Изабелла уже ждала ее в машине. На ней был костюм из чесучи и шляпа с полями и повязанной вокруг тульи шифоновой лентой в горошек. Она открыла Рослин дверь. На Рослин было светло-голубое платье, которое делало ее еще моложе. На голове, так же как и у Изабеллы, была шляпа с полями, защищающая глаза от солнца.

— Воздух стал каким-то тяжелым, — заводя машину, сказала Изабелла. Они выехали через арку из Дар-ЭрльАмры и по прохладной зеленой дороге, прорезающей плантации, отправились по направлению к главной магистрали.

Проезжая мимо стоящего обособленно дома Дуэйна, Изабелла оглянулась, как будто в надежде увидеть на террасе высокую ладную фигуру хозяина. Но единственным, кого смогла заметить Рослин, был слуга Дуэйна, Дауд, в делом традиционном одеянии.

— Я действительно не понимаю, как Дуэйн может жить здесь среди всех этих деревьев, — заметила Изабелла.

— По ночам здесь наверняка стоит шум от цикад и лягушек.

— Я думаю, он привык к деревьям, — сказала Рослин.

— Особенно, если подумать, сколько лет он провел в джунглях Амазонии.

— Он просто привык жить среди дикой природы, —Изабелла посигналила рабочему с плантации, переходящему дорогу, по которой они ехали. — Но любые привычки можно изменить. К тому же человек с его способностями мог бы зарабатывать куда больше денег, руководя делами, сидя за столом, а не гробя свою жизнь на плантациях.

— Возможно, он принадлежит к тем людям, которые находят удовлетворение в том, чтобы жить на природе.

Лично я не могу представить себе господина Хантера за рабочим столом, — твердо прибавила Рослин. — Я полагаю, такая жизнь его попросту сгубила бы.

Изабелла ничего не ответила. Они ехали по шоссе, и стрелка спидометра держалась где-то по середине между семьюдесятью и восемьюдесятью. По обеим сторонам была пустыня, у дороги росли кустарники выгоревшего зеленоватого оттенка. Они были единственным, что разбавляло однообразие желто-коричневого цвета. Небо было настолько ярко-синим, что на него невозможно было смотреть без очков.

— Почему ты обращаешься к Дуэйну так официально? — растягивая слова, произнесла Изабелла. — Я уверена, что ваши отношения не всегда были такими официальными.

— Ты ошибаешься, — тут же отреагировала Рослин.

— Нам так и не удалось перейти на дружеский тон.

— А как вам удалось стать любовниками?

Какое-то время Рослин не могла прийти в себя от услышанного. Она взглянула на Изабеллу, чей профиль, как будто бы выточенный из слоновой кости, оттенял шарф.

— Ты же прекрасно слышала, что я сказала, — процедила сквозь зубы Изабелла. — Я слышала все, что говорил сегодня Дуэйн, стоя рядом с тобой во дворе. Он сказал, что ты боишься, что станет известным, что вы провели ночь вдвоем на озере Темсина. Чего ты боишься? Ты думаешь, что Тристан считает тебя невинной девочкой, а Нанетт полагает, что ты любила ее внука Арманда?

— Прекрати сейчас же! — приказала Рослин. — Ни в одном твоем слове нет и доли правды. Дуэйн и я были застигнуты на берегу разразившейся бурей, и нам пришлось провести ночь в лодочном гараже. Но могу заверить тебя, что он не занимался со мной любовью.

— А что же вы делали там вдвоем на берегу? — руки крепко сжимали руль, иногда немного поворачивая его то вправо, то влево, объезжая неровности дороги.

— Мы не были там вдвоем — во всяком случае, ни с самого начала. — Рослин приходилось почти кричать из-за резкого порыва ветра, а рукой придерживать шляпу. — Я захотела прогуляться, а ему, как оказалось, тоже пришла в голову эта мысль: озеро в ту ночь было таким загадочным, а луна просто завораживала. У меня и в мыслях не было встретиться с ним, а он не предполагал, что ему придется провести ночь со мной в лодочном гараже. Во время бури тропинку, ведущую вверх к гостинице, размыло, и нам ничего другого, кроме того, как ждать утра, не оставалось.

— Почему же вы в такой тайне держали ваше невинное приключение?

Вопрос был абсолютно по делу, но Рослин была не расположена жалеть чужие чувства, ведь ее чувств этот допрос явно не учитывал.

