Еще одна грань характера Насырова – любовь к шуткам и розыгрышам. Ни одна гастрольная поездка не обходилась без какой-нибудь веселой проделки или комичного происшествия.

В те времена у нас с Муратом были одинаковые прически – полудлинные темные волосы с мелированными светлыми прядями. Причем я специально подстроился под Мурата, чтобы издалека мы казались идентичными внешне. У нас были даже ситуации, когда в аэропорту на паспортном контроле я предлагал Мурату ради шутки обменяться документами, чтобы проверить, смогут ли нас отличить работники аэропорта или нет. Забавно, но в некоторых случаях это срабатывало – нас регистрировали, а затем мы в самолете хохотали, вспоминая этот эпизод.

Но особенно запомнились гастроли в одном городе, куда мы прибыли по официальному приглашению администрации на один из муниципальных праздников.

Незадолго до этого события Мурат сделал короткую стрижку для съемок клипа «Isn\'t joke» – а все помнили его с длинными мелированными волосами и в черных очках, это был его фирменный знак. Теперь Мурат был практически не узнаваем, а я оставался в том же стиле и имидже, как Насыров несколькими неделями раньше. Поэтому в голове у нас созрела безумная и дерзкая идея. Сидя в самолете, мы договорились о том, что обменяемся «личностями», и я буду изображать Мурата вплоть до выхода сцену, а Мурат будет стоять в сторонке, как бы со мной.

Вышли мы оба в черных очках, сошли по трапу, подошли к встречающим – а принимали нас в аэропорту очень торжественно, в национальных костюмах, с хлебом-солью, с кортежем. Естественно, стриженого Мурата никто не узнал, зато все «узнали» меня и бросились ко мне со словами:

– Здравствуйте, Мурат!

Я засмеялся, но хлеб-соль принял. Нас рассадили по машинам, повезли в гостиницу, а я с большим удовольствием и некоторой долей тщеславия принимал в свой адрес все то внимание, какое полагается звезде эстрады.

– Удобно ли вам, Мурат? Все ли в порядке, Мурат? Вы что-нибудь хотите, Мурат? – организаторы старались вовсю, а Мурат сзади, наблюдая всю эту суету, тихо хихикал. На него никто не обращал внимания.

Апофеозом этой ситуации стало желание поклонников получить автограф певца, а поскольку все знали, что я «Мурат», то за автографами побежали ко мне. И тут я повел себя крайне «странно», начав отбрыкиваться и отнекиваться:

– Послушайте, это шутка. Я не Мурат, Мурат – это он. – Я показывал на стоящего рядом настоящего Мурата, но мне никто не верил.

– Тебе что, трудно дать автограф, да? – недоумевали люди. – Звездная болезнь началась?

И обиженно отходили прочь.

Ситуация с поклонниками чуть не закончилась скандалом, но тут начался концерт, и на возглас конферансье: «Встречайте, Мурат Насыров!» – под овации зрителей выбежал настоящий Мурат, а я остался стоять за кулисами, наблюдая весь этот спектакль.

Организаторы дар речи потеряли.

– Это что, шутка, да? – обратился ко мне кто-то из администрации за кулисами, пока Мурат пел.

– Это не шутка, – с серьезным видом ответил я. – Это безопасность.

Сказал – и забыл. Зато в администрации не забыли. К вечеру нас с Муратом уже настолько плотно обложили охраной, что я триста раз пожалел о том, что сказал. Зато с безопасностью у нас проблем не было.

Как-то Мурату, подуставшему от перелетов, выступлений, банкетов, как назло захотелось прогуляться по городу, о чем он мне и поведал:

– Может, пройдемся? Город посмотрим. Погода, смотри, какая отличная! – Мурат был преисполнен самых что ни на есть возвышенных чувств и мечтал хоть сколько-нибудь отдохнуть.

– Как же мы пройдемся, если везде охрана? – говорю. – Нас просто так не выпустят.

– А мы убежим! – Глаза Мурата сияли в предвкушении увлекательной интриги.

Улучив момент, мы вышли из зала, где проходил банкет в честь городских властей. Под предлогом «пойти покурить», мы спустились по лестнице и вышли через черный ход. И тут же бросились бежать, что есть прыти. Пробежав несколько кварталов, взмыленные и уставшие, мы, наконец, остановились и дали себе возможность отдышаться.

