Литмир - Электронная Библиотека

Юной герцогине позволялось многое: на то была причина, и не из веселых. Шесть лет назад Гильом потерял единственного сына Эгре, и теперь Алиенора, старшая из дочерей, стала наследницей великих земель. Девушке разрешались мальчишеские забавы – поединки и охоты. Она росла маленькой южанкой-Артемидой.

– А вы, де Ранкон, отвечаете за нее головой! – обратился Гильом к молодому человеку в изумрудном кафтане. – Ясно?

– Жизнь отдам за вашу дочь, сир Гильом, – поклонился тот.

Девушка и молодой человек переглянулись. Алиенора прятала улыбку. Было видно, что их связывает давняя дружба.

Сурово оглядев армию охотников, герцог с азартом выкрикнул:

– Вперед!

Охотники двинулись. Черный кабан, крупный трехлеток, еще ничего не ведал о приближении своих врагов – животное пряталось в маленьком лесочке, который через несколько минут должна была взять в кольцо вооруженная кавалькада. Кони поспешали рысцой, но, с каждой секундой набирая темп, готовы были по команде сорваться в галоп. Утренняя свежесть наполняла легкие, сладко ранила их. А предчувствие погони, боя и крови заставляло всех дышать глубже, наслаждаться каждым мгновением.

– Вы будете послушной, моя герцогиня? – набирая темп, на скаку выкрикнул в сторону девушки Жоффруа де Ранкон, получивший от дам Аквитании прозвище «красавчик».

– Как бы не так! – весело ответила она.

Замок остался позади, на холме. Легкий туман еще окутывал его подножие. Подвесной мост был опущен. А вокруг девушки уже шла настоящая скачка. Все колыхалось, опережало друг друга, пестрило. Храпящие лошади, взлетающие копыта; зеленые кафтаны, низкие шапочки, задорно украшенные перьями, устремленные вперед лица. Улюлюканье охотников заводило, заставляло закипать кровь, и Алиенора тоже закричала в полный голос, бросая вызов грозному зверю.

Охотники стремительно неслись по полю – кони давно перешли в отчаянный галоп.

И вот, ломая сучья деревьев, кавалькада атаковала лес. Белыми, пегими, рыжими молниями собаки метнулись через первые голые кусты, опережая всадников. Пустой лес зазвенел от собачьего лая и голосов охотников, которые выглядывали долгожданную добычу.

– Он у старого оврага, ваша светлость! Там его логово! – крикнул справа от герцога один из его егерей.

– Трубите! – прокричал Гильом. – Что есть силы трубите!

Лавина охотников – знатных баронов и простых рыцарей, оруженосцев, пажей, егерей – стремительно катилась вперед. Деревья уже редели на глазах, а впереди открывалась низина, где черной глубокой морщиной пролегал заросший голым кустарником овраг, тянувшийся на добрых четверть лье…

Тогда, в этой морщине, все охотники и увидели движение – бурелом и черные кусты заходили волнами, точно там, в глубине, в пучине, ожило неведомое чудовище и вот-вот поднимется, покажет себя. Охотники, точно завороженные, еще следили за движением в овраге, а борзые уже сорвались, опережая друг друга, вниз. А следом из кустов, ломая ветви, вылетел огромный кабан – черный, хрипящий – и, загребая копытами, помчался от своих преследователей.

Собаки бросились напролом, но для охотников это был рискованный путь. Зато чуть левее открывался проход через овраг – в него и устремились герцог и вся его рать.

Вырвавшись из леса, охотники сразу увидели далеко впереди стаю псов и улепетывающего вепря. Одна из борзых догоняла его, пыталась ухватить за бок, как могла, яростно кусала зверя. Вот кабан развернулся, метнулся в сторону – удар. Борзая подлетела в воздух, точно перышко, и рухнула с разорванным брюхом на землю.

Ей оставалось истекать кровью…

Летя во весь опор, охотники догоняли последних собак. А первые из них, опережая друг друга, вновь цепляли своего врага. Неожиданно кабан сменил направление – он что есть мочи побежал влево.

– Разрази меня гром, – рявкнул своим егерям герцог, – он бежит к реке!

Кавалькада замешкалась. Охотники, придерживая лошадей, еще срезали свой путь, расходились веером, а борзые, мгновенно распознав ход кабана, ровной лавиной устремились за ним.

