15 января. Несколько дней стоит теплая погода (выше нуля на 1–2°) и, Боже мой, что делается на улицах! Такой грязи, таких ухабов, таких ям, такого безобразия даже на центральных московских улицах — я не видывал во всю жизнь не только в Москве, но и в провинциальных городах. Пешеходы осторожно пробираются по мостовым, совершенно игнорируя тротуары, доверять которым действительно невозможно, и ругательски ругают «свободу», приписывая только ей такое безобразие. Пожалуй, на этом партийных разногласий не будет.
В «наших газетах» на разные манеры пишется все об одном, что «все меньше и меньше остается от того государственного организма, который еще год тому назад назывался Россией. Одна за другой откалываются от этого одряхлевшего организма частицы. Первой откололась Финляндия, объявившая себя независимым государством. Ныне ее примеру последовала Украина.»
Учредительное Собрание, как и упраздненные большевиками городские думы, барахтается еще, заявляя, что оно живо. Чернов объявляет «всем гражданам России», что «Учредительное собрание, разогнанное штыками насильников и поставленное под самосуд, не умерло. Оно будет жить до тех пор, пока не выполнит великих задач, возложенных на него избравшим его народом… По призыву своего председателя, в день, указанный им, Учредительное Собрание вновь соберется, чтобы продолжать свою работу.» К этому обращению подписались кроме Чернова и секретаря собрания Вишняка 266 депутатов.
В Финляндии русские солдаты вмешиваются в управление страной, и отсюда — кровопролитные беспорядки на станциях Райвола, Мустамяки, Териоки и в Выборге. Сенат требует вывода русских войск.
А в это время «российский конвент», т. е. 3-й съезд Советов рабочих и солдатских депутатов упивается речами своих вождей, распевает свой «Интернационал» и грозит гибелью «буржуям». Так, например, Ленин восклицает: «Мы ничего не регламентировали, но добились того, что буржуазный эксплуатирующий класс чувствует себя в осаде, и эта осада продолжится до тех пор, пока буржуазия не будет вынуждена сдаться и капитулировать или погибнуть!» Меньшевик Абрамович в своей речи заметил, что большевики и его повесят, Ленин острит по этому поводу: «Я невольно, — говорит, — подумал про себя: не надейтесь — не так вы сильны! Смешны вы очень, чтобы применять к вам такие меры!» В конце этой речи Ленин сообщил реально неприятное для своих супротивников: будто бы петроградские банковские служащие предлагают уже начать переговоры о вступлении в должность в полном подчинении советской власти.
Спиридонова не отстает от воинствующего Ленина и говорит, что «пред нами дилемма: или нас задушат, или мы должны беспощадно сметать с пути все препятствия».
А Троцкий признался, что германцы согласны очистить наши 15.000 кв. верст, но хотят удержать за собой 200.000 кв. верст.
По последним известиям, Кишинев занят румынскими войсками. Русские части разоружаются. На Нижнем Дунае идут ожесточенные бои большевиков с румынами. Обстреливается Галац.
Украинская делегация накануне заключения самостоятельного мира с Австрией и Германией.
В петроградских газетах пишут, что в Москве 9-го числа пострадало от стрельбы 300–500 чел.
16 января. Сегодня вышло «Русское слово» под новым заголовком «Новое слово». Газета напечатана уже не в своей типографии, а у Мамонтовых, и размером куда меньше старых выпусков. Передовицы самые печальные, известия тоже безотрадные.
Совет народных комиссаров постановил:
1. Все дипломатические сношения с Румынией прерываются, Румынское посольство и все вообще агенты румынской власти высылаются за границу кратчайшим путем.
2. Золотой фонд Румынии (на сумму 1.207.000.000 руб.), хранящийся в Москве, объявляется неприкосновенным для румынской олигархии. Советская власть берет на себя ответственность этого фонда и передаст его в руки румынского народа.
3. Восставший против революции бывший главнокомандующий Румынским фронтом Щербачев объявляется врагом народа и ставится вне закона.
