— Молись, чтобы этот Плантагенет ограничился Англией, Уэльсом, частью южной Шотландии и тем, что ему позволяет Франция. Если у него, как когда-то у его отца, появится безумная идея завоевать всю Шотландию, только горские кланы смогут его остановить.
Одно из королевских условий освобождения Драммонда Макквина запрещало ему общаться с людьми своего клана, но Рандольф, зная, что брат обладает ценными сведениями, касающимися предстоящего рождественского объединения кланов, поспешил встретиться с ним в замке Дугласа, куда Драммонд прибыл недавно. Рандольф оставил свою команду на борту «Морского волка» и под предлогом визита вежливости приехал на юг страны. Вождь клана и хозяин замка Ред Дуглас, возможно, догадывался об истинных причинах визита Рандольфа Макквина, но благосклонно принял от него в подарок испанские фрукты, предоставил кров, а главное, убедил короля Эдуарда II, что присутствие гостя из северной Шотландии никоим образом не нарушает условий освобождения Драммонда.
Перед приездом Рандольфа в замок Дугласа Драммонд присягнул на верность английскому королю, но даже это обстоятельство сейчас не удручало младшего брата так, как созерцание коленопреклоненной Элизабет Гордон. Ему было невыносимо видеть прекрасную даму-шотландку с покорно опущенной головой перед чужим монархом!
Тем временем оскорбительное поведение Эдуарда II по отношению к ожидающему посланнику продолжалось, и услужливые гости замка Дугласа подобострастно смотрели на него, с готовностью подхватывая грубые шутки и замечания.
— Готов поклясться, что шотландские вожди горских кланов проспят праздник Рождества, — говорил король. — Но это к лучшему. Они ведь могут затеять междуусобную войну и поубивать друг друга, прежде чем наступит Рождество! Уверен, папа римский никогда не благословит их варварские святыни и реликвии!
«Как он заблуждается! — подумал Рандольф. — Что ж, пусть считает, что горские кланы все еще враждуют между собой».
— Он просто невоспитанный грубиян, если может не замечать такую женщину, — тихо проговорил он, обращаясь к брату.
— Что тебе известно о ней?
Не отрывая взгляда от Элизабет Гордон, которая все еще стояла на одном колене, дожидаясь внимания монарха, Рандольф пододвинулся к брату.
«Чертов Эдуард II Плантагенет!» — с возмущением подумал он, а вслух негромко произнес:
— Об этой даме ходит множество слухов. Говорят, что, когда дядя-опекун предложил ей выбрать между служением церкви или королю, она предпочла Роберта Брюса Богу.
— Она благородного происхождения?
Рандольф Макквин на секунду оторвал взгляд от герольда и удивленно посмотрел на брата:
— Разве ее внешность не говорит сама за себя?
Драммонд снова наполнил свою кружку и кивнул в знак согласия.
— Да, она красивая женщина. Что еще ты о ней знаешь?
— В Инвернессе[2] ее считают возлюбленной Брюса и утверждают, что она носит золотой пояс верности.
— И ты веришь этим сплетням?
При одной мысли, что другой мужчина может касаться прекрасной Элизабет Гордон, Рандольф Макквин крепко сжал кулаки. Собственное поведение казалось ему странным; ни к кому прежде он не испытывал такого восторженного и трепетного чувства! Она была другой, не похожей на знакомых ему женщин. Эта женщина влекла и притягивала его.
Слухи о ее любовной связи с самим королем Шотландии делали Элизабет Гордон загадочной и неприступной. Но несмотря на это, если Роберт Брюс послал Элизабет Гордон передать сведения, которые так или иначе могут касаться предстоящего объединения северных и северо-западных земель, Рандольф Макквин должен узнать все подробности.
— Я не верю сплетням, которые окружают ее, — заявил он Драммонду. — Уверен, она еще не нашла свою судьбу.
— Уж не хочешь ли сказать, что ты — ее судьба?
Пламя свечи, стоявшей на столе, заколебалось, и запах воска вновь напомнил Рандольфу о приближающемся Рождестве.
— Да, — твердо произнес он.
— А Элизабет Гордон действительно носит пояс верности?
Рандольфу было неприятно думать об этом, и он лишь раздраженно отмахнулся от брата.
