Настроение у Киры становилось все мрачнее. И не только, вернее, не столько из-за финансовых проблем. Лева взбрыкнул не на шутку. Он позвонил как-то и приехал, но только для того, чтобы забрать свои вещи. Снял где-то квартиру, как и обещал. Кира сидела в углу дивана и совершенно спокойно наблюдала, как он складывает в сумку свои шмотки. «Этот хоть не тайком уходит», – усмехнулась она внутренне.

– Кира, только не думай...

– Даже не начинай, Лева, – предупреждающе подняла она руку. – Не надо никаких высокопарных фраз. И ты, и я все прекрасно понимаем. И всегда понимали.

– Не знаю, о чем ты, я всегда к нашим отношениям относился очень серьезно.

– Угу. Я тоже.

– Кира, я не шучу. Ты, конечно, можешь думать что угодно. Мне жаль, что так вышло.

– Левушка, милый, мне тоже очень жаль. Мы хорошо провели время, и мы остаемся прекрасными друзьями, не так ли?

– Ну да, – растерянно пробормотал Лева, оглядывая шкаф, не забыл ли чего. Потом обернулся в сторону Киры.

В своем пестром свитере крупной вязки с широким воротом она смотрелась словно ворох разноцветной пряжи на фоне бледно-бежевой обивки дивана. И выглядела очень уютно и спокойно. Никакой драмы. Ему даже стало немного обидно, что она так обыденно воспринимает его уход. Ее спокойствие и сила во взгляде раздражали и восхищали. Он всегда считал, что она пусть не полюбила, но хотя бы привязалась к нему. Нельзя же вот так расставаться, словно случайные прохожие, волею судеб оказавшиеся в одном номере гостиницы! Лева ощутил себя надоевшей игрушкой, и ему стало не по себе. Он вдруг увидел обратную сторону легких отношений – вероятность быть выкинутым из жизни так же легко, как и получить разрешение на вход.

Захотелось наброситься на спокойную, как удав, Киру прямо в эту секунду, подчинить ее себе, вновь ощутить теплые, мягкие губы и увидеть смягченный, восторженный взгляд. Доказать, что она еще пожалеет, что есть о чем жалеть, что он не просто прохожий... Но он сдержался. Твердость в ее взгляде остановила его. Она не из тех, кого можно подчинить, просто опрокинув на спину. И зачем нарываться? Один он долго не останется, это факт. Так стоит ли жалеть?

– Вот так вот просто расстанемся? А, Кир? – кинул он пробный шар. – После всего – вот так холодно и сухо...

– Именно так, – перебила Кира, с лету уловив ход его мыслей. – Даже на прощальный поцелуй не надейся. Лева, не затягивай. Если все собрал – иди.

– Ты звони, если что надо, ладно, Кир? Мой мобильный тот же.

– Обязательно.

Квартира вновь приобрела исключительно женский вид. И исключительно одинокий. Места, оставшиеся после Левиных вещей, опустели, нагло указывая Кире на неполноценность ее интерьера и личной жизни. Кира продолжала сидеть на диване, спрятав нос в мягком вороте свитера, обхватив колени руками. Не было ни огорчения от Левиного ухода, ни облегчения. Ничего. Словно знакомый приятель зашел и ушел. Хорошо, что зашел. Но и что ушел – тоже в порядке вещей. Не беда.

Звонок в дверь заставил ее нехотя подняться. Лева небось забыл что-то. Вполне в его духе. Если станет приставать – схлопочет по шее. Она твердо решила не делать из него машину для секса, даже если он прекрасно справился бы с этой задачей.

На пороге стоял дядя Слава.

– Вот так приятная неожиданность!

Кира засияла. Она и забыла, что Слава должен заехать! Они договорились съездить в бабушкин дом, разобрать там кое-какие вещи. Согласно завещанию, половина дома принадлежала Кире, вторая – дяде Славе. Такое странное распоряжение бабушка сделала потому, что у дяди не было детей. Иначе дом был бы поделен только между внуками. Бабушка решила, что у ее детей и так уже с жильем все в порядке, а вот внукам дом может пригодиться. Но после ее смерти он так и остался пустым. У Киры не было никакого желания жить там, тем более что ей принадлежала только половина, а дядя Слава тоже привык к своей пусть не очень просторной, но обжитой и благоустроенной квартире и тоже не захотел переезжать в старый дом и начинать все заново.