На улицах горели фонари, нас ласкающей дымкой обволакивало теплое южное лето, навстречу двигались освещенные электрическим светом фигурки гуляющих горожан, а мы, счастливые, шагали по улочкам, вдыхая свежий ночной воздух. Вдруг Мурат толкнул меня в бок:

– Слушай, ты ничего странного не замечаешь? – и показал рукой в конец улицы.

– Нет, – насторожился я. – А что случилось?

– Присмотрись, – тихонько произнес Мурат. – Люди, которые идут нам навстречу. Вот вдалеке они есть. А вблизи их – нет. Они до нас не доходят. Исчезают…

Я удивился и принялся смотреть туда, куда показывает мне Мурат. Он был прав. Я своими собственными глазами увидел, как люди вдалеке, которые шли – кто парочками, кто компанией, кто поодиночке, – вдруг пропадали прямо глазах. Будто растворялись в пространстве.

Мне стало страшно, по спине заструился легкий холодок. На часах – два ночи, мы с Муратом в чужом городе, никого не знаем, в каком районе мы находимся, неизвестно. Впереди нас – полтергейст, свидетелем явления которого мы с Насыровым в настоящий момент были. Повинуясь инстинкту самосохранения, я оглянулся, чтобы увидеть, что происходит у меня за спиной. И…

…тут все и объяснилось.

Позади нас, метрах в пятидесяти, ехала машина службы безопасности с выключенными фарами. А впереди, если приглядеться, курсировал точно такой же автомобиль, который разгонял всех, кто шел навстречу, освобождая путь мне и Мурату.

Видимо, мы с Насыровым совершенно наивно предполагали, что нашего ухода никто не заметил, а на самом-то деле нас тут же бросились догонять, только поступили при этом максимально деликатно – близко не подъезжали, а дали возможность спокойно насладиться урбанистическими пейзажами.

– Боже мой! – воскликнул Насыров и засмеялся. – Детективный сюжет! Мы думали, что это мы провели охрану, а оказывается, это охрана провела нас.

Позже мы еще долго обсуждали этот эпизод и, надо сказать, оценили по достоинству службу безопасности города.

Еще один увлекательный случай произошел в том же году, когда наша общая подруга Александра Буратаева баллотировалась в Госдуму. Выборы проходили в Калмыкии, и Саша обратилась с просьбой ко мне и Мурату:

– Не могли бы вы приехать в Элисту, поддержать выборы, спеть в мою поддержку несколько песен?

Это обычная ситуация, когда во время предвыборной кампании в поддержку кандидатов выступают артисты. Мы согласились.

Основным конкурентом Буратаевой была Елена Батурина, супруга мэра Москвы, поэтому борьба ожидалась нешуточной. Анекдотичность ситуации состояла в том, что в поддержку Елены Николаевны тоже организовывались концерты, так мы и летели двумя самолетами, один – в поддержку Батуриной, другой – в поддержку Буратаевой. Вот только батуринский самолет прилетел раньше, а наш попал в полосу нелетной погоды, его посадили в Волгограде. Я, как назло, почувствовал себя неважно – болело горло, поднялась высокая температура. Заболел, словом.

От Волгограда – часа четыре до Элисты, а концерт должен вот-вот начаться. Нас встретили, мы тут же выехали в Элисту, но все-таки умудрились опоздать почти на три часа. Концерт должен был начаться в семь, мы приехали в десять. В это время Александра на сцене развлекала народ, как умела, рассказывая зрителям различные истории и обещая, что «вот-вот здесь появится Мурат Насыров».

Наконец Насыров действительно вышел. Публика, которая с нетерпением ждала этого события, была в восторге, кричала, хлопала и бросала на сцену цветы и игрушки. Отработав свой концерт и сказав много теплых слов в поддержку Александры Буратаевой, мы с Муратом засобирались обратно в Москву.

Но не тут-то было. По приезде в аэропорт выяснилось, что погода до сих пор нелетная – над городом навис плотный декабрьский туман, вылететь было нереально, единственный утренний рейс – и тот отменен.

– Слушай, я не могу столько ждать, – занервничал Мурат. Это был канун дня его рождения, были приглашены гости, событие собирались отметить довольно торжественно. – Мне нужно попасть в Москву во что бы то ни стало.