На корме стоял капитан.

– Погода портится, – сказал он Майку, – да и времени уже много. Я думаю, что будет лучше заночевать на острове, а обратно в Халаиб выйти завтра с утра. В полумили отсюда есть хорошая бухта.

– А сейчас никак? – спросил Майк.

– Боюсь, что при такой волне и ветре засветло не успеть, – объяснил капитан, – а в темноте, в непогоду между рифами небезопасно.

Майк тут же собрал всех и сообщил об изменении планов. Англичане восприняли эту новость спокойно и совершенно не возражали. Перспектива ночевки на необитаемом острове им, похоже, даже пришлась по вкусу, особенно после того, как выяснилось, что для ужина необходимо будет наловить кальмаров, которых, со слов капитана, было много в этих местах.

Пока народ начал переодеваться, обсуждая снасти и предстоящее барбекю, мы с Майком поменяли баллоны, батарейки в фонарях, взяли ходовую катушку и приступили к погружению. Как и договаривались, мы решили для начала найти и обследовать капитанскую каюту, а потом уже отвязаться. Обычно она размещается под рубкой по правому борту, туда мы прямиком и направились. Проникнуть в рубку не составляло особого труда, окна, выходящие на мостик, были большие, и стекол в них почти уже не было. Из помещения рубки в глубь надстройки начинался коридор, дверь в него оказалась открытой. Мы проплыли туда и вскоре оказались на площадке главной лестницы. Спустившись на один этаж вниз и свернув оттуда налево в коридор, проходящий по правому борту, мы почти сразу уткнулись в дверь с надписью «Мастер рум». Путь к цели составил чуть более пяти минут. «Ес!» – показали мы друг другу с Майком и толкнули дверь. Она была заперта, и, чтобы ее открыть, нам пришлось отжать замок водолазным ножом, упершись что есть силы ногами в стены и какой-то светильник на потолке. На это ушло немало времени, и для поисков «чего-нибудь» осталось почти совсем ничего. Майк первым делом направился к рабочему столу, а я – к встроенному стенному стеллажу. В каюте был беспорядок: обломки, всякие обрывки и труха от деревянной отделки и мебели лежали на полу в виде ила и поднимались мутью при волнении воды; полки покрылись и были частично заполнены какой-то коралловой массой; сейф – открыт и пуст. Осмотревшись вокруг, я не нашел ничего хоть сколько-нибудь привлекательного. Вдруг в углу что-то тускло блеснуло в свете моего фонаря. Я сразу же метнулся туда, сунул руку и поднял тяжелый округлый предмет. Это оказалось хрустальной пробкой от графина. Я отряхнул, протер ее перчаткой, и она засверкала гранями в моей руке как огромный бриллиант. Сердце застучало сильнее: оказывается, мне очень нравилось искать сокровища. Пока я, задумавшись об этом, любовался игрой лучиков света, неожиданно рядом со мной возник Майк. Он показал на часы и что-то пробубнил в загубник: наше время вышло. Я кивнул ему, что понял, и мы начали выбираться наружу.

Отвязывая канат, я обратил внимание на то, что у Майка из кармана торчит какой-то предмет, очень напоминающий по форме что-то очень знакомое. Заметив это, Майк достал и гордо показал мне бутылку. Она была полная и с целой пробкой. Я одобрительно кивнул, и мы пошли на всплытие.

* * *

Бухта, в которую мы пришли на ночлег, надежно ограждала нас от волн и ветра, бушевавших в море снаружи. Мы бросили якорь, высадились на песчаный остров и принялись засветло собирать на пляже для костра сухие водоросли и принесенные морем щепки. С наступлением сумерек в последних лучах заката мы вернулись на борт, зажгли прожектора на корме и приступили к ловле кальмаров. Технология оказалась крайне проста. Сначала на свет прожекторов к нам из темноты пришли несметные стаи маленьких рыбок, и в течение получаса вода просто забурлила от их количества. Затем, уже на рыбок, пришли кальмары и начали охотиться. Все это происходило практически на поверхности, и мы с изумлением засмотрелись на эту необычную картину. Разрушил нашу идиллию капитан, предложив пива и спросив, как бы невзначай, не хотели бы мы закусить кальмарами.

– А как их поймать-то? – сразу заинтересовались все.

– Сейчас покажу, – сказал капитан и достал нехитрое устройство, сразу названное мной по такому случаю «кальмаблер».

