Поезд номер семь дернулся и тронулся… Он не был скорым.

Да и ни к чему это. Выехали в обед, а завтра рано утречком – Симферополь. А еще через час голубой джип Нисан с депутатскими номерами, мигалкой и гуделкой – подкатит к Ливадийскому дворцу, к гостинице со странным названием – Стручер.

У Алексея была уверенность, что он и сам добудет клад, сам все сделает… Но если турнуть Галину прямо сейчас, то Шустрова начнет мстить. Это она умеет! А в результате ни он золота не получит, ни она, а очень может быть, что вообще никто.

Уверенность в собственных силах у маклера усилилась, когда ему удалось достать два отдельных номера в гостинице Стручер. Это был высший пилотаж! Номера уже были записаны за двумя голубыми из высших сфер. Но Баторин решил все за час. Он пригрозил им оглаской – они же не артисты, а члены Верховного суда! Далее – он доплатил им денежку, для поездки в Амстердам, заявив, что там с этим полная лафа.

Билеты на поезд номер семь достать было проще. Правда, места были не царские, но Галину он поселил в купе, а сам поехал в плацкартном вагоне.

И еще – он заранее сговорился с ялтинским салоном по продаже автомобилей. В первый же день у обоих будут машины с местными номерами. Неприметные девятки. У Галины – красненькая, у него – синенькая.

Они старались на вокзале не светиться. И вообще, они договорились, что едут, как люди незнакомые, и Комара не знают, и он их не знает.

Вере Хохловой не с кем было прощаться. Она совсем не знала, вернется ли в Киев, сюда, в комнатку на Подоле.

Ей казалось, что все, что она делает, называется «Пан или пропал». Или она найдет тот дьявольский клад князя Яблонского, либо взберется на скалу, где Ласточкино гнездо – головой вниз. Моментально в море!

Ее удивила последняя встреча с Артемом. Он даже дал денег намного больше, чем должен был. Дал и не сказал за что… За любовь он никогда не платил!

Первый раз они встретились десять лет назад. Тогда впервые его деду понадобилась сиделка. Не постоянно, а изредка, на момент приступов… Он пришел в больницу, и она была первая попавшаяся медсестра.

Вера согласилась – лишние деньги никому не помешают… Чаще она сидела одна со спящим дедом, но иногда заходил Артем. Они болтали о разных разностях. Он не был ей противен. Даже приятен.

Однажды старому Комару понадобился укол в вену. Не такой сложный, но долгий. Шприц надо держать двумя руками и вводить лекарство две-три минуты… При уколе дед закрыл глаза и Вера почувствовала, как стоящий сзади Артем положил ладонь на ее шею… Пошевелиться она не могла, а его рука спускалась все ниже. Вот она на пояснице, вот еще ниже.

Когда она закончила укол, в голове кружилось, и она знала, что сейчас полностью в его власти… Он повел ее в соседнюю комнату, где все и случилось.

Через десять минут он встал, оделся, с улыбкой помахал рукой и ушел … Ни одного слова! Он даже не удивился, что оказался у нее первым. А не заметить этого было невозможно…

Через неделю все повторилось… Потом еще и еще. Это нельзя было назвать насилием. Артем делал то, что она сама хотела. И он этого хотел… Но это действо превратилось в нечто бездушное, механическое.

За эти годы они говорили друг с другом о разных разностях, но ни слова про любовь, ни разу про это.

Через несколько лет Вера Хохлова поняла, что этот парень вычеркнул из ее жизни любовь как таинство. Он все опошлил и навсегда превратил полет души в физическую зарядку… Вероятно, со смертью деда они перестанут встречаться, но ненависть к Артему от этого только усилится. Вере уже много раз хотелось увидеть его мучения. Не убивать его сразу, а придушить, избить, стараясь попасть в самые болезненные места.

Она улыбнулась улыбкой ведьмы средних лет – он думает, что мы расстались навсегда… Как он испугается, узнав, что в гостинице Стручер мы живем в соседних номерах!

Гале Шустровой очень повезло. В ее купе ехала молчаливая и грустная тридцатипятилетняя женщина. В первый час удалось узнать, что зовут ее Вера Хохлова и что она медсестра.

