– Не забудьте, что нас ждут к обеду у Куинзберри.
– Не забуду.
– Тогда желаю вам доброго дня, сэр.
– Доброго дня и вам, леди Фиц.
Ее походка была столь же изящной, как и фигура. Синие юбки слегка шелестели, когда она удалялась по коридору. По обыкновению, он прислушивался к звуку ее шагов, пока они не затихли. Темп и легкость ее поступи были так же знакомы ему, как ритм собственного дыхания.
Когда не стало слышно ее шагов, он вытащил письмо Изабелл из внутреннего кармана сюртука и снова перечитал его.
«Мой дражайший Фиц!
(Не слишком ли дерзкое обращение с моей стороны? Не важно. Я никогда не отличалась сдержанностью и уж точно не собираюсь меняться теперь.)
Благодарю за прекрасный дом, который вы подготовили для меня и детей. Они обожают сад, так удачно скрытый от посторонних взглядов. Мне особенно нравится светлая солнечная гостиная, выходящая окнами на зеленый сквер по другую сторону улицы.
Так много времени прошло с тех пор, как мы виделись в последний раз, еще несколько дней не должны бы много значить. И все же я сгораю от нетерпения в ожидании новой встречи, хотя дом еще явно не готов к приему гостей. Может быть, вы придете завтра?
Искренне ваша
Изабелл».
Письмо было очень сердечным, и особенно обнадеживала подпись в конце. В мыслях он долгие годы называл ее Изабелл, но в письмах неизменно обращался к ней «мисс Пелем» или – последнее время – «миссис Энглвуд». То, что она завершила письмо своим привычным именем, означало приглашение вспомнить юные годы.
Изабелл. Первая девушка, которую он поцеловал. Единственная, кого он любил в жизни.
Фиц спрятал письмо и снова раскрыл газету. Вошла служанка, чтобы забрать тарелку леди Фиц.
В голову ему пришла неожиданная мысль.
– Подайте мне эту тарелку.
Девушка непонимающе уставилась на него.
– Тарелку в вашей руке.
Его жена оставила на тарелке недоеденный омлет, что было совсем на нее не похоже. За завтраком каждый сам накладывал себе еду, и она никогда не брала больше, чем могла съесть. К удивлению служанки, Фиц подцепил кусок омлета своей вилкой.
И не смог бы проглотить его без помощи изрядного глотка кофе. Он знал, что жена любит соленый омлет, но в этом соли было больше, чем яиц. Нужно будет поговорить с ней на этот счет, когда они увидятся в следующий раз. Такое количество соли в пище может повредить ее здоровью.
С течением времени, как ни трудно было это себе представить восемь лет назад, они стали добрыми друзьями. Друзьями, настороженно наблюдающими друг за другом.
Милли встретила Хелену, сестру-близнеца Фица, когда та вышла из своей комнаты. Близнецы были совсем не похожи друг на друга. Фиц, с его темными волосами и синими глазами, больше походил на их старшую сестру Венецию. Хелена же унаследовала темно-рыжие волосы и зеленые глаза их бабушки с материнской стороны.
Этим утром Хелена надела зеленую бархатную охотничью куртку и такую же юбку. Между отворотами куртки виднелись аккуратно заглаженные складки ее белоснежной блузки, свежей, как утренний ветерок. Брошь с камеей из оникса у ее ворота, изображавшая римского орла, дополняла ансамбль.
Венеция в их семье считалась непревзойденной красавицей, но Хелена тоже была по-своему красивой, к тому же необычайно самоуверенной, ловкой – и более безрассудной, чем кто-либо из них мог себе представить.
В начале года лучший друг Фица, лорд Гастингс, обнаружил, что Хелена завела тайный роман с мистером Эндрю Мартином. Мистер Мартин был приятным молодым человеком, и Милли не сомневалась, что он любил Хелену так же, как она его. Проблема состояла в том, что он обожал Хелену с первого мгновения, как они встретились несколько лет назад. Но у него не хватило смелости воспротивиться матери, требовавшей, чтобы он, согласно давним ожиданиям семьи, женился на троюродной сестре.
