– Я согласен, что это будет хорошо для местных жителей, – кивнул головой Шариф. – Но зачем вы пришли ко мне? Я не хозяин этих земель. Пастбища ничьи.

– Мы тоже так думали, но власти требуют с нас деньги за использование пастбищ и не разрешают разводить и пасти скот. У тебя же, уважаемый Шариф, есть люди, которые хорошо разбираются в законах. Мы просим твоей помощи.

– Ах, вот оно что, – рассмеялся Шариф. – Кто-то из чиновников решил заработать деньги на вашем незнании законов… Хорошо, уважаемые, я помогу вам.

Но тут в голову Шарифу пришла совершенно другая мысль. А почему бы не потратить свое время, да и какие-то деньги на то, чтобы самому заняться этим бизнесом?

– Вот что, – заявил юноша, – я не только помогу вам советом, но и приму участие в ваших делах. Я тоже займусь скотоводством. Вы будете пасти и мой скот, а я за это возьму на себя решение всех вопросов с властями. Согласны вы на взаимовыгодное сотрудничество? Меня никто не тронет, а значит, и ваши стада будут в безопасности. Например, это будет выглядеть так – я буду постепенно закупать поголовье и платить вам за уход и выпас. Зачем же мне специально нанимать пастухов?

Шариф не успел закончить свою мысль, услышав, как во двор его дома, взревывая прогоревшим глушителем, въехал знакомый разбитый «Форд». Он знал эту машину. Ее не так давно купил паренек из его рыбацкой деревни по имени Тарик.

У шестнадцатилетнего Тарика обнаружился природный талант к технике. Мальчишка был щуплый, слабенький, но рвался в море вместе со взрослыми мужчинами. Рыбак, а тем более пират из него не получился бы, но Шариф вовремя заметил тягу Тарика ко всяким механизмам. Он заплатил деньги за обучение пацана, и через шесть месяцев тот вернулся в деревню хорошим механиком, чувствующим технику нутром и понимающим ее. Теперь у Шарифа был свой механик. Его катера имели хороший уход и нормальный ремонт. Это касалось и дизельного генератора, который Шариф купил для деревни, и всех стареньких автомашин, которыми обзавелись рыбаки. Свой «Форд» Тарик купил сам и постепенно приводил его в порядок.

То, что парень прилетел так неожиданно и с заметной спешкой, Шарифу не понравилось. Извинившись перед гостями, молодой пират шагнул к двери, но в зал уже влетел возбужденный Тарик.

– Шариф, у нас беда! – выпалил паренек и запнулся, уставившись на гостей.

По лицу Тарика капитан понял, что случилось что-то очень нехорошее. Он повернулся к делегации и попросил прощения, что не может сейчас продолжить разговор. Гости удрученно закивали головами, соглашаясь, что такой важный человек, как господин Туни, обременен важными делами, но они придут в следующий раз, когда позволит господин Туни.

Шариф вытолкал Тарика на улицу и приказал рассказывать.

– Фарах, – начал говорить паренек, побледневший от волнения. – Он не послушался. Он напал на русское судно.

– Как напал, где? И Магиба с ним?

Все-таки не выдержал старый друг, одноглазый Фарах. Самый опытный и мудрый из бойцов Шарифа, который поддержал молодого амбициозного вожака в тот момент, когда ему не верил никто. Поверил, когда погиб прежний главарь, хитрый Али-акула, и тогда за Шарифом пошли и другие. Старый друг, который лучше других знал и понимал, что связывает Шарифа с Россией, почему тот принципиально не нападает на русские суда. Знал Фарах и то, что его вожак всячески, даже в ущерб отношениям с другими пиратскими кланами, препятствует таким нападениям. В чем же дело? Жадность, глупость, ошибка? Все эти мысли промелькнули в голове Шарифа за доли секунды.

– Магиба остался в катере, – продолжал рассказывать юноша, – он-то и передал обо всем и попросил сообщить тебе. Он уговаривал Фараха, но тот не послушался.

– Быстро в машину! – приказал Шариф, толкая Тарика к его драндулету. – Гони на побережье!