По секрету проводница рассказала, что купе бронировали из Рады: «Раз никто больше не сел, то до самого Симферополя будете вдвоем ехать…»

Молчаливость соседки была очень полезна для Галины Шустровой. Можно было спокойно поразмышлять… Кто выиграет в этой гонке? Тот, кто выкрадет синюю папку у Комара? Нет, этого мало. Артем мог ее уже скопировать. После кражи он начнет паниковать и делать глупости…

Галину бросило в холодный пот. Она встала и вышла в тамбур… Первая сигарета не успокоила. Вместо следующей – она взяла сразу две. И не соединила их как ружье-двустволку, а разбросала по разным сторонам рта. От этого она стала похожа на вампира с огромными клыками, на концах которых горит огонек.

Мысли доброй Галки Шустровой были тоже вампирские… Для завершения всего мероприятия надо последовательно: украсть синюю папку, убить Артема Комара, тихо найти миллиарды и бежать.

Галина сдвоила сигареты и улыбнулась нормальной улыбкой. Не вампирской… Это не план, а его наметка. В плане должны быть конкретные детали: как украсть, чем убить, на чем вывезти богатство…

Главное – как нейтрализовать Баторина? Или поделиться с ним?.. Оставить ему четверть! Или треть?

Еще десять-пятнадцать лет назад Оксана Кулябко гордилась своим браком. Он был успешен по всем позициям. Муж пошел в политику, и стали появляться шальные деньги. Огромные деньги.

Далее – статус мужа предусматривал всякие приемы, балы, рауты – а это значит наряды, прически и все такое. Когда тебе тридцать пять-сорок, то покрасоваться ой как приятно.

Евгений Борисович был всего на десять лет старше и мог еще многое… Но так было десять лет назад. Потом жизнь заскрипела, а пять лет назад – как отрезало!

И денег стало меньше, хотя они-то были. И на рауты она перестала ходить. И муж начал отшучиваться, что вся его сила в голову ушла. Снизу вверх!

Поезд приятно покачивался…Оксана возлежала на мягком диване и знала, что ее Русланчик совсем рядом. Он даже ближе, чем муж. Кулябко лежит в метре от нее – через проход. А ее милый Душкин в десяти сантиметрах – в соседнем купе, прямо за стеночкой… Вот от этого в душе Оксаны трепетало сердце, а несбыточные мечтания рождали тревогу и злость на мужа… Больной, а не лечится!

– Ты знаешь, Оксана, шофер мой звонил по мобильнику и докладывал, что кто-то прорывается на мой основной номер.

– Кто?

– Непонятно! Номер не определяется… Этот тип сказал, что будет звонить через час.

– Женечка, ты что, хочешь пересесть в джип?

– Именно, Оксанка. Через двадцать минут я выхожу, сажусь в наш Нисан, обгоняю поезд, и через три часа мы опять вместе… Ты потерпишь?

– Я буду скучать!

После этого известия мадам Кулябко стала дышать глубоко, предвкушая все и продумывая детали…

Угораздил случай поселить в одном купе Душкина и соседа с нижнего этажа… Он не совсем сосед, но детство Артем провел в этой квартире и потом постоянно бывал у деда. Но здесь-то он зачем? Нельзя же при нем вытаскивать Русланчика.

Надо убрать этого Комара. Надо отправить его в вагон-ресторан на два с половиной часа… Артем, конечно, простак, но сопоставит отсутствие мужа и его насильственное питание. Нет, надо его усыпить…

Муж еще не пересел в голубой Нисан, а Оксана вышла в коридор с пачкой швейцарских снотворных таблеток… Ей хватало двух, но она женщина, слабый пол, а Артем – сильный, значит – четыре. Но это если засыпать постепенно, а тут надо сразу и быстро – значит, восемь… А для ровного счета – десять.

Депутатская жена стояла в коридоре вагона «СВ» с пустым стаканчиком в руках и крошила туда таблетку за таблеткой.

Инстинктивно она приближалась к двери, за которой сидел ее душка. Она приближалась всем телом, включая правое ухо, которое нащупало идеальную, по слышимости, щель.