— Так захотел Дуэйн, — сказала она. — Это была его идея никому ничего не говорить. Я полагаю, он знал, что ты можешь сделать неверные выводы.

— Или что я как раз сделаю правильные выводы, — Изабелла злилась. — Все кошки в темноте серы — а я думаю, на дне лодки было как раз темно, — и все кошки урчат, когда их ласкают.

— А некоторые царапаются, мисс Фернао. — Глаза Рослин сверкали. — Я считаю, что вы оскорбляете Дуэйна тем, что полагаете, что он станет заниматься любовью с любой женщиной, с которой вынужден провести несколько часов наедине, а меня — тем, что думаете, что я ему это могла позволить. Я полагаю, что он не находит большинство женщин неотразимыми, даже тех, кто красив.

И тут она попала в точку. Изабелла метнула на Рослин полный бешенства взгляд, а из-за этого машина угодила прямо в выбоину, от чего подпрыгнула, а Рослин прикусила губу.

— Ты получила то, зачем позвала меня в эту поездку, а теперь поехали домой. К тому же небо выглядит несколько подозрительно. Небо из ярко-голубого превращалось в желтокоричневое. Жара, казалось, давила. Это особенно ощущалось в открытой машине, теперь, когда Изабелла сбросила скорость.

— Возможно, тебе суждено разделить эту бурю со мной, — лениво произнесла Изабелла.

— Я не думаю, что мы сможем получить от этого удовольствие, или же ты думаешь иначе? — Напряжение Рослин достигло того предела, когда она готова была сесть за руль и повернуть машину в сторону Дар-Эрль-Амры. Кругом была лишь бесплодная пустыня, и только где-то вдали виднелись очертания Жебель-Д'Оро, сливающиеся воедино с огненно-рыжим небом.

— О чем вы говорили — той ночью? — Продолжал свой допрос инквизитор.

— О его отце, о том, где он живет сейчас.

— Ну, если вас обоих застиг ливень, то вы, должно быть, до ниточки промокли.

— Конечно, промокли. — Раздражение вывело Рослин из себя. — Нам пришлось раздеться, чтобы просушить одежду. Скажи мне, Изабелла, мы что, едем к месту происшествия?

Рослин не изменило ее чувство юмора, но она не учла его отсутствие у своей спутницы. На дороге не было машин, и Изабелла, резко повернув руль, заставила машину встать

почти поперек. Шифоновый шарф закрыл ей глаза. Она попыталась поправить его рукой, но в следующую секунду он, уже подхваченный ветром, слетел с нее и опустился на пыльную дорогу рядом с машиной. Изабелла ударила потормозам, и машина резко остановилась.

— Ты не можешь поднять шарф? — обратилась она к Рослин. — Я так сентиментально привязана к нему. Рослин открыла дверь и вышла. Она обошла машину и подошла к тому месту, где, свернувшись, как змея, в пыли лежал шифоновый шарф. Когда она наклонилась, чтобы его поднять, она услышала, как машина рванула с места. Она подняла голову... и не могла поверить своим глазам... Изабелла была уже далеко, оставив Рослин одну посреди пустыни.

— Изабелла! — выкрикнула Рослин. — Подожди меня!

Она была уверена, что машина остановится, но та вскоре скрылась за подъемом впереди. Она уже совсем пропала из виду, когда, обессилев, Рослин добралась до подъема. Впереди была только пыль да песок. Невероятно, но Изабелла оставила ее здесь одну, за много миль от Дар-Эрль-Амры. Ее душили слезы и гнев.

Какой же она оказалась простушкой! Как она только могла поверить Изабелле? Ведь предупреждал же ее Тристан, что женщины, подобные Изабелле, могут быть чудовищно мстительной из-за обуревающей их ревности?

Но, нет... Не может быть. Сейчас она вернется за ней. Даже Изабелла не могла быть настолько жестокой, чтобы оставить ее одну на дороге, посреди пустыни, в нескольких милях от дома... теперь, когда надвигается буря.

Рослин сжала губы и начала с трудом идти вперед, каждую секунду ожидая, что вот-вот ее нагонит машина с открытым верхом. В руке она сжимала шифоновый шарф.

Скоро ее хлопчатобумажное платьице прилипло к телу, а ногам стало горячо от раскаленного асфальта, потому что тонкие подошвы сандалий были плохой защитой. Она решила, что легче будет идти по песчаной обочине, где песок под ногами хрустел, как крошки хлебных сухарей.