Драммонд поставил кружку и улыбнулся:
— Что ж, желаю удачи, братишка. Интересно, почему она стала герольдом короля?
— Не знаю, — ответил Рандольф, решив непременно все выяснить в ближайшее время.
Наконец Эдуарду II Плантаггнету надоели оскорбительные шутки в адрес шотландцев, и он, смерив пренебрежительным взглядом герольда, поманил ее пальцем.
Приблизившись к монарху, Элизабет Гордон почтительно опустилась на оба колена и тихо произнесла несколько фраз.
— Очень хорошо, — снисходительно кивнул головой Эдуард II.
Он повернулся к своему фавориту графу Гейвстону, прошептал ему что-то на ухо, и тот заулыбался.
Затем король встал из-за стола, сделав знак присутствующим оставаться на своих местах. Очевидно, послание шотландского короля заинтересовало англичанина, и он приказал герольду следовать за ним в дальний угол зала замка Дугласа.
Элизабет Гордон остановилась около Эдуарда II, и Рандольф увидел, что они почти одного роста (прекрасная шотландка была не только стройной, но и высокой). Рандольф прикрыл глаза и представил себя стоящим рядом с Элизабет, почувствовал ее подбородок на своем плече. Ему не нужно было наклоняться, чтобы услышать ее шутки или серьезные слова относительно планов Роберта Брюса. Подсаживая на лошадь, он украдкой поцеловал бы ее в плечо. Стоя рядом с Элизабет Гордон, он заглянул бы ей в глаза и прочел там нежное признание или страстный призыв… Какого же цвета ее глаза?..
— Дуглас! — раздался громкий голос короля. — В твоем доме найдется свободная комната для герольда Брюса?
Хозяин замка поднялся из-за стола и, поправив ремень, вежливо поклонился английскому королю:
— Разумеется, ваше величество!
Сердце Рандольфа Макквина громко и часто забилось. Она остается!
— Могу ли узнать, на какой срок вы желаете остаться, леди? — обратился Дуглас к герольду.
— Пока я не велю ей уехать! — вызывающе крикнул Эдуард II и, забрав со стола большую пивную кружку, удалился в сопровождении Пайрса Гейвстона в свои покои.
Элизабет Гордон обернулась и холодно посмотрела на присутствующих в зале гостей. Кто-то нарочно закашлял, желая привлечь к себе внимание, кто-то начал хлопать в ладоши, а несколько молодых мужчин, потерявших интерес к даме, продолжали шумно веселиться.
Рандольф страстно желал, чтобы Элизабет Гордон обратила на него внимание, и мечта его сбылась. Напряженный взгляд серых глаз прекрасной дамы остановился на нем, затем на Драммонде и снова на нем. Рандольф вздрогнул словно от удара плетью.
— Похоже, она заинтересовалась тобой, братишка, — шепнул Драммонд и подмигнул Рандольфу.
Не глядя по сторонам, Элизабет Гордон двинулась к столу, за которым сидели братья. Рандольф внимательно изучал ее лицо: тонкий аристократический нос, чуть округлый подбородок и бледно-розовый румянец на нежных щеках, который, он надеялся, появился от долгой верховой езды, а не от грубых и плоских шуток Эдуарда II Плантагенета.
Элизабет Гордон приблизилась к Рандольфу. В ее облике он начал находить все новые и новые привлекательные черты и не мог отвести восторженного взгляда.
Драммонд подтолкнул брата локтем.
Грациозным движением дама расстегнула накидку с лисьим мехом, сняла ее с плеч и перекинула через руку.
Рандольф и Драммонд поднялись из-за стола.
Рандольф оказался прав: подбородок Элизабет Гордон был вровень с его плечом. Почувствовав тонкий, нежный аромат ее духов, Рандольф жадно глотнул воздух.
— Вы — Драммонд Макквин, — уверенно сказала Элизабет, обращаясь к его брату.
— Как вы догадались, кто из нас Драммонд? — удивился Рандольф, зная, что они с братом похожи как два чертополоха.
Элизабет Гордон внимательно посмотрела ему в лицо и заявила:
— А вы — Рандольф Макквин. Теперь вы — глава клана.
— Я не стремился к власти.
