Стёпка осторожно склонился над ним и вздрогнул. Да и кто бы не вздрогнул не его месте, увидев эти совершенно пустые глаза, сквозь которые можно было, казалось, заглянуть в немую беспредельность потустороннего мира? Похоже, нетопырь высосал из Стурра не только кровь. Стёпка не испытывал к колдуну ни малейшего сочувствия. Негодяй получил по заслугам. Он хладнокровно собирался принести Стёпку в жертву и, кроме того, он был вражеским шпионом, настоящим оркландским подсылом.

Обойдя распростёртое тело, Стёпка взял со стола стража и сразу повесил его на шею. Страж был тёплый, почти горячий. Он ли помог Степану уцелеть в этой передряге, само ли всё столь удачно обернулось — какая разница! Но без стража ему уже было как-то неуютно.

Рядом с оплывшим чёрным огарком лежало несколько разрозненных листов пергамента. Стёпка недолго думая сгрёб их и сунул себе за пазуху. Наверное, это какие-нибудь важные документы, нельзя оставлять их врагам.

Колдун протяжно застонал и прижал ладони к лицу. А Стёпку вдруг словно ошпарило: Смакла! Как же я мог забыть о гоблине? А что если рогатые призраки уже успели получить свою плату сполна, что если они уже высосали из гоблина всю кровь?!

Он бросился вон из комнаты и в дверях столкнулся с Дотто. Карлик, видимо, преодолел страх и вернулся посмотреть, что стряслось с хозяином. Их столкновение нельзя даже было назвать боем. Дотто с похвальной быстротой выбросил вперёд кулак, но наткнулся на хороший, без затей, встречный пинок и улетел, гремя костями, куда-то в пыльную темноту.

Стёпка, к счастью, успел вовремя.

Призрачная троица уже склонила свои рогатые шлемы над аккуратно разложенным на столе неподвижным телом. Стёпке показалось, что кожа младшего слуги тоже уже успела приобрести красноватый оттенок.

— И всё-таки, милорды, гоблин есть гоблин, — гнусавил однорогий Шервельд. — Никакого сравнения с… Кто посмел?

— Прочь! — Стёпка понятия не имел, как и чем можно отпугнуть призраков, и потому сделал первое, что пришло ему в голову и самое простое: завопил во всю силу своих лёгких. — Убирайтесь! Он мой!

Рыцари испуганно отшатнулись от стола, словно мальчишки, которых учитель застал за исправлением двоек в классном журнале. Но увидев, что это всего лишь тот наглый отрок, с которым они встречались в подвалах Летописного замка, да ещё и совершенно безоружный, если не считать того, что он… Ну, в общем, испугались они его зря. Шервельд схватился за меч.

— Это наша плата! — зашипел он, старательно избегая встречаться со Стёпкой взглядом. — Не мешай, демон! Нам нечего делить по эту сторону жизни!

Стёпка отбросил все страхи и склонился над гоблином. Вроде, живой. Нужно уносить его отсюда и как можно скорее. И плевать на всех колдунов и призраков. Надоели! Он подхватил Смаклу под мышки и сволок его со стола. Ох, ну и тяжесть!

Призраки — вся троица — со ржавым скрежетом потянули из ножен зазубренные в сотнях сражений здоровенные мечи. Шервельд торжественно, как на дуэли, сделал большой шаг вперёд, скрипуче согнул ногу в колене и обрушил свой меч на Стёпкину спину. Х-хэк! Хороший удар, милорды, не правда ли!

Милорды молча согласились. Удар и вправду был хорош. Стёпка увернуться не успел. Или, точнее, не захотел. Он не верил, что призрачным мечом можно убить человека. Лучше бы он увернулся. Меч рубанул его наискось, через правое плечо к поясу, и, будь он настоящим, а не призрачным, развалился бы Стёпка на две неравные бездыханные половинки. К счастью, настоящий меч давным давно сгнил вместе с хозяином в каком-то безымянном кургане посреди всеми забытого поля ушедшей во мрак времён битвы. Но и призрачный меч, как оказалось, ещё кое на что годился. Разрубить Стёпку Шервельд, конечно, не разрубил, но всё равно было очень больно, как будто огромной сосулькой проткнули от ключицы до самого подреберья. Правая рука сразу онемела, а меч, стеклянно звякнув, переломился пополам.