Кира туда практически не ездила, там все так и осталось нетронутым. Но теперь дядя Слава вдруг решил привести дом в порядок, чтобы можно было летом приезжать с женой. Его поздний брак все в семье восприняли с восторгом и облегчением – наконец-то! Сколько можно бобылем ходить. Жаль, бабушка не дожила.

– Заходи, дядь Слава, чего в дверях стоишь. Как жизнь семейная?

– Все хорошо, Кирунь. Все отлично. Сама-то как?

– Как обычно – работа, дела, все нормально.

– Чего к нам не заходишь?

– Да я и к своим-то редко наведываюсь, вечно занята. Мама уже жалуется.

– И правильно. Надо находить время, и к нам заходи. Мы тоже скучаем!

– Верю! Что-то мы все больно занятые стали. Хорошо вот повод нашелся встретиться. Попьешь чаю или сразу поедем?

– Да времени нет, давай лучше поедем, Кирунь, а чаем нас потом Надежда напоит.

В бабушкином доме все пропахло затхлостью и сыростью. Кире стало стыдно, что они так забросили его, словно это было неуважением к памяти бабушки. Она прошлась по комнатам, раздвинула шторы, впустила свет.

– А все равно бабушкино присутствие ощущается, правда?

Дядя Слава улыбнулся:

– Скучаешь по ней?

Кира кивнула.

– Тебе тут много работы предстоит, чтобы все в божеский вид привести.

– Да нет, мы же только на лето планируем перебраться. В квартире жарко и душно. Тем более...

– Тем более – что? Дядя Слава! – Кира с улыбкой покачала головой. – Ты что-то там скрываешь! Говори, не томи! С чего вдруг вам с Надей летний дом понадобился?

Дядя Слава присел на стул и развел руками.

– У нас, знаешь, новость! – произнес он смущенно. – Прибавление ожидается.

– Прибавление? У вас? Ты серьезно?

– Да. – Дядя светился гордостью.

Кира как-то не задумывалась, что дядя может решиться обзавестись ребенком. А, собственно, почему и нет? Самому ему было под шестьдесят, но жене-то, Наде, почти на двадцать годочков меньше! В самый раз, пока не поздно, решиться на наследничка.

– Поздравляю! Ну, ты, дядя Слава, молодец! У меня, значит, брат или сестра скоро появится? Ну и новость!

– Да я и сам не ожидал. Как-то все так получилось само собой. Теперь вот переживаю, чтобы у Надюши все нормально прошло. Немолодые мы все же. Я ее даже отговаривал, но она настояла, что обязательно родит.

– Да Надежда молодая еще, чего ты на нее наговариваешь! – возмутилась Кира. – А от возраста мужчины ничего не зависит, так что все будет хорошо, не беспокойся.

– Надеюсь, надеюсь.

– Моя мама знает?

– Нет еще, пока не сказал. Да мне Надя вообще запретила пока кому-либо сообщать. Боится. Говорит, пусть хотя бы месяца три будет, потом скажешь.

– Ну, ее понять можно. Мало ли, у кого какие страхи. Так ты поэтому ее на лето хочешь сюда перевезти? Ближе к природе?

– Ну да, если ты не против.

– Я? Ну, приехали, а я-то с чего буду против? Я же тебе сразу сказала – я здесь жить не собираюсь, так что...

– Ну, все равно. Ты ведь тоже совладелица как-никак.

– Ну и что! Да по мне – живите здесь хоть все время. Тем более с дитем малым вам уже в квартире будет тесновато!

– Да нет, все равно не будем себя чувствовать, как дома, да и Надежде неуютно покажется, все-таки свое – это свое.

Кира не отрываясь смотрела на дядю, потирая висок. Неожиданная мысль, мелькнувшая в голове, смущенно спряталась, словно испугавшись своей внезапности. Кира поймала мысль за хвост и решила не отпускать. А вдруг? Почему бы не попробовать?

– Слушай, дядя Слав, а давай я продам тебе свою половину?

Он удивленно уставился на нее.

– Продашь?

– Да, а что? Будет весь дом твой. Живите себе на здоровье.

– Да я... я как-то не думал об этом.

– А ты подумай. Хочешь, продай квартиру. Зачем вам эта маленькая квартира, если можно будет жить в доме? Отремонтируешь его, приведешь в порядок. А то что – стоит бесхозный, бабушка, наверное, слезами горючими обливается на небесах, глядя, как он пустует уже сколько лет.