

Повода для допроса не было, и Воловик пришел просто поговорить за жизнь. Он не ожидал, что получит от Стругова важную оперативную информацию.

– Послушай, майор! Я вот сидел у вас и думал.

– Правильно! Мы для этого и сажаем.

– Не шути. Я серьезно… Почему я был весь в крови? Потому, что труп с Татьяны снимал.

– Логично!

– А в этот момент из куртки Зарубина выпала бумажка. И я ее взял. Совершенно случайно, машинально сунул ее в карман. Посмотри!

Андрей передал Воловику листок с кровавыми пятнами. Тот быстро посмотрел и немного удивился.

– Ну и что здесь есть? А ничего особенного. Установочные данные семейной пары. Какой-то Бабаев Денис Иванович и Бабаева Кристина… Мало ли, кто эти люди?

– Ты, майор, всё очень быстро решаешь! Вот посидел бы на моем месте и подумал.

– Спасибо, не надо! Я и на своем хорошо сижу.

– Послушай, Дима! Как зовут Шустрова?

– Денис Иванович!

– Правильно! А его секретаршу и любовницу – Кристина Мякина!