Стёпка охнул и выронил Смаклу. Гоблин глухо тюкнулся затылком в грязный пол.

— О, мой меч! — возопил Шервельд, театрально воздев руки к низкому потолку. — О, мой верный Ауф-ферн-зауфф! Пятьсот лет беспорочной службы упырю под хвост! О, горе мне!

— Демон! — зашипели на скрючившегося от боли Стёпку призрачные сподвижники Шервельда. Багровые изорванные плащи угрожающе развевались за их спинами. — Проклятый враг! Умри немедля! Погибни в муках! — но, убедившись воочию, что их оружие против Стёпки почти бесполезно, не сделали даже попытки пустить свои мечи в ход.

— Отдай! — жалобно попросил один из призраков.

— Не отдам! — решительно заявил Стёпка, массируя онемевшее плечо левой рукой.

— Поделись! — взвыл второй. — Зачем тебе так много живой крови? У тебя своя есть!

— Я же сказал: не отдам! Это мой друг!

— Не друг он тебе, не друг! Он тебя предаст! Отдай его нам!

— Никогда! Уходите, откуда пришли!

— Мы не можем вернуться, не получив плату!

— А мне плевать!.. Смаклу я вас всё равно не отдам!

— Отдай! — отчаянно взвыли призраки в три голоса.

— Убирайтесь! — Стёпка даже ногой топнул. — Катитесь отсюда… и это… Надеюсь, что наши пути больше не пересекутся!

Рыцари, очевидно, и не надеялись разжалобить неуступчивого демона. В этой схватке они проиграли. Впрочем, им было не привыкать проигрывать. Издавая душераздирающие вздохи и заламывая руки, они один за другим просочились сквозь бревенчатые стены куда-то в своё призрачное запределье. Напоследок до Стёпки донеслось едва различимое: «О, мой бедный Ауф-ферн…»

Теперь можно было заняться Смаклой. Младший слуга лежал бревно бревном и в ус, что называется, не дул. На его чумазом гоблинском лице застыло выражение крайнего удивления. Может, он уже — того? Может, рыцари успели-таки высосать из него жизненную силу?.. Нет, пока ещё дышит и руки тёплые. Стёпка освободил гоблина от верёвок и похлопал его по щекам. Сначала тихонько, затем сильнее. Смакла не очнулся. Значит, придётся тащить его на себе. Хорошенькое дело!

Потом Стёпка вспомнил, что кроме гоблина ему придётся нести ещё и обе котомки. Они валялись тут же, под столом. Конечно, можно их и не брать, но… но лучше бы взять, ведь в них упаковано столько необходимых в дороге вещей, что просто рука не поднимется оставить всё это богатство неизвестно кому. Тому же Дотто, например. Нет уж, фигушки!

Он закинул котомки за плечи, одну на другую, примерился к гоблину, поднял его и понял, что далеко так не уйдёт. Слишком тяжело и слишком неудобно. Но не бросать же Смаклу здесь одного. Пока сбегаешь за подмогой, пока объяснишь, что произошло, пока вернёшься, призраки высосут из бедняги всю кровь до последней капли. Или подлец Дотто прирежет. С него станется.

Поскольку руки у него были заняты, дверь Стёпка открыл сильным пинком. Он не знал, что за ней притаился Дотто. Подлый карлик, охнув, скатился с крыльца. Зажимая обеими руками расквашенный нос, он испуганно и злобно следил за тем, как Стёпка вытаскивает гоблина из дома, перехватывает его поудобнее, роняет, опять перехватывает и, пятясь, волочит по переулку. Преследовать мальчишку карлик не решился, справедливо опасаясь заработать ещё одну плюху. Поганец безоружен и отягощён бесчувственным телом гоблина, но он сумел одолеть и господина Стурра — колдуна не из последних — и неупокоенную троицу мерзавца Шервельда! Как ему это удалось — одному небу известно. Лучше держаться от него подальше.

Утерев кровь, Дотто поспешил на помощь хозяину, не зная ещё, что помощь тому уже не нужна.

* * *

Больше всего Стёпка боялся, что пасечник уехал, не дождавшись. Кто знает, не прозвучал ли уже пятизвон. После того удара по голове — чертов карлик, и как только он дотянулся? — Стёпка потерял всякое представление о времени. Долго ли он валялся без сознания? Ещё день или уже вечер? Поди разберись… И по солнцу ничего не определишь, потому что в школе этому не учили.