Сейчас он очень корил себя за то, что не поставил рацию еще и у себя дома. Тогда бы известие пришло намного раньше. Может быть, по радиосвязи удалось бы предотвратить это нападение? «Упустил я ситуацию, – думал Шариф с сожалением, – слишком доверился Фараху, совсем забросил своих бойцов… Вот она, любовь; вот она, роскошь в новом доме! Не надо было пытаться успевать все самому, надо было подбирать толковых помощников, чтобы не лезть потом в каждую мелочь. Тогда бы оставалось больше времени на то, чтобы контролировать все. А я решил, что сам со всем справлюсь. Вот и не справился!»

Тарик гнал машину так, что мелкие камни саванны фонтаном летели из-под колес на поворотах. Паренек понял, что случилось что-то плохое, если босс так всполошился. Тарику очень хотелось помочь Шарифу, которого он любил и уважал. Машину потом можно и починить, а вот беда, которая назревает, судя по настроению капитана, может быть куда страшнее.

Плато стало уступами спускаться к побережью, и еле заметная, накатанная редкими машинами грунтовая дорога стала извилистой. Тарик несколько раз чуть было не перевернул свой старенький «Форд», но все же справился с управлением. Шариф, сидевший рядом на переднем сиденье, казалось, и не заметил этих опасных ситуаций. Тарик искоса успевал поглядывать на босса, лицо которого исказила гримаса душевной боли. Шариф нервно кусал губы, стискивал кулаки и смотрел на дорогу стеклянными невидящими глазами.

Наконец показалась рыбацкая деревня на берегу небольшого залива. Американская армейская рация, которой пираты Шарифа пользовались для связи со своими судами, находящимися в море, находилась в мастерской Тарика. Почему она стояла там, а не у кого-то из опытных пиратов, которого Фарах назначал дежурить на берегу во время своих поисков, Шариф спрашивать не стал. Он догадался, что его одноглазый помощник сделал это умышленно, потому что знал, что объектом нападения будет русское судно. Верный друг Магиба сообщил об этом Тарику – значит, дружба для молодого эфиопа по-прежнему важнее добычи. Паренек как будто прочитал мысли своего босса.

– Я не знаю, почему Фараху взбрело в голову оставлять аппаратуру спутниковой связи мне…

Магиба отозвался почти сразу. Сквозь шум ветра и плеск волн ясно были слышны автоматные очереди.

– Кто все это придумал? Где вы находитесь?! – заорал в микрофон Шариф.

– В тридцати милях к северо-востоку! – кричал в ответ Магиба. – Примерно на траверсе мыса Ракун. Я ничего не смог сделать. Они все пошли за ним, хотя я уговаривал и угрожал твоим гневом. Прости, Шариф!

– Что за судно, что там сейчас происходит?

– «Московский университет», нефтеналивное судно. Русские застопорили ход, но что там на палубе, я отсюда не вижу. Наши сильно кричат и постоянно стреляют. Что-то там не так!

– Не отключайся, Магиба, я иду к вам! – приказал Шариф и тут же повернулся к Тарику: – Катер есть?

– Есть, – тут же ответил паренек. – Я двигатель регулировал все утро. Теперь бегает как новенький.

– Тогда бегом на берег! Заводи! – приказал Шариф Тарику и снова стал кричать в трубку: – Магиба, я иду к вам, через час буду…

– Какой час? – не понял эфиоп. – У тебя что, есть самолет? Мы сюда добирались десять часов, да по спокойной волне.

– Почему десять? – переспросил Шариф упавшим голосом, поняв, в чем дело. – Ты же сказал – тридцать миль.

– Извини, я оговорился. Конечно же, триста, а не тридцать. Мы на выходе из Аденского залива. Это Фарах придумал. Здесь считается уже безопасная зона, и военные корабли, если они конвоируют суда, уходят назад. Не дергайся, Шариф, потом разберешься, а я отключаюсь, а то у меня питание кончается.

Катером оказалось чиненое-перечиненое стеклопластиковое корыто с таким же старым заезженным двигателем. Правда, побывав в руках молодого механика, движок резво завелся, уверенно держа обороты и реагируя, как положено, на повороты манжетки газа. Тарик, сидя в катере у деревянных мостков, подумал, что у них нет с собой оружия, но махнул на это рукой. Он надеялся, что усмирить своих пиратов боссу удастся и без стрельбы, все-таки авторитет его на побережье был очень высок.

Тарик удивился, когда увидел, что Шариф идет к катеру, уныло волоча ноги и опустив в задумчивости голову.