На самом деле это была просто блесна-наживка на толстой леске и с большим количеством крючков. Капитан ловко закинул ее чуть дальше одного из кальмаров и тихонько потащил прямо мимо него. Увидев, что кальмар развернулся и заинтересовался наживкой, он резко дернул леску. Хищник моментально бросился на «резко убегающую добычу» и отрыл, таким образом, счет закуски к пиву. С криками «Дай мне, дай мне!» мы мгновенно облепили капитана, как детсадовцы воспитательницу, увидев у нее в руках яркую игрушку.

– Давайте по очереди. По одной попытке. О\'кей? – предложил я и взял кальмаблер.

Первому добыча досталась одному из англичан. Вытащив кальмара из воды, он взвыл от восторга и тут же попросил кого-нибудь это сфотографировать. Народ метнулся за фотоаппаратами. Кальмар действительно был просто огромный – около полуметра длиной и толщиной с трехлитровую банку. Выстраивая различные композиции для фотосессии, англичанин по неосторожности склонился над висящим в его руке на леске моллюском. Кальмар, похоже, только этого и ждал. Рванувшись из последних сил, он окатил своего обидчика мощной струей чернил с ног до головы. Теперь от восторга взвыли все мы, и на этом фотосессия закончилась. Показательное выступление этого кальмара послужило нам хорошим уроком, и в дальнейшем мы были уже осторожнее в фотографических позах.

Впрочем, вскоре все кальмары в море закончились, и наша группа, прихватив с собой два ведра уже разделанных капитаном тушек, отправилась на барбекю к острову. К тому же у нас на корабле оказалось достаточно пива, лепешек, риса и овощей, чтобы устроить себе из всего этого роскошный ужин.

– Майк, а чего ты за бутылку-то вытащил? – вдруг вспомнил я.

– Не знаю, – ответил Майк, – ром, наверное, или виски.

– Так давай попробуем… под кальмара… самое время, по-моему.

– А, думаешь, это не опасно? – засомневался Майк.

– Думаю, что нет, – ответил я. – Что с виски-то может случиться? Если это вино, то оно может прокиснуть до уксуса, но мы это сразу почувствуем…

– А знаешь, – перебил меня Майк, – я читал, как однажды водолазы тоже нашли в трюме бутылку с ромом, выпили ее и умерли. Оказалось, что корабль перевозил еще какое-то токсичное вещество, которое растворилось в воде и через намокшую треснувшую пробку попало в ром. Вот так.

– Вряд ли капитан держал в баре яд, – возразил я. – Давай осмотрим пробку.

Майк достал бутылку, и мы приступили к ее исследованию. Бутылка была из зеленого стекла прямоугольной формы, этикетки, естественно, на ней не было. Мы принялись ковырять пробку. На вид она была вполне целой и в толще абсолютно сухой. За этим занятием нас и застал капитан нашего корабля.

– У меня есть штопор, если нужно, джентльмены, – сказал он.

– Да мы не знаем… – начал Майк неуверенно.

– Это же виски с корабля? – спросил капитан.

– Ну, да, – ответили мы.

– Отличный виски, – сказал капитан, – я несколько раз пробовал. С этого корабля частенько достают такие бутылки. Помочь открыть?

Потягивая вискарь тысяча девятьсот сорок третьего года разлива, я рассказал Майку, как мне понравилось нырять на затонувший корабль.

– Это еще что, – сказал Майк. – Вот мы тут на парусник шестнадцатого века ходили, так там, если верить каталогу, золотых монет и серебра на полтора миллиона долларов лежит.

– Ну-ка, ну-ка, ну-ка, – аж подпрыгнул я, – расскажи-ка обо всем этом поподробнее, пожалуйста. Какой каталог? Какие полтора миллиона?..

– Каталог по затонувшим кораблям. Он в книжном магазине в центре города продается. А у меня еще и карта морская есть, где куча рэков как опасность для судовождения отмечены.

– Так чего, если все известно, никто не поднимает золото-то? – удивился я.

– Все, что нашли, уже подняли спасатели и страховые компании, – пояснил Майк, – ну, а то, что не нашли, осталось. Водолазные работы – очень дорогое занятие, а эти монеты могут быть рассыпаны во время крушения и разбросаны на две-три квадратные мили, да еще и под десятью метрами песка. Их искать невыгодно, поиски дороже встанут. А вот если случайно напороться…