Две из них, самые выносливые, атаковали вепря. Одна в прыжке разорвала ему ухо, другая вырвала с мясом клок шерсти из лопатки. Они жалили его, точно слепни. В какой-то момент, вырвав кусок земли копытами, кабан врос в землю. Первая собака сразу налетела на его клыки, взметнулась вверх, брызнув кровью, замертво рухнула на землю. Вторую немедленно постигла та же участь.

Но смерть первых преследователей только разбередила охотничий дух борзых. И грозный кабан видел это. С разодранными в кровь боками и оттяпанным правым ухом он летел прямо к реке – небольшому притоку Гаронны.

Еще один пес, желавший впиться кабану в ляжку, получил задними копытами точный удар по морде и с визгом отлетел назад.

От стремительного бега взмыленного коня земля прыгала у Алиеноры перед глазами. Жоффруа де Ранкон, едва поспевая за ней, то и дело поглядывал на принцессу. Никто не ожидал, что кабан окажется таким прытким, а сама охота превратится в бешеную скачку, в которой любой из преследователей, окажись он неловким, мог запросто сломать себе шею.

Раз попав в поле зрения, лента реки больше не исчезала. Стесненная двумя пологими берегами, синяя полоса приближалась, становилась шире. Уже были видны рябь от пробегавшего по ее поверхности легкого ветерка, прибрежные кусты. Теперь вся надежда была на собак, что они нырнут вместе с кабаном в холодную речную синь и там остановят его.

Так и случилось: кабан, всей массой взорвав прибрежную гладь, взволновав всю реку, устремился к противоположному берегу. Но на животном, которое никак не желало сдаваться, к тому времени сидел один из псов. Оседлав чудовище, борзая успела вцепиться ему в загривок. Кабан не знал, плыть ему или драться. И только преодолев треть расстояния с ездоком на спине, что нагло брал его крепость штурмом, кабан яростно забился. А к тому времени добрая половина борзых, наиболее резвых, уже окружала их в воде, и каждая пыталась дотянуться до взбешенного чудовища.

Охотники почти одновременно оказались на пологом берегу.

– Вода еще холодна, ваше высочество! – крикнул один из дворян. – Он того не стоит!

Но герцог только гневно оглянулся на осторожного спутника:

– Будь я проклят, если это остановит меня!

Никто не осмелился остаться на этом берегу. Вода закипела под копытами лошадей, разгоряченных, залетевших в холодную весеннюю воду.

– Я не пущу вас туда! – изо всех сил завопил Жоффруа де Ранкон, пытаясь перехватить уздечку Алиеноры. – К черту кабана – это опасно!

– Куда вы денетесь! – яростно бросила девушка, пришпоривая лошадь и опережая его.

– Вы простудитесь, заболеете и умрете! – зло выкрикнул он. – И мне придется умереть вместе с вами – и вы знаете почему!

Ей ли было не знать! Все молодые дворяне Аквитании были влюблены в принцессу!

Алиенора обернулась.

– Конечно, умрете! – выпалила она с издевкой. – Иначе мой отец вызовет вас на поединок и прикончит!

К тому времени кабан успел избавиться от непрошеного ездока, сбросив борзую, разорвав зубами шею норовистой собаке и оставив ее тонуть. Отбиваясь, он плыл к тому берегу. Но сражение в воде было хорошей форой для охотников. Эти минуты вновь вдохнули в их сердца надежду на скорую победу.

– Рвите его, черти! – орал во всю глотку своим верным псам Гильом Аквитанский. – На части рвите!

Бароны и егеря, поторапливая лошадей в холодной воде, были на середине реки, когда кабан выскочил из воды на том берегу. Но он и не подумал бежать, поджав хвост. У него тоже была фора. Первых двух собак он поднял на клыки и раскидал в стороны. Несмотря на раны, мгновенно прикончил еще двух. И только потом, выбрасывая из-под задних копыт песок, бросился по крутому склону наверх. Две стрелы, пущенные охотниками, угодили в его следы.

Через минуту погоня вновь продолжалась на суше. Но ряды преследователей поредели. Лошади многих охотников подустали, да и половина собак выбилась из сил. Никто не предполагал, что битва перенесется на другой берег реки.

3
{"b":"182129","o":1}