Ладимир не отвечал.

Къюг стоял посреди каменистой пустыни. Во все стороны, насколько хватало взгляда, простирался один и тот же серо-коричневый пейзаж. Ни одного деревца или корявого кустика, ни единой травинки, только камни до горизонта. Сначала он просто брел вперед, но потом остановился, огляделся вокруг, выбрал место и сел.

– Хочешь заставить меня свалиться в какую-нибудь яму, не дождешься, ублюдок.

Капитан «Беспощадного», поняв, что ответа ему не дождаться, разозлился, но был бессилен что-либо сделать, поэтому просто сидел, сберегая силы и постоянно оглядываясь, чтобы не пропустить опасность.

Къюг сверился с таймером – прошло сорок семь минут. На него до сих пор никто не напал, и волнение, начавшее было закрадываться в грудь пирата, отступило. Правда, кислорода в баллонах скафандра становилось все меньше. Подумав, он решил проверить, наврал ли Каменев насчет пригодной для дыхания атмосферы, но фильтрацию в скафандре отключили еще на корабле, поэтому единственный способ проверить качество местного воздуха – деактивировать лицевую маску.

Это могло быть ловушкой, и, возможно, Каменев специально это сказал. Пират выругался, но маску убирать не стал.

Время шло. Вкруг ничего не менялось. Къюг в который уже раз посмотрел на показания датчика кислорода. Потом подумал, что терять нечего, все равно придется деактивировать маску, так какая разница, сейчас или часом позже?!

Сделав несколько глубоких вдохов, Къюг наконец решился и, послав Каменева к Темным звездам, убрал маску… Инстинктивно задержал дыхание насколько хватило сил, выдохнул и вдохнул местный воздух…

Каменев не обманул – здесь действительно можно дышать. Капитан «Беспощадного» пообещал вырвать своему врагу легкие за все свои волнения.

Почувствовав за спиной движение, он обернулся, приготовившись увидеть какое-нибудь чудовище, и едва успел подставить ладонь, чтобы крупный полупрозрачный жук не врезался ему в лицо. Разбившееся насекомое оставило на перчатке скафандра вязкий след. Пират выругался и встряхнул рукой, но почти сразу услышал стремительно приближающееся жужжание.

Он повернулся на звук и снова едва не словил физиономией нескольких жуков, летевших прямо на него.

– Твою мать, – пробормотал Къюг, активируя маску. Тихое жужжание раздавалось со всех сторон, пират начал оглядываться, посмотрел направо, потом налево… Врезавшееся в маску насекомое заставило его отшатнуться. Бесцветная осклизлая масса с сине-черными прожилками внутренностей и торчащими в разные стороны четырьмя отливающими перламутром прозрачными крыльями залепила половину лицевой маски.

– Вот гадость! – Къюг брезгливо стер останки жука и почти сразу почувствовал несильный толчок в спину. Обернулся… Очередное насекомое разбилось о его плечо, и еще одно врезалось в бедро. Пират выругался и сбил еще нескольких жуков руками.

– Эй, Каменев, ты этим дерьмом решил меня напугать? – Он засмеялся, поймал двух тварей и раздавил их. – Ты больной ублюдок. Спускайся! Я накормлю тебя хрустящими чипсами.

Словно в ответ на его слова, под ногами Къюга что-то захрустело. Он опустил взгляд и снова выругался, потому что из-под его ботинок выползали десятки полупрозрачных жуков.

– Вот твари!

Он вскочил и начал топтать их, давя рифлеными подошвами, но насекомых меньше не становилось. Пират отошел в сторону, но, куда бы он ни наступал, под ногами начиналось шевеление и появлялись жуки. Те, которых Къюг не успевал раздавить, распускали крылья, поднимались в воздух, отлетали подальше, словно для разгона, и возвращались, с коротким жужжанием разбиваясь о скафандр.

Через десяток минут пират был покрыт слоем прозрачной массы. Он стал стряхивать ее с себя и обнаружил, что к останкам жуков примешалась какая-то темная субстанция. Къюг провел по рукаву, по груди и неожиданно понял, что это размягчается и слезает материал скафандра.

– Твою мать!