Милли отлично понимала силу первой любви – она сама по-прежнему оставалась в безнадежном плену этого всепоглощающего чувства. Но мистер Мартин был женат, и Хелена, встречаясь с ним, рисковала навеки погубить свою репутацию. Милли и Венеция как можно скорее отправили Хелену подальше, по другую сторону Атлантического океана, в надежде, что в разлуке с мистером Мартином она образумится.
Поездка в Америку оказалась не совсем бесполезной – цепь событий, начавшихся там, увенчалась неожиданным, но очень счастливым браком Венеции с герцогом Лексингтоном. К сожалению, что касается Хелены, разлука только усилила ее любовь к мистеру Мартину.
Хелена была совершеннолетней и финансово независимой. Родственники не имели возможности заставить ее бросить мистера Мартина. Но с января они не спускали с нее глаз. Хелену никогда не отпускали никуда одну, только в сопровождении Венеции, Милли или ее новой служанки Сьюзи, нанятой специально для этой цели.
Сегодня Сьюзи выехала немного раньше, чтобы, когда карета Фицхью высадит Хелену возле ее небольшого издательства на Флит-стрит, Сьюзи уже ожидала ее там. Затем служанке придется неусыпно дежурить у дверей кабинета Хелены, чтобы та не ускользнула среди дня на непозволительное свидание с мистером Мартином.
Этот постоянный надзор отравлял Хелене жизнь. Она выглядела взволнованной и несчастной. Милли страшно не хотелось быть одной из ее тюремщиц, но у нее не было выбора. Раз Хелена не хочет думать о своем будущем, семья обязана подумать о нем вместо нее.
– Хелена, вот вас-то я и хотела видеть! – оживленно воскликнула она. – Не забудьте, что сегодня вы непременно должны появиться на торжественном чаепитии в доме леди Маргарет Дирборн.
Роман – не основание игнорировать светские мероприятия, где Хелена могла бы познакомиться с подходящими молодыми людьми. В противном случае это будет выглядеть так, будто родные оставили всякие надежды выдать ее замуж. А это никуда не годится.
Хелена была не в восторге от перспективы посетить очередное скучное чаепитие.
– Леди Маргарет Дирборн окружают в основном поклонники лошадей и собак. Ее гости обычно не говорят ни о чем, кроме охоты на лис.
– Если мне не изменяет память, вы опубликовали большую статью по этому вопросу.
– Опубликовала по заказу, за плату, без всякого риска для себя. В противном случае я бы не взялась за это дело.
– И все же благодаря этой статье вам есть о чем поговорить с любителями лошадей и собак. – Милли поднялась на цыпочки и поцеловала Хелену в щеку. – Карета вас ждет, дорогая. До скорого свидания днем.
– Подождите, – остановила ее Хелена. – Это правда, то, что я слышала? Миссис Энглвуд вернулась в Англию?
Милли, стараясь не замечать боль, разрывавшую грудь, кивнула:
– Фиц собирается нанести ей визит сегодня днем. Знаменательный день для них, не правда ли?
– Могу себе представить. – Вопрос в глазах Хелены, однако, относился не к Фицу, а к Милли.
Милли никогда не проявляла собственнических чувств и отличалась крайней сдержанностью, считая недопустимым бурное проявление эмоций. Ее невозмутимо спокойный подход к своему браку должен был бы убедить всех, что она, относясь к мужу с должным уважением и даже восхищением, не любит его. Однако теперь, после всех этих лет, сестры ее супруга предполагали совсем иное.
Наверное, безответная любовь витала, словно призрак, в этом доме – нечто незримое, таинственное, непостижимое. Проблеск во тьме, легкая тень под солнцем.
Милли похлопала Хелену по руке и удалилась.
Сад возродился к жизни.
Трава была зеленой, как на берегу реки, деревья высокие и тенистые. Птицы щебетали в ветвях, мирно журчала вода в фонтане. В углу сада пышно цвели багровые гортензии. Каждое крупное яркое соцветие выглядело словно букет.
«Заведи сад, – наставляла миссис Грейвз Милли на ее свадьбе. – Сад и скамейку».
Милли провела пальцами по планкам скамьи. Она была простой, но удобной, сколоченной из дуба и покрытой светло-коричневым лаком. Эта скамья не имела к ней отношения. Она стояла здесь все то время, что Милли была женой Фица. Но в Хенли-Парке имелась почти точная ее копия, которую Фиц несколько лет назад подарил жене в знак своего расположения.