Троцкий уверен, что «румынская армия не будет сражаться с русскими солдатами, а направит острие своих штыков против румынской олигархии».
А что если и на тех, и на других, товарищ? Ведь нам не известно, кто солонее пришелся на вкус румынам: свои самодержцы или наши.
С 15-го января по постановлению Совета комиссаров вводится казенная монополия торговли золотом во всех видах, кроме изделий из золота. Предприятия по добыче золота обязаны сдавать его в казну по 32 р. за золотник. Изделия из золота весом более 16-ти золотников и золото в сыром виде, где бы оно ни находилось, должно до 15-го февраля быть передано в казну, и за него уплатят по 32 р., а непредставленное будет конфисковываться без вознаграждения.
Дело идет к содранию риз со святых икон. Почин уже есть: министерство призрения в лице госпожи Коллонтай (на днях сочетавшейся новым «гражданским» браком с тоже министром-матросом Дыбенко) заняло Александро-Невскую Лавру и выселяет оттуда монашествующую братию.
Погода не изменяется, а потому московские дороги и пути с каждым часом изменяются к худшему. Прямо опасно ходить: того и гляди ногу сломаешь или башку расшибешь. Такова жизнь московского обывателя, и особенно плохо нам, «буржуям»; автомобили возят только сановных товарищей (посмотришь — едет в нем солдатская шинель, а кто в ней — главнокомандующий какой-нибудь, командир ли полка или просто жулик-экспроприатор — конечно, не узнаешь), на трамваи тоже не попадешь — там полное солдатское засилье. Остаются извозчики, но их не так много, да и доступны они не всем. Трехверстное расстояние не меньше 10 руб., и куда бы вы ни поехали, кратчайшим расстоянием, — за что, бывало, платили двугривенный — теперь давай трешницу. Одним словом, худо со всех сторон. Многое множество людей совершенно искренне вздыхают теперь со словами: «лучше бы умереть!»
18 января. Финляндское буржуазное правительство низвергнуто, и там составился «совет народных уполномоченных» под председательством социал-демократа Маннера. Совет подчинен «главному совету рабочих». Ленин послал по поводу этого приветственную телеграмму.
Объявлена с 25 января демобилизация призывов 1904, 1905 по 1907 г. Одним словом, кому исполнилось 31 год, тех с военной службы увольняют.
В Петрограде арестовано несколько купцов гостиного двора за невзнос штрафа в 900.000 р. (за неуборку снега), и бедные богачи, из коих Карбасникову уже 70 лет, работают под командой красногвардейцев на улицах по сколке снега. По поводу французской революции сказано: «Цель демократии — добродетель, а средство ее — ужас!» По поводу нашей можно сказать, что и цель, и средства — все ужас!
Дневник московских происшествий за одно число: грабежей и краж наличными деньгами и вещами на 396.575 р., вооруженных налетов на частные квартиры — 7, вооруженных нападений на отдельных лиц, проезжавших и проходивших по улицам, — 5, угнан автомобиль, у другого сняты колеса, найдено два автомобиля, брошенных грабителями; увезено и унесено: на 100.000 мануфактуры, на 10.000 окороков, 10 ящиков ваксы, несколько ящиков ниток, 400 шт. хлебов, украдена масса паспортов, сняты с прохожих брильянтовые серьги, 3 золотых перстня, трое золотых часов, несколько пальто и шапка, расстреляно на улице два подозрительных лица, на Никитской улице была перестрелка из револьверов и винтовок, совершено крупное мошенничество, украдено 32.000 жалования милиционеров и т. д. и т. д. — и все это за один день! А сколько было незарегистрированных грабежей, краж и выстрелов, и не сочтешь, конечно, и это за такой день, когда обыкновенно говоришь, прочитавши газету, — «так, ничего особенного». Большевики забирают в свои руки и Киев и Одессу. Вообще, они теперь для внутренних «врагов» сила сильная, настойчивая, трудно с ними бороться и украинцам, и казакам, и так называемым «юнкерам». Пока «на ихней улице праздник».