Он решил не очищать скафандр, но насекомые продолжали его атаковать, и вскоре он стал похож на фигуру из желе. В груди начался зарождаться страх. Еще не осознанный, маскирующийся под брезгливость, проявляющий себя мурашками на позвоночнике и холодным потом, но уже пустивший корни и с каждой минутой набирающий силу.

Къюг побежал, в надежде выбраться на место без насекомых, но те словно знали, куда он направится, и очередная волна полупрозрачных тварей появлялась у него на пути.

– Да что же это… – пробормотал запыхавшийся пират. Вокруг него вился уже целый рой жуков. Их тела залепили лицевую маску, Къюг стер их ладонью и увидел, что поверхность маски помутнела – внутренности насекомых разъедали ее.

Неожиданно раздался голос Каменева:

– Не советую там бегать. Говорят, жуки могут устраивать ловушки, и если провалишься в нее, то угодишь на несколько метров под землю. Никто не знает, какие твари там водятся.

Къюг неожиданно почувствовал, как по венам пробежал коктейль из ощущений. Он готов был разорвать своего врага на части голыми руками, но вместе с тем был несказанно рад его услышать.

– Ублюдок! Сволочь! Что?! Что происходит со скафандром?! Что это за твари?!

– Я слышал, что у местных насекомых очень сложная иерархия и многоступенчатая система питания. Самой низшей ступенью являются небольшие жуки, как их назвали исследователи – «камикадзе». Они разбиваются о пищу, облепляя ее своими внутренностями, в которых содержится некая кислота или, может быть, не кислота, я не очень силен в химии… в общем, что-то сродни желудочному соку у человека, она разъедает почти любой материал, особенно органику.

Пустынный пейзаж вокруг Къюга преобразился, теперь все кипело жизнью. Пират увидел, что из-под земли стали выбираться другие твари. Такие же полупрозрачные, как и жуки, только больше в несколько раз, вытянутые и имеющие по два десятка лап.

– После того как жуки достаточно обработают жертву, – продолжал рассказывать Каменев, – появляются так называемые «контролеры», они как бы определяют, готова ли пища для транспортировки.

– Для транспортировки куда? – Къюг часто дышал. От перенасыщения кислородом у него начала кружиться голова. Он пнул ближайшего «контролера» и едва не поскользнулся на живом полупрозрачном ковре.

– Ученые, проводившие исследования, выставляли в качестве приманки зонд с двойной оболочкой и спрятанными внутри камерами. Но смогли определить только, что «транспортировщики» – это гигантские черви, заглатывающие пищу и несущие ее куда-то под землей. Все опыты заканчивали на этапе нахождения камер в чреве «транспортировщиков», потом приборы переставали работать, и никто не знает, что происходило с ними, только показания датчиков давления зашкаливали.

Лад сидел в своем кресле и ждал подходящего момента. Никто не расспрашивал его ни о чем, понимая, что и так все узнают, а вопросами будут только мешать. Атмосфера в рубке была почти такой же напряженной, как на поверхности планеты, где метался Къюг. Софи сидела приложив пальцы к губам, Георгий нервно сжимал в руках пластиковую бутылку с водой, Виталь медленно кусал костяшки пальцев, но никто не сводил глаз с экранов, показывающих человека в скафандре, вокруг которого кишели насекомые.

Наконец темнокожий пират не выдержал:

– Да, да! Я скажу все! Все, поганый ты урод! Только забери меня отсюда!

– Это ты все организовал?

– Я! Да, я! Я во всем виноват! Я согласен со всем, что ты скажешь!

– Нет, так не пойдет! – сказал Лад.

– Как так?! Почему не пойдет?! – Голос пирата дрожал. – Ах ты тварь! А ну слезь с меня! Сволочь!

Он отмахивался от очередных атак насекомых.

– Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, – сказал Лад. – Дурака валять будешь перед аборигенами. А теперь скажи мне то, что я хочу знать. И не тяни, Пловцу еще нужно будет спуститься с орбиты.

– Да поглотят тебя Темные звезды, Каменев! Я не знаю, чего ты от меня хочешь!

– Когда ты сказал, что все-таки получишь с меня свои полмиллиона